Так вон оно, что… Мою маленькую и несколько самоуверенную сестрёнку тоже ждёт испытание!
Я едва заметно поморщился. Похоже, вмешиваться сейчас в дела Кастиэль я не имею права. Я не только получил шанс показать, чего же я стою. Ну что ж… тогда не буду портить сестрёнке её маленькое развлечение. Она уже наверняка разобралась со всеми своими проблемами. Если же нет и ей пришлось бы совсем туго, она непременно позвала бы меня. Мысленную связь между нами ещё никто не отменял. И возможно, отец был прав – нам пора научиться жить самостоятельно. Хоть мама и ворчала, но я знаю, что она тоже так думала… Родители не могут опекать нас вечно. Как бы им этого ни хотелось.
– Что ж, – я многозначительно усмехнулся и чуть наклонил голову, – за сим разрешите откланяться.
На лице полуэльфа застыло немое удивление, когда я, не произнеся больше ни слова, удалился из кабинета, растворившись в клубах Тьмы.
Интересно, чего он ожидал от меня на самом деле? Что я с ожесточением начну выпытывать правду о местонахождении Кастиэльерры? Скорее всего. Хотя нет. Этот полуэльф слишком умён, чтобы не иметь хотя бы некоторой возможности предугадать мои действия…
Оказавшись в нашей комнате в общежитии Академии некромантии, я медленно оглядел пустовавшую библиотеку и почти потухший камин в ней. Если Рик не спал здесь в кресле с очередной книгой в руках, значит, либо и его, и Саминэ в спальне вовсе нет, либо они оба давно уже спят. Полуэльф, как правило, после того, как провожал воспитанницу Сеш’ъяра до её комнаты на закате, старался ложиться спать одновременно с девчонкой… Что ж, в этот раз оно было только к лучшему.
Опустившись в глубокое кресло, я откинулся на спинку, не обращая внимания на слабо тлеющие в камине дрова, которые всё ещё согревали просторную комнату и создавали некоторое подобие освещения. Приятный полумрак склонял к совершенно невесёлому размышлению.
Лиерана… Мой дар, возносящий меня до небес, и моё проклятие…
Единственная, которую я смог полюбить. Своенравная, дикая, гордая, непредсказуемая, непокорная… Дроу, тёмная эльфийка, моя любимая и… так удачно использовавшая меня в своих планах. И я, даже подозревая, что что-то не так, поддался плену этих изумительных ледяных глаз, которые, казалось, таяли только для меня.
Почему? Почему я не понял этого тогда? Я всецело принадлежал только ей и лишь потом узнал, что я ничто для неё, просто пешка – способ получить желаемое в банальном пари, заключённом лживой эльфийкой с одним из чёрных драконов, который носил звание магистра. Просто часть не слишком-то оригинального приза, который достался бы в итоге одному из них. Всего лишь разменная монета…
И почему-то именно сейчас, в этот самый момент, когда я не был готов к мести, она вернулась. Но меня уже не интересовала ни Лиерана, которая вновь появилась в академии, ни даже Рай’шат, тот самый проклятый дракон, ни… ничего.
Внутри была лишь пустота. Не имея возможности поговорить с сестрой, в чьей молчаливой поддержке я нуждался сейчас больше всего, я был абсолютно разбит. Меня уже ничто не волновало, и…
И меньше всего я думал, что кто-либо решит сейчас этим воспользоваться.
Я настолько ушёл в себя, что даже не заметил, как кто-то приблизился ко мне из-за спины и наклонился, чтобы нанести единственный, смертельный удар… Моментально поднявшись с кресла, я одним движением откинул от себя противника, который оказался настолько слаб, что отлетел к стеллажу, стоящему слева от меня. На пол с шумом посыпались книги.
Медленно повернувшись в ту сторону, я увидел лишь небольшую тень, сжатую в комок. В тишине и полумраке комнаты виднелись только ярко-алые, налитые кровью глаза и слышалось хриплое неровное дыхание.
– Саминэ? – тихо позвал я, увидев, кто пытается неуверенно, слегка шатаясь, подняться на ноги, цепляясь тонкими пальцами за книжные полки, оставляя длинные царапины на гладком дереве.
Это было… неожиданно. Но ошибки быть не могло: из-под небольшой, аккуратной верхней губы человечки выглядывали длинноватые клыки, характерные только для одной расы…
– Так ты вампир, – не сдержал я удивления, машинально опускаясь обратно в кресло.
Глядя на маленькую фигуру, прижимающуюся к стеллажу, и видя голодный отблеск её глаз, я мгновенно всё выстроил по своим местам. Её непонятное поведение в последние две недели, отказ от обычной еды, нервное напряжение, вспышки гнева, раздражение, от которого она себя чувствовала неловко, попытки уединиться, ломота в теле, которую она так пыталась скрыть… Её все эти дни мучил голод. И при этом она сама не знала, что с ней происходит.
Три месяца. Почти три упырёвых месяца она всегда была рядом, но, даже замечая некоторые странности в её поведении, возникшие в последние недели, с того момента, как мы оказались в Натинало, мы и предположить не могли, как дела обстоят на самом деле.
Всё оказалось намного проще. Саминэ была вампиром.
Обращённым, истинным или же просто полукровкой… не важно. Голод, который, по всей видимости, проснулся после того, как она потеряла много крови из-за раны, нанесённой арбалетным болтом, довёл её до такого состояния, что она уже не могла себя контролировать. Иначе бы она никогда не решилась напасть на меня. Я помнил тот животный страх, который она, несмотря на все свои старания, так и не смогла ни скрыть, ни перебороть. Она всё ещё боялась меня. Но, похоже, не совсем.
– Иди сюда, – неожиданно для самого себя произнёс я, положив руки на подлокотник, словно пытаясь показать, что вреда я ей не причиню.
И это действительно было так.
Саминэ, замерев, настороженно на меня взглянула, так, как смотрит загнанный в ловушку зверь. Алые глаза светились явным недоверием, заставляя меня мысленно усмехнуться. Даже будучи вампиром, она оставалась верна себе. Её недоверие ко мне, которое давно уже уменьшилось в десятки, а то и сотни раз, окончательно так никуда и не делось.
– Саминэ! – чуть резче позвал я, давая понять, что ещё раз повторять не буду, и откинулся на спинку кресла.
Если я хорошо её знаю, то она не заставит себя долго ждать.
Девушка подошла совершенно неслышно и медленно, словно обдумывая каждый свой шаг. Словно сомневалась, стоит ли ей это делать… Инстинкт голода боролся в ней с собственным «я». И неизвестно ещё, кто мог победить в этой странной борьбе. Только я знал наверняка, что подобный голод был во сто крат сильнее всего. Совести, желания, морали, чувств…
Подавшись вперёд, я протянул руку, еле заметно усмехнувшись. И если бы кто-то спросил, зачем я это сделал, то, пожалуй, внятного ответа я дать не смог бы.
Ярко-красные глаза с едва заметным чёрным зрачком смотрели на меня с недоверием. В них не было тех эмоций, что всегда в обилии присутствовали в золотисто-карих глазах Саминэ, но… я знал, что девушка меня слышит. И более того, она всё чувствует и осознаёт, но вот только понять, что же с ней происходит, ещё не может. Сущность вампира не нашла отзыва в ранимой душе человеческого ребёнка, и они не стали одним целым так, как должно быть.
