— Мне очень жаль, что пришлось пожертвовать вашими лодками, но вот это поможет вам построить новые и лучшие суда; этого на время хватит на пропитание вам и вашим семьям.
Эти слова вызвали гул одобрения поселян, и по знаку Рха двое из них начали собирать добычу.
— Чтобы разделить потом по справедливости меж всеми, — грубовато объяснил Рха сиплым голосом. Бодуин кивнул:
— Не сомневаюсь, что прилив подарит вам еще что-нибудь. Обломки их кораблей вот-вот выбросит волнами. Король отказывается от них. Все ваше.
И это тоже было встречено одобрением и даже несколькими словами суровой благодарности. Древесина в этой каменистой и продуваемой ветрами земле сама по себе была большой ценностью, а корабли, саксов были построены на славу. Еще несколько приливов, и на берегу жителей поселка ожидает недурной улов.
Один из ратников подвел Бодуину коня. Держа поводья в руке, принц помедлил, чтобы обменяться еще несколькими словами со старостой. Но некоторые рыбаки почти набрались храбрости придвинуться ближе к принцу и бросали нехорошие взгляды на пленников. Из толпы доносилось угрюмое ворчание.
— А что с этими? Оставить им жизнь? Они ведь убили бы нас всех. Сожгли бы наши дома, взяли наших женщин, да, да, убили бы и съели наших малышей! Все знают, каковы эти сакские волки! Отдай их нам, принц!
— Назад! — резко бросил Бодуин, и солдаты стеной сомкнулись вокруг пленников. — Если вы знаете, что могло обрушиться на вас, то ни слова больше я от вас не услышу! Для вас набег на этом закончен! Остальное — дело короля. А что до этих людей, откуда нам знать, не грозят ли нашей земле новые нападения? Королю Марчу нужно знать о них. Поэтому этих трех мы оставили в живых, чтобы они рассказали королю все, что он должен знать. Они вам не по зубам, друзья мои, они принадлежат королю!
— Тогда да сжалится над ними Господь, — сказал кто-то едва слышно, а потом уже гораздо громче, для всех ушей, добавил: — Король, твой брат, уж конечно, щедро наградит тебя за то, что ты сегодня свершил, принц!
А Бодуин, погоняя коня домой, спрашивал себя — с недобрым предчувствием, — что на самом деле скажет ему брат. Разумеется, не будет никакой щедрой награды. Марч был под стать своему дикому королевству на востоке Британии; он был суров, как его подданные и их обычаи, но вдобавок был лжив, изворотлив, находил удовольствие в интригах и коварстве и брал верх над ближним своим окольными путями. Не зря среди равных он был известен как король-лиса. Но хитрость и жестокость — не те качества, что приносят правителю любовь его подданных, и корнуэльцы не питали любви к своему королю. Бодуин, молодой человек не слов, а дела, понимавший и знавший их обычаи, со всеми, с сильным и со слабым, говоривший как ровня, — вот кто был им по душе.
И король Марч видел все и кипел завистью, но не говорил ни слова.
2
Король вернулся в свои земли три дня спустя. Не успел он въехать в ворота крепости, как ему уже принялись рассказывать о неудавшейся высадке саксов и о победе его брата. От капитана отряда, который повел в бой Бодуин, до конюха, придерживавшего Марчу стремя, когда король сходил с коня, и до слуги, стягивавшего с короля сапоги, — всем не терпелось рассказать королю, что произошло, и вознести хвалу изобретательности принца.
— А где сейчас мой брат? — осведомился король.
— Я видел, как он приехал за какой-то час до тебя, мой господин, — ответил слуга. — Принц прошел в свои покои. Мальчику в начале недели нездоровилось, и госпожа жена твоего брата тревожилась за него.
— Гм.
Король не проявил никакого беспокойства о здоровье ребенка своего брата. Это был мальчик чуть старше двух дет и пока единственное дитя Бодуина и его молодой жены Анны. Живой и обычно крепкий малыш был еще одной шпорой, погонявшей ревность старшего брата: у Марча не было сына, и хотя он был внимателен — поговаривали, даже слишком внимателен — к своей ирландской королеве, она не подарила ему детей, а он слишком ревновал к ее молодости и красоте, чтобы отослать ее от себя. Сама мысль о том, что сын брата Александр, похоже, будет единственным наследником королевства, лишь наполняла корнуэльского короля горечью, разжижавшей ему кровь и отравлявшей злобой его дни.
Как было в обычае королей, возвратившихся ко двору после долгой отлучки, тем же вечером Марч держал совет. Проходили такие советы без особых церемоний — просто собрание всех знатных людей Корнуолла и командиров войска перед ужином в большом зале. Королева не присутствовала. Бодуин, как обычно, сидел по правую руку короля, а Друстан, их с королем племянник, — по левую руку Марча. Пока собравшиеся ожидали выхода короля и объявления о начале заседания совета, Друстан наклонился через пустое кресло перемолвиться с Бодуином парой слов.
— На пару слов, кузен.
Оба воина были примерно одних лет, так что обращение «дядя» звучало бы здесь нелепо. Друстан был крупным мужчиной, с русыми волосами и свежей кожей и со всеми повадками бывалого бойца. Кем он на деле и являлся. Друстан, сын сестры короля Марча, выданной замуж за властителя Бенойка, был открыт душой и учтив в обхождении, усвоенном при дворе этого блистательного правителя. И к нему ревновал Марч. Впрочем, у короля была на то веская причина; но подозрения еще не есть доказательство, а последних не было и в помине. Так что Друстан в силу необходимости был по-прежнему желанным гостем при корнуэльском дворе.
Он сопровождал короля Марча в его поездке в Уэльс, и потому ему теперь не терпелось услышать рассказ Бодуина о стычке с кораблями саксов. И до Друстана дошли слухи о попытке саксов высадиться в отдаленных западных краях, и потому он с похвалой отозвался о действиях Бодуина.
— Поскольку, — с усмешкой добавил он, — тебе не услышать слов признательности или хвалы от нашего милостивого повелителя. Но не будем об этом. Чем меньше сказано, тем лучше, пока не увидим, откуда ветер дует. Так что… Говорят, пока мы были в чужих землях, юному Александру нездоровилось? Надеюсь, сейчас ему уже лучше?
Поблагодарив племянника, Бодуин заверил его, что в детской все в порядке, но тут в зал вошел король и занял свое место.
— А, брат. — Король в первый раз встретился с Бодуином после своего возвращения. Приветствие было громким, так чтобы его услышали все, собравшиеся в зале, и достаточно сердечным, хотя и кратким. — Мне сказали, ты был занят защитой наших берегов. Недурная работа, и мы благодарим тебя. О ней мы поговорим позднее, когда мы допросим пленников и, быть может, узнаем что-то новое о цели этого набега. Ну а пока предметом нашей заботы должно стать то, что было сказано и решено между мной и уэльским королем. А затем, с Божьей помощью, за ужин! Наш кров в Дифеде был неплох, но на пути домой пришлось затянуть пояса! — Раскатисто рассмеявшись, король хлопнул Бодуина по плечу, но глядел при этом в другую сторону, на Друстана, и в светлых глазах его не было ни тени веселья. — И есть и другое, по чему изголодался мужчина после стольких дней и ночей вдали от дома!
На том совете ни слова более не было сказано Бодуину, а как только завершился ужин, король не задержался поговорить с кем-либо, а прошел сразу в покои королевы, но на следующий день после полудня слуга разыскал принца, чтобы передать ему, что его брат желает поговорить с ним наедине за ужином.
