Само собой, она не увидела ничего, кроме солнечного дня в Портхавене, дюжины парусов на дюжине мачт над домами напротив и кружащейся в синем небе стаи чаек.
— Всё-таки как это сложно — быть в нескольких местах сразу! — сказала Софи черепу на столе.
И тут на Софи навалились сразу все неудобства старческого возраста. Сердце у неё прыгнуло, запнулось и вдруг стало пробивать себе дорогу из груди. Было больно. Софи задрожала, колени у неё подогнулись. Она подумала, что, должно быть, умирает. Софи с трудом добралась до кресла у очага и упала в него, задыхаясь и держась за грудь.
— Что с тобой? — поинтересовался Кальцифер.
— Сердце. Там за дверью было Пугало! — пропыхтела Софи.
— А какая связь между Пугалом и твоим сердцем? — уточнил Кальцифер.
— Это Пугало хотело сюда залезть. Я ужасно испугалась. А сердце… Да ничего ты не поймёшь, глупый молоденький демон! — простонала Софи. — У тебя-то нет сердца!
— Ещё как есть, — гордо заявил Кальцифер — так же гордо он недавно демонстрировал руку. — Внизу, под поленьями, там, где сияет. И нечего называть меня молоденьким. Я старше тебя лет этак на миллион! Ну что, можно притормозить замок?
— Только если Пугала там нет, — ответила Софи. — Ну как, отстало?
— Не знаю, — сварливо отозвался Кальцифер. — Оно же не из плоти и крови, а наружу мне не выглянуть, я же тебе говорил.
Софи тяжело поднялась и потащилась к выходу. Ей было нехорошо. Она медленно и осторожно приоткрыла дверь. Мимо так и летели зелёная крутизна, скалы и лиловые склоны, отчего у неё голова закружилась, но она ухватилась за косяк и высунулась наружу — взглянуть вдоль стены на пустошь позади. Пугало скакало ярдах в пятидесяти. Оно перепрыгивало с одной вересковой кочки на другую с этакой зловещей отвагой, растопырив руки-палки, чтобы удерживать равновесие на склоне. Софи успела увидеть, что Пугало понемногу отстаёт. Бежало оно медленно, однако останавливаться не собиралось. Софи захлопнула дверь.
— Оно ещё там, — сообщила она Кальциферу. — Скачет за нами. Давай быстрее.
— Но это спутает мне все расчёты, — пустился в объяснения Кальцифер. — Я собирался обойти холмы и вовремя вернуться туда, где нас оставил Майкл, чтобы забрать его вечером.
— Тогда двигайся вдвое быстрее и обойди холмы дважды! Всё что угодно, только отвяжись от этой твари! — крикнула Софи.
— Что за капризы! фыркнул Кальцифер.
Однако замок стал двигаться быстрее. Софи впервые отчётливо ощутила, как скрежещут и рокочут камни. Она сидела в кресле, решая, умирает она или всё-таки нет. Она не хотела умирать прямо сейчас, не поговорив с Мартой.
Время шло, и вскоре всё в замке затряслось от бешеной гонки. Бутылки зазвенели друг о друга. Череп застучал о стол. Софи слышала, как с полки в ванной что-то падает и выплёскивается в ванну, где отмокал голубой с серебром костюм Хоула. Софи стало чуточку получше. Она снова подобралась к двери и выглянула наружу. Ветер тут же растрепал ей волосы. Внизу стремительно неслась земля. Холмы словно бы медленно поворачивались вокруг мчащегося замка. Скрежет и рокот едва не оглушили Софи, а дым клубами вырывался из труб и тут же улетал назад. Однако Пугало к тому времени превратилось в крошечную чёрную точку на далёком склоне. Когда Софи выглянула в следующий раз, оно совсем исчезло.
— Отлично. Останавливаемся на ночлег, — сказал Кальцифер. — А то крутовато мне пришлось.
Рокот затих. Дрожь прекратилась. Кальцифер уснул, как спит всякий огонь, скрывшись между поленьев, пока они не превратились в розоватые цилиндры, припудренные белой золой, и оставив внизу лишь намёк на голубизну и зелень.
К этому времени Софи заметно полегчало. Она пошла и выловила из зеленоватой слизистой воды в ванне шесть пакетов и бутылочку. Пакеты промокли. После вчерашнего Софи не решилась оставлять их в таком виде, поэтому она разложила всё на полу и посыпала зельем, помеченным этикеткой «СУШИЛЬНОЕ СРЕДСТВО». Пакеты высохли почти мгновенно. Это воодушевляло. Софи выпустила воду из ванны и попробовала «СРЕДСТВО» на костюме Хоула. Костюм тоже высох. Он по-прежнему был в зелёных пятнах и стал вроде бы меньше, чем раньше, но Софи страшно обрадовалась: наконец-то у неё хоть что-то получилось как надо!
Софи настолько воспряла духом, что решила заняться ужином. Она сгребла всё, что было на столе, в груду вокруг черепа на дальнем конце и стала резать лук.
— У тебя-то небось в глазах не щиплет, дружище, — сказала она черепу. — У всех свои преимущества.
Дверь рывком распахнулась.
От испуга Софи едва не порезалась — она решила, что там опять Пугало. Но это оказался Майкл. Он ворвался в комнату, сияя и ликуя. Он вывалил прямо на лук каравай, пирог и бело-розовую полосатую коробку. Потом он ухватил Софи за костлявую талию и закружил её по комнате.
— Всё прекрасно! Всё прекрасно! — распевал он.
Софи прыгала и спотыкалась, пытаясь увернуться от башмаков Майкла.
— Спокойно, спокойно! пропыхтела она, мучительно пытаясь держать нож как-нибудь так, чтобы никого не зарезать. — Что прекрасно-то?
— Летти меня любит! закричал
Майкл, утанцовывая Софи почти что в ванную, а оттуда почти что в очаг. — А Хоула она никогда и не видела! Это была ошибка! — И они вихрем завертелись посреди комнаты.
— Отпусти меня, а, пока нож ни в кого не воткнулся! — сдавленно пропищала Софи. — А заодно что-нибудь объясни!
— Эге-ге-гей! закричал Майкл. Он снова крутанул Софи, на сей раз по направлению к креслу, и усадил её. Софи совсем запыхалась. — Вчера вечером я жалел, что вы его не в синий выкрасили! сказал он. — А теперь всё равно. Когда Хоул сказал «Летти Хаттер», я думал, что сейчас его сам в синий выкрашу! Сами видите, как он про это всё говорит. Я же знал, что стоит ему заставить эту девушку его полюбить, и он её бросит, как всех. А когда я подумал, что это моя Летти, я… Ну, в общем, вы же слышали, он сказал, что есть другой, и я решил, будто это я! Вот и помчался сегодня со всех ног в Маркет-Чиппинг. И всё оказалось прекрасно! Наверное, Хоул ухаживает за другой Летти Хаттер. Моя Летти его даже никогда не видела!
— Погоди, давай уточним, — слабым голосом сказала Софи. — Мы с тобой говорим о той Летти Хаттер, которая работает в кондитерской Цезари, да?
— Конечно! — ликующе пропел Майкл. — Я в неё влюбился, как только она начала там работать, и даже поверить не смел, когда она сказала, что любит меня! У неё же толпы обожателей! И я бы ничуть не удивился, если бы среди них оказался Хоул. Ух, как на душе полегчало… Я принёс вам торт от Цезари — отпраздновать. Куда же я его дел? А, вот.
Он сунул Софи бело-розовую коробку. Ей на колени посыпался резаный лук. *
— А тебе сколько лет, дитя моё? — спросила Софи.
