— Я подумала, — родителям я улыбнулась совсем по-детски. — У каждой приличной фьорды должно быть увлечение. Так вот, академия — это мое увлечение.
Родители удивленно переглянулись. На такое увлечение родной дочери они совсем не рассчитывали. По их мнению, видно, увлекаться я должна исключительно красивыми мужскими плечами, такими, как у Антера. Вспомнила я бывшего жениха совершенно случайно и сразу подумала, что его наверняка должны были арестовать за подброшенную переписку. А то, что она была подброшенной, сомнения не возникало — иначе я не сидела бы тут с родителями.
— Неправильное какое-то увлечение, — наконец неуверенно сказала мама. — Оно совершенно не подходит для фьорды из нашей семьи.
И посмотрела на папу, в надежде, что тот ее поддержит.
— Очень даже правильное, — поторопилась я их уверить. — Вы просто не представляете, сколько там ходит прекрасных фьордов, совершенно свободных, не связанных никакими обязательствами.
Родители облегченно вздохнули и понимающе переглянулись. Поняли они мои слова именно так, как я рассчитывала. Поэтому папа ничего говорить не стал.
— И все же такое увлечение мне не нравится, — теперь мама с надеждой на поддержку смотрела на бабушку.
— В нашей семье фьорды могут увлекаться тем, чем считают нужным, — отрезала та. — Это традиция Берлисенсисов.
Уж за столько лет совместного проживания мама могла бы получше изучить свекровь. Сейчас, чтобы добиться желаемого, ей просто нужно было выразить горячую поддержку моему увлечению, тогда бабушка точно выступила бы против. Война между ними длилась сколько я помнила, и в счете вела старшая моя родственница. Настолько вела, что маме пока при мне и одного очка заработать не удалось. Вот и сейчас она недовольно поджала губы и с неприязнью посмотрела на свекровь. Та победно ей улыбнулась.
— Но оранжерея — это все же неприлично, — попыталась добиться хоть чего-то мама. — Это грязная работа, совершенно неподходящая юной фьорде.
— Там я в любом случае должна доработать то время, которое обещала, — я невинно похлопала глазами. — Вы же не хотите, чтобы Берлисенсис нарушила свое слово?
— Недопустимо нарушение слова, данного представителем нашей семьи, — твердо сказала бабушка. — Но ни о каком общежитии и речи идти не может. Нельзя, чтобы Лисандра жила в таких условиях.
— Да я полдня на дорогу тратить буду! — невольно возмутилась я. — Я тогда вообще ничего не успею, и получится не увлечение, а каторга какая-то. Можно же платное взять — там условия не в пример лучше.
— Да, — поддержал меня Бруно, — в платных комнатах вполне жить можно, даже представителям нашей семьи.
Бабушка задумчиво на нас посмотрела, отпила глоток вина из бокала и сказала:
— Хорошо, пока не вернут грифонов, поживешь там. Но выходные ты должна проводить дома. И это не обсуждается.
Тон ее не допускал никаких возражений, но я все же попробовала:
— У меня в субботу занятия и тренировка. Да и Фиффи там один.
— После тренировки и приедешь. А твоему питомцу ничего не сделается, если сутки побудет один. Он же все равно пока спит.
Так мы и договорились. Бруно тоже решил пожить в общежитии, пока грифона не вернет, — Фринштадское Бюро Расследований держало грифонов семьи в спецгрифятне и сейчас требовало огромные деньги за содержание, угрожая в случае неоплаты выставить их на торги. Сумма была столь велика, что отец, который обычно оплачивает счета, не особо в них вникая, возмутился и устроил скандал. Плевако обещал этим заняться и был уверен, что добьется успеха, но пока семья была без привычного транспорта.
Весь следующий день я провела, пытаясь встретиться с Тарниэлем, но он в академии так и не появился. Нет, я понимаю, что в субботу у него занятий нет, но день-то приемный, мог бы хоть ненадолго появиться, внести определенность в наши отношения. Поцелуй, конечно, был очень выразительным, но это было вчера, и совсем мало. На тренировке я была такой невнимательной, что Рональдс меня с нее отправил, сказав, что толку сейчас от меня все равно никакого нет, а нервничать и его, и тренера заставляю. Я еще раз забежала в деканат, хотя и понимала, что это бессмысленно, потом проверила Фиффи и отправилась домой. Успела я как раз к ужину.
На первый взгляд, все было как обычно. Тишину за столом прерывали лишь негромкие позвякивания столовых приборов. Но мне это совсем не мешало наслаждаться каждым кусочком — прелесть некоторых вещей понимаешь, только когда приходится обходиться без них. Все же есть некое преимущество в проживании в собственном доме с поваром. Да, нам с Тарни хороший повар тоже необходим, нужно будет после ужина узнать у бабушки, где их ищут и как нанимают…
Дворецкий важно вплыл в столовую, как будто и не было этих месяцев, когда семья сидела в «Крестах», а дом находился под арестом. Был он все так же важен и осанист, но на его лице читалось явное смущение.
— Фьордина Берлисенсис, к вам демон пришел, фьорд Аидзава Сэйсисай. Утверждает, что вы его приглашали. С ним еще один фьорд, по виду — тоже из демонов.
Губы бабушки сжались в презрительную ниточку, и она процедила:
— Я его не приглашала, а отправила просьбу о помощи. Но, смотрю, он совсем не торопился.
— Ему долго письмо передать не могли, — вспомнила я.
По лицу бабушки пробежала тень сомнения. Было видно, что принимать этого визитера ей совсем не хочется, но правила хорошего тона не позволяли отказать от дома тому, кого сама же и позвала. Наконец она, чуть заметно сдвинув брови, сказала:
— Проводите его в кабинет, Бриггс. И распорядитесь, чтобы нам подали чай.
— Подождите, Бриггс, — внезапно сказал отец. — Конечно, близкая дружба с демонами нам не нужна, но все же как-то некрасиво не пригласить их с нами отужинать. У нас же нынче курс на улучшение отношений с Корбинианским королевством, верно? Вот, а Сэйсисай этот не последнее там лицо, очень значимая фигура, можно и потерпеть за общим столом. Зато никто не скажет про Берлисенсисов, что мы нетолерантны и имеем предубеждение против других рас, несмотря на тщательно хранимую в семье чистоту крови.
Папа говорил очень убедительно и с достоинством, но бабушка с каждым его словом бледнела все больше, что было заметно даже под слоем косметики.
— Нет, Бриггс, проводите их в кабинет, — чуть хрипло сказала она.
— Сюда, Бриггс, — твердо ответил отец. — И распорядитесь о дополнительных приборах.
Дворецкий перевел взгляд на бабушку, но у нее слова внезапно закончились, поэтому он важно кивнул и направился за нежеланными гостями. В сторону двери я смотрела с огромным нетерпением. Мне было ужасно интересно, что же представляет собой этот загадочный друг отца Тарниэля. И мое любопытство было сполна вознаграждено, когда Бриггс провозгласил: «Фьорд Сэйсисай и его спутник», и два незнакомых демона переступили порог нашей гостиной. Между прочим, впервые — до этого у нас в гостях даже эльфов не было.
