— Наверное, с ними обоими покончено, — заговорили зеваки. И вот толпа начала распадаться на отдельные фигуры, которые заспешили по своим оставленным делам.
Софи и Майкл всё ждали и ждали, пока не стало ясно, что ничего больше уже не дождёшься. Потом они потащились обратно в Портхавен. Говорить никто настроен не был. Весело было только человеку-псу. Он так вальяжно шествовал рядом с ними, что Софи решила — он точно знает, что Хоулу конец. Пёс так радовался жизни, что когда они свернули на улицу, где стоял дом Хоула, и дорогу им перебежала бродячая кошка, он разразился восторженным лаем и устремился за ней. Он наскакивал и тявкал, пока не загнал бедняжку к самому порогу замка, а там кошка развернулась и зашипела на него.
— Отвалллиау! — мяукнула она. — Тебя только не хватало!
Пёс, стыдливо поджав хвост, шарахнулся прочь.
Майкл зацокал копытами к двери.
— Хоул! — обрадовался он.
Кошка съёжилась до размера котёнка самого жалостного вида.
— Ну вы и вырядились, — сообщила она. — Откройте дверь. Я на ногах не стою.
Софи открыла дверь, и кошка вползла внутрь. Там она подползла к очагу, на дне которого еле мерцал голубым Кальцифер, с усилием подняла передние лапы и опёрлась на кресло. Затем она медленно превратилась в согнутого пополам Хоула.
— Вы убили Ведьму? Нетерпеливо спросил Майкл, скинув плащ и тоже став самим собой.
— Нет, — ответил Хоул. Он развернулся и рухнул в кресло, вытянув ноги. Было видно, что он действительно совсем вымотался. — К простуде — ещё и это! — прохрипел он. — Софи, умоляю, снимите эту жуткую рыжую бороду и разыщите в шкафу бутылочку бренди — если, конечно, вы не выпили его и не превратили в скипидар.
Софи сняла плащ и достала бренди и стакан. Хоул осушил стакан, словно в нём была простая вода. Потом он снова наполнил стакан, но пить не стал, а осторожно вылил бренди на Кальцифера. Кальцифер вспыхнул, зашипел и, кажется, ожил. Хоул наполнил стакан в третий раз и откинулся в кресле, прихлёбывая бренди.
— Ну что вы на меня так смотрите? — поинтересовался он. — Не знаю я, кто победил. До Ведьмы нипочём не добраться. Она полагается на своего огненного демона, а сама прячется за его спиной. Сдаётся мне, мы всё-таки вогнали ей ума, правда, Кальцифер?
— Её демон невероятно старый, — слабо протрещал Кальцифер из-под поленьев. — Я сильнее, но он знает такое, что мне и в голову не приходило. Она держит его при себе сотню лет! И он меня едва не прикончил! — Демон зашипел, а потом высунулся из-за поленьев и проворчал: — Мог бы и предупредить!
— Да я же предупреждал, старый плут! — устало отозвался Хоул. — Ты знаешь всё, что знаю я!
Так Хоул и лежал в кресле, прихлёбывая бренди, пока Майкл нарезал хлеб и колбасу на ужин. Еда взбодрила всех, кроме, пожалуй, человека-пса, который явно был подавлен тем обстоятельством, что Хоул всё-таки вернулся живым. Кальцифер снова запылал и стал снова похож на прежнего голубого себя.
— Так не пойдёт! — сказал вдруг Хоул, поднимаясь на ноги. — Подумай хорошенько, Майкл! Ведьма знает, что мы в Портхавене. Теперь нам придётся перенести не только замок и кингсберийский вход. Я должен буду перетащить Кальцифера в тот домик, который продаётся в придачу к той шляпной лавке.
— Меня?! затрещал Кальцифер. От опасения он сделался лазоревый.
— Хорош-шо, — протянул Хоул. — Выбирай между Маркет-Чиппингом и Ведьмой. Не хочешь — не переезжай и разбирайся сам.
