Результат был печален… Некоторые влиятельные семьи землевладельцев затаили глухую обиду на Ха-кона. О бунте говорить не приходилось, ведь Могучий был не лишен чувства самосохранения и на девушек из семей норвежских ярлов и их воинов даже не покушался. Понимал, что утратить доверие воинов смерти подобно. Но все же, но все же… Такое поведение правителя откровенно не красило, и через несколько лет могли начаться неприятности посерьезнее, чем глухое недовольство бондэров.
Собственно, оно и привело! Из известной мне истории Хакон Могучий лишился немалой части поддержки, получил полноценный бунт на подвластных землях, после чего проиграл вернувшемуся из изгнания Олафу Трюгвасону. Потом бежал и был убит собственным рабом… Печальный конец жизни для не самого плохого из норвежских королей. А все из-за неспособности унять тягу к бесконечной перемене любовниц. Вот что бывает, когда часто думают не головой, а тем, что находится в области нижней анатомии.
Разумеется про ЭТУ проблему для власти Хакона Могучего я его сыну говорить не стал. Он не мальчик, сам понимает. И все понимают, кроме самого Хакона. И в любом случае, сейчас не о ней речь, а о той, которую Хакон Могучий может решить, не переделывая собственные привычки. Поэтому я вновь заговорил о Трюгвасоне.
– Олаф Трюгвасон принял христианство, равно как и все его воины. А это становится действительно опасным для власти твоего отца. Олаф христианин, Свен Вилобородый также склонился к этой вере. А Рим будет счастлив, что еще в одной стране появится христианский правитель. Ведь в таком случае откроются храмы распятого бога, а его жрецы будут собирать деньги с новообращенных и часть из них посылать Святому Престолу. То есть в Рим. Уверен, что Папа – верховный жрец распятого бога – даст немало золота Трюгвасону и Свену Вилобородому. Золото, оно в войне всегда полезно. Хотя бы для найма воинов в христианских землях. Ну что, Эрленд, согласен с тем, что Олаф может угрожать твоему отцу, особенно в союзе со Свеном Вилобородым и Римом?
– Неприятные, но верные слова ты произнес, конунг, – ответил мне не Эрленд, а Хьольд, один из его советников. – Это угроза, на которую нельзя закрывать глаза или просить богов избавить нас от нее, самим ничего не делая. Но почему ты решил, что она близко? Гарм ярится на цепи в своей яме, чувствуя близость большой войны, той, где твоя страна, конунг Хальфдан, сойдется с правителем германцев. Может быть, нам стоит постоять в сторонке?
Это называется прощупывание позиции. Типа мы и сами люди умные, чуем, что может произойти. Так что убеждай нас как умных и хитрых, а не как обычных. Понимаю и принимаю. Начнем обрисовывать плюсы и минусы возможных вариантов.
– Ну доберутся до Хакона и всех вас несколькими годами или даже десятком лет позже, велика ли радость? Сначала попытаются Венедский союз сожрать да меня окоротить, чтобы отступил и не лез. А как не лезть, если там исконные славянские земли?
– Так то не наши дела, конунг.
– Верно, Хьольд, ЭТИ дела не ваши, – охотно согласился я. – Только если завоюют земли венедов и потеснят меня, то следующая цель для жрецов распятого бога – вы. Есть тот, кто имеет право на престол, помимо Хакона Могучего. Он христианин, то есть явно выгоднее для Вилобородого, Рима, императора Оттона. И никто не вступится, ибо некому. Я буду ослаблен, шведский конунг Олаф и сам принял христианство, из-за чего имеет немалые проблемы с ярлами Свеаланда, которые верны асам. Некому будет вам помогать.
– А если ты в союзе с венедами победишь? – вновь включился в разговор Эрленд – Что будет тогда?
– Ничего не будет. Не увижу толку в том, чтобы вступаться за тех, кто отказал в союзе, когда он был нужен. А побитые мои враги все равно на вас зубы наточат. Надо же им будет хоть как-то подсластить горечь поражения от идолопоклонников, как нас называют поклоняющиеся распятому. Лучше всего подойдете именно вы. Тоже «идолопоклонники», но без союзников да с внутренними проблемами.
Люблю все же простоту нравов здесь, на севере, пусть она довольно относительная. Не приходится долгие часы ходить вокруг да около, как с теми же ромеями, болгарами и прочими. Они слишком сильно скованы рамками ими же придуманного и многократно усложненного, в сравнении с исходным, этикета. На Руси же, в Норвегии, у венедов, пока еще и в Швеции с Данией можно выражаться более прямо. Мне это куда как более близко.
Озвученные мной доводы Эрленду с советниками не сказал бы что понравились – вряд ли это вообще может понравиться, но отмахнуться от них было бы глупостью. Ведь у меня и в мыслях не было их обманывать. Да что там, даже не приукрашивал, хватило и того, что наклевывалось в реальности. Без внешнего вмешательства нынешний правитель Норвегии был обречен, равно как и привычный жизненный уклад. Пусть та же христианизация там затянется, будет растянутой во времени и омытой потоками крови, но итог один. Как и везде, куда дотягивалась загребущая лапа провозвестников «единого и неделимого» и одновременно тройственного бога.
– Я дословно передам сказанное тобой отцу, – голос Эрленда был почти бесцветным, лишь на грани восприятия ощущалась серьезная тревога. – Не прошу повторить, Струм все записывает.
Это да, я уже заметил. Второй советник сына норвежского правителя не расставался со свитком пергамента и заточенным угольком, который тут использовался вместо привычного для веков грядущих карандаша. Что тут сказать, стенография рулит! И от времени это совершенно не зависит.
– Мой конунг сказал лишь о возможных потерях в случае отсутствия нужных действий, – вкрадчиво произнес Магнус. – Помимо них есть и приобретения. Может, стоит поговорить и о них?
– Поговорим о них, – чуток потеплел Эрленд, переводя взгляд на карту, по которой постукивал пальцем мой побратим. – Что интересного ты увидел, жрец?
– Расположение земель, подвластных Хакону Могучему и Свену Вилобородому. И земли твоего отца в более выгодном положении находятся.
– Рад это слышать, но хочется понять…
– Большая часть датских земель отделена от Норвегии морем. И часть из этой части вообще острова, хоть и крупные. Зато земли Дании, граничащие с вами и Швецией, оставшись без поддержки с моря, станут совсем легкой добычей. Потом придет черед островов и так до самого конца.
Говоря это, Магнус показывал на карте порядок действий войска на суше, задерживаясь на крепостях, которые следовало брать в первую очередь, потом на менее значимых со стратегической точки зрения. Планы. Они уже были проработаны в нашем тесном кругу, в том числе и для этой местности. Лучше заранее озаботиться, чем потом лихорадочно соображать, как действовать против того или иного противника.
– Если мой конунг решит воевать со Свеном Вилобородым, то он не может не учитывать, что у того больше драккаров, больше воинов, – печально вымолвил Хьольд. – Море не преграда, за считанные дни в Лунд – главную крепость на том берегу – будут стянуты воины из Треллеборга, Орхуса, Роскильде и многих других городов. Сейчас у Дании мир с германцами, а у англов и скоттов своих дел хватает, им не до серьезных набегов на соседей.
