– В чем нос?
Тьфу-ты, опять не туда меня понесло.
– Продолжаю. Пока плотники здесь – дома свои отремонтировать. Это первая и главная задача. Архип, обойди все избы, определись. Потом – все мужики в лес, поможете на рубке. Лошади есть?
– Есть одна.
– В подводу ее – бревна таскать будете.
– Зачем же в подводу, боярин? Хлысты лучше волочить.
– Ну так волочить будете.
Я взобрался на коня. Вроде всех загрузил делом. Надо в город – там дел полно. Оказывается, боярство – не только в горлатной шапке ходить, тут вертеться надо.
Я погнал коня в город.
Плохо, что не обзавелся в Вологде знакомыми. Позарез нужен был управляющий. Не могу я разорваться между Вологдой и Смоляниново. Нужен человек, который будет приглядывать за стройкой, решать текущие вопросы. С меня хватит за глаза общего руководства и добычи денег. По моим прикидкам, денег пойдет на все задуманное – немерено.
Поставив коня в конюшню в своем дворе, я даже не стал обедать. Бросил Елене: «Попозже» – и быстрым шагом пошел на торг. Я обходил мелких торговцев, рассматривая их, а не товар.
Вот этот вроде подходит. Глаза живые, смышленые, одет опрятно, чисто, но бедновато. Похоже – то, что мне надо.
Подойдя к нему, я спросил:
– Ты сколько за день зарабатываешь?
– Я же не заглядываю в твой кошель, барин.
– Не барин я, а боярин.
В эти века звание свое никто умалять не собирался и от другого терпеть бы не стал.
– Хоть и князь. Я свободный человек.
– Свободный, а дурак. Я работу тебе предложить хотел.
Я повернулся и пошел прочь. Свет клином на этом мелком разносчике и продавце не сошелся. Однако через несколько шагов услышал сбоку деликатное покашливание. Я скосил глаза – рядом семенил со своим лотком давешний торговец.
– Слышь, боярин, а что за работа?
– Ты же свободный человек, с боярином, да и с самим князем разговаривать тебе несподручно, чего же тогда меня догнал?
– Интересно стало.
– Ступай своей дорогой.
– Две полушки.
– Не понял – чего «две полушки»? Я ничего не покупаю.
– За день зарабатываю две полушки – ты же сам спрашивал.
– Не густо. Семья есть?
– А то как же.
– Хочешь зарабатывать больше? Только и крутиться надо будет, как белка в колесе!
– Ежели чего супротив закону, то я не согласен. Скажем, скрасть чего, или морду набить, или того хуже – не согласен я.
– С чего ты решил, что я тебе душегубские дела предложить намерен? Мне управляющий в деревню нужен, несподручно мне все дела самому делать.
Торговец задумался:
– Нет, не смогу – опыта нет.
– Опыт – дело наживное, лишь бы желание было. Коли сговоримся – объясню, помогу, да и сам в деревне бывать часто буду. Серьезное дело пригляда требует.
Парень почесал затылок.
– Попробовать можно, а ну как не получится?
– Всего и делов, что назад, на торг, вернешься. Я тебе работу не на один день даю, будешь за дело радеть да головой думать, так и деньги будут.
Парень определенно нравился мне. Проходимец давно бы ухватился за предложение, а этот взвешивает силы. Одежда чистая – тоже плюс: за собой следит, значит, и за порядком следить будет.
– А сколь платить будешь, боярин?
– Вдвое против теперешнего заработка. А дальше от тебя зависеть будет. Отличишься, смекалку да разумение покажешь, честность и рвение к делу – добавлю деньжат. Не способен коли окажешься – уж извини, на торг вернешься.
Парень снова задумался, и когда я уже стал терять терпение, решительно сказал:
– А пропади она пропадом, такая жизнь, с хлеба на квас перебиваюсь. Согласен. Где хоть деревня-то?
– Тридцать верст отсюда, Смоляниново называется.
– Знаю, сам недалеко от тех мест родился, из Бежицы я.
– Звать-то тебя как?
– Андрюшкой отец нарек. А тебя как звать-прозывать?
– Боярин Георгий Игнатьевич Михайлов. Сейчас вот что – надо выбрать коня и подводу. Во всей деревне одна лошадь, а телега нужна позарез.
– Лоток с товаром куда?
– Сейчас лошадь с подводой купим – заедешь домой, оставишь лоток. С утра выезжаем. Ты где живешь?
– На Архангельской – третий дом с угла, ежели от храма Златоустовского идти.
Мы пошли в угол, где торговали лошадьми, телегами, сбруей, седлами. Тут терпко пахло лошадиным потом и кожей от седел. Вдвоем выбрали смирного мерина, подобрали ему упряжь и телегу. Мерина сразу запрягли, Андрей положил на подводу лоток с мелким товаром, уселся на передок.
– Садись, боярин Георгий Михайлов, довезу.
На подводе ехать лучше, чем идти, хотя несколько и умаляет звание боярское. Ладно, не велика пока птица.
Я уселся на телегу, важно бросил: «Трогай!» Объяснил Андрею, где мой дом. Как-никак он теперь управляющий моим хозяйством, лицо доверенное, и должен знать, где найти своего хозяина.
Когда расставались, я отсчитал ему четыре полушки – заработок за сегодняшний день.
К Елене я заявился усталый и голодный, накинулся на еду и, только насытившись, пересказал события прошедшего дня.
А после ночи, едва успев плотно позавтракать, я услышал у двора песню. Никак Андрей – стучать пока стесняется, решил таким образом о себе заявить.
Я взнуздал лошадь, вывел за ворота.
Мы выехали из города и по грунтовке ехали рядом. Я по пути объяснял ему, что идет стройка – надо закончить дома до осени, мельницу поставить. За плотниками нужен пригляд, среди крестьян старший – Архип. Подробно втолковывал, что делать и как.
– Грамоте учен ли?
– Учен, писать могу.
– Вот и отлично. Надо что будет – записывай, на память не полагайся.
После полудня мы почти добрались до деревни. Почти – это потому, что к дороге, нам наперерез бежал мужик. Я непроизвольно рукой взялся за саблю. Оказалось – это звероподобный Тимоня. Вот уж не ожидал, что он вернется.
– Здравствуй, боярин. Не чаял на дороге перехватить – гляди, какая удача.
– И здрав буди, Тимоня. Чего случилось, что запыхался?
– Так ведь какое дело! Жернова я нашел. Недалеко – верст пять отсюда. Пара – рубль.
Тимоня уставился на меня. Вот и случай проверить обоих – и Андрея, и Тимоню.
Я отсчитал из поясной сумы рубль, отдал Андрею.
– Езжайте с Тимоней, купите жернова. На подводе и привезете в Смоляниново, Тимоня дорогу покажет.
