Часть шестая
Алиса и Александр
31
Так они встретились наконец, Алиса и Александр, ранним ясным утром восхитительного летнего дня во фруктовом саду монастыря Святого Мартина.
Алиса сидела под яблоней. Дерево было полно недавно завязавшихся плодов, крохотных зеленых яблочек, таких круглых и блестящих, которые теснились на ветках среди листьев, так симметрично подрезанных, что сама яблоня походила на дерево с иллюминированного требника — само Древо, до того как его плоды созрели для Падения. В выкошенной золотистой траве у его корней спаслись от косы несколько маков и маргариток; были тут и лютики, и мелкие стелющиеся по земле анютины глазки, и клевер, над которым кружили крохотные голубые бабочки.
Она была облачена в голубое, под цвет бабочкиных крыльев, и поскольку она намеревалась пойти потом в церковь, голову ее покрывала вуаль. Алиса как раз собиралась откинуть складки с лица, чтобы получше рассмотреть малиновку, слетевшую с яблони и примостившуюся в каком-то ярде у ног девушки на оставленной кем-то в саду перевернутой бадье.
Потом, когда через лужайку к Алисе приблизился Александр, малиновка возмущенно чирикнула и улетела, а Алиса отняла руки от вуали и повернулась к незнакомцу.
— Госпожа, — хрипло произнес он и склонился в поклоне.
Поглядев на него сквозь вуаль, она увидела перед собой Молодого человека с голубыми глазами, блестевшими на загорелом лице, и с вьющимися русыми волосами, которые густыми локонами ложились ему на плечи. Он держался гордо, а платье, хотя поношенное и скорее практичное, чем изысканное, было дорогим. Кожаная перевязь и пояс блестели как каштан, а на рукояти меча посверкивали драгоценные камни.
— Мой господин? — Алиса явно ждала продолжения.
И вот теперь, когда это мгновение настало и цель его похода за прославленными сокровищами Максена легко, как по волшебству, оказалась прямо перед ним, Александр обнаружил, что совершенно забыл о граале. Было здесь какое-то чародейство, что было сильнее чар королевы Морганы, сильнее Максенова талисмана: возможно, очарование первой яблони Рая было тому виной. Он попытался заговорить. Прокашлялся. А потом весело спросил:
— Могу я увидеть твое лицо? С твоего позволения, не мог бы я просить, чтобы ты подняла вуаль?
— Я как раз собиралась это сделать, — отозвалась Алиса. — Я надеваю ее только в церковь, и думаю, она напугала малиновку.
И отбросив назад складки тонкой ткани, Алиса с улыбкой подняла глаза.
Даже не зная, что сдвинулся с места, Александр оказался на коленях подле нее, глубоко вздохнул и почти глупо пробормотал:
— Ты… Ты не можешь быть ведьмой. Кто ты? Кто ты? Ты самая прекрасная девушка, какую я когда-либо видел в жизни! Скажи мне, кто ты!
— Я Алиса, дочь герцога Ансеруса из Замка Розы в Регеде. И заверяю тебя, я далеко не ведьма, хотя временами мне хотелось бы ею быть. А ты, господин? Наверное, у тебя тоже есть имя?
Она смеялась над ним, а он этого даже и не замечал. Он ответил, внезапно растеряв всякую осторожность, забыв о необходимости таиться и о возможной опасности:
— Меня зовут Александр. Моим отцом был принц Бодуин Корнуэльский, брат короля Марча. Моя мать держит для меня замок Крейг Эриэн в долине реки Уай.
— Что привело тебя к нам в Регед, принц, да еще, по твоим словам, с ожиданием повстречать здесь ведьму?
— Думаю, — сказа Александр, свято веря в каждое слово, — я приехал сюда лишь для того, чтобы встретить тебя. И я думаю, я люблю тебя.
Во внезапной тишине, последовавшей за этими словами, малиновка вновь прилетела на край бадьи, где завела громкую возмущенную песнь, оставшуюся неуслышанной.
В последовавшие годы ни один из них не мог вспомнить полностью и до конца, что случилось потом, что было сказано и было ли что-нибудь сказано вообще в первые несколько долгих минут, пока они глядели друг на друга, и каждый знал, что все события недолгой жизни обоих вели к этой встрече. Для Александра это было как выйти из тумана на солнечный свет, из темных вод — на свежий и сияющий воздух. Словно и не было никогда Темной Башни. Когда-нибудь, как-нибудь придется поведать ее историю, придется сознаться в глупых грехах, но не сейчас, прошу, Господь, не сейчас. Сейчас — то мгновение, когда взаправду может начаться его жизнь настоящего принца, рыцаря, мужчины.
А Алиса в это мгновение была что исполненный забот мореплаватель, завидевший впереди огни гавани. Или, если более практично — а Алиса всегда была практичной, — мгновения узнавания будущего хозяина любимого ее Замка Розы, человека, с которым она пойдет по жизни не только из долга, но и по любви, как с возлюбленным; юный и горячий меч, который защитит ее саму и ее людей в тот день, когда их старый господин оставит мирскую жизнь.
Что бы ни говорили в те мгновения их глаза и души, их языки произносили все те же обычные учтивые банальности, какие говорят друг другу двое незнакомцев, впервые повстречавшихся в новом для обоих месте. Вспышка Александра оказалась будто забыта; Алиса не знала, как На нее отвечать, не знала даже, серьезны ли слова Александра, а сам Александр вовсе не был уверен, действительно ли он произнес свои мысли вслух.
Итак, присев подле нее на траву, он спешил заговорить о красотах дня, радушном приеме в монастыре; он высказал надежду, что свите герцога отвели удобные помещения, спрашивал, как долго они были в пути и — наконец самую суть — как долго они намерены еще остаться в обители Святого Мартина?
— Всего несколько дней. Мы возвращаемся домой из-за моря, но нам пришлось ненадолго тут задержаться. Моему отцу и здешнему аббату надо обсудить одно дело.
Обсудить одно дело? От ужасной мысли у него перехватило дыханье. Что, если эта чудесная девушка предназначена в монахини? Но еще прежде, чем он успел заговорить, она улыбнулась и совершенно спокойно сказала, как будто отвечала на невысказанный вопрос:
— Мой отец со временем намерен удалиться в эту обитель, но сейчас мы лишь сопровождали сюда того, кто ищет здесь убежища. Мальчика из франкских королевств, которому грозила опасность у него на родине и который стремится к религиозной стезе.
— Из Галлии? Подожди-ка… Ты сказала, твой отец — герцог Ансерус? Тот, кого зовут Герцогом-Паломником?
— Он самый.
— Ну конечно! Я о нем слышал. И о тебе тоже. Думаю, наши семьи как-то связаны, и слышал, как моя мать добром отзывалась о герцоге и его дочери. Ты знаешь, что тебя называют «прекрасной паломницей»?
— Те, кто так говорит, насмехаются надо мной. — Алиса говорила без тени кокетства.
— Насмехаются над тобой? Но как такое возможно, когда… — горячо начал Александр, но отчасти для того, чтобы предотвратить повторение предыдущей вспышки, она быстро сказала:
— Если уж на то пошло, да! Обычай считает, что для молодой девушки, а я путешествую с отцом с тех пор, как мне исполнилось шесть лет, довольно странно отправляться в дальние страны и встречаться на дороге с неотесанным людом и временами сталкиваться с опасностью или, во всяком случае, с риском таковой. Но я бы не променяла эту жизнь ни на что иное: я видела столько чудес и столько красивых мест! Думаю, до конца жизни я их не забуду.