— Проклятье! — заскулил Кальцифер и нырнул на самоё дно очага.
Глава семнадцатая, в которой ходячий замок переезжает
Он взялся за дело так рьяно, словно только что неделю отдыхал. Если бы Софи своими глазами не наблюдала только что страшного магического поединка, она бы нипочём не поверила, что Хоул прошёл через такое испытание. Хоул с Майклом носились по замку, перекликаясь и сообщая друг другу результаты каких-то замеров и чертя мелом и углём таинственные знаки на стенах в тех местах, куда раньше привинтили металлические скобы. Судя по всему, им надо было переметить все углы, в том числе и во дворе. Уголок Софи под лестницей и заковыристая выемка в потолке ванной доставили им уйму хлопот. Софи и человека-пса постоянно отпихивали в сторону и переставляли с места на место, а потом и вовсе оттёрли к стене, чтобы Майкл мог на просторе поползать по полу и нарисовать там пентаграмму в круге.
Покончив с этим, Майкл поднялся и стряхнул с колен мел, когда в комнату ворвался Хоул, — его чёрный костюм был весь в белых пятнах извёстки. Софи и человека-пса снова оттёрли в сторону, и теперь уже Хоул стал ползать по полу, рисуя какие-то значки внутри и снаружи пентаграммы. Софи с человеком-псом пошли и сели на лестницу. Человека-пса трясло. Такой магии он явно не любил.
Хоул с Майклом выбежали во двор. Хоул тут же ринулся обратно.
— Софи! — заорал он. — Быстро! Чем мы будем торговать?
— Цветами, ответила Софи, снова вспомнив миссис Ферфакс.
— Отлично! — выдохнул Хоул и метнулся к двери с кисточкой и ведёрком краски. Он окунул кисточку в ведёрко и аккуратно закрасил синюю метку жёлтым. И снова окунул кисточку. На этот раз краска оказалась лиловой. Он замазал ею зелёную метку. В третий раз кисточка была оранжевая, и Хоул закрасил ею красную метку. Чёрную метку он не тронул. Он повернулся и случайно заехал в ведёрко длинным рукавом.
— Да трам же тарарам! выругался Хоул, вытаскивая рукав. Длинный его хвост сверкал всеми цветами радуги. Хоул отряхнул рукав, и он снова стал чёрный.
— А который это костюм на самом деле? — небрежно спросила Софи.
— Не помню. Не лезьте. Сейчас начнётся самое трудное. — Хоул кинулся к столу и поставил на него ведёрко. Он схватил с полки пузырёк какого-то порошка. — Майкл! Где серебряный совок?
Майкл примчался со двора с огромной сверкающей лопатой. Черенок у неё был деревянный, но лезвие на вид было действительно серебряное.
— С дороги! — крикнул он.
Хоул пристроил совок на колене, чтобы написать какие-то буквы и на лезвии, и на черенке. Он посыпал его красным порошком из пузырька. Потом он аккуратно разложил по щепотке красного порошка на каждый луч звезды, а остаток высыпал в центр.
— Отойди, Майкл, — велел он. — Все отойдите. Ну что, Кальцифер, готов?
Кальцифер длинной нитью голубого пламени вылез из-под поленьев.
— Насколько возможно, — проскулил он. — А ведь я от этого и умереть могу…
— Взгляни на дело с другой стороны, — посоветовал Хоул. — Умереть от этого могу и я. Держись. Раз, два, три. — Он сунул совок в очаг, неспешно, но уверенно, держа его вровень с полом. Секунду он легонько тряс его, чтобы подпихнуть под Кальцифера. Потом — ещё более уверенно и мягко — он поднял совок. Было заметно, как Майкл затаил дыхание.
— Получилось, — произнёс Хоул. Поленья развалились. Они больше не горели. Хоул поднялся на ноги и развернулся, держа Кальцифера на совке.
