В мозгу Меглина одна за другой возникали картины – ярко, словно все происходило на его глазах.
Школьная спортивная площадка. Мальчик, которого он видел на снимке, вместе с другими учениками бежит кросс. Прибегает последним. Над ним смеются девчонки. Он толкает одну из них. Тогда целая стайка девчонок начинает его бить.
После уроков мальчик идет домой через парк. Оглядывается – за ним идут те самые обидчицы. Он бежит. Девчонки бегут за ним, кричат: «Дохляк! Плакса!» Камень ударяет его в затылок. Он резко сворачивает в кусты, прячется за парапетом. Достает из кармана ключи и начинает выцарапывать первую фамилию…
– А он вырос все-таки, твой сын, – все так же, не оборачиваясь, сказал Меглин. – Сильным человеком стал.
– Вырос, – кивнул хозяин. – Старался всем назло.
Тогда Меглин обернулся и, глядя ему в глаза, сказал:
– Один вопрос: ты знал, каким он вырос?
Стакан дрогнул в руках у хозяина, так что водка чуть не расплескалась. Он с тоской и злостью взглянул на гостя и спросил в свою очередь:
– А ты бы что сделал?
Меглин скатал свой ватман, еще раз бросил взгляд на фотографии на стене и направился к выходу. Уже у самой двери бросил через плечо:
– То, что сделаю.
Несправедливо обиженный оперативник Мокрушин проводил Есеню до самой гостиницы. Возле подъезда она сказала:
– Слушай, извини, что так получилось…
А потом, поняв, что этого мало, что заноза в душе у парня все равно останется, неожиданно для него – да и для себя – обняла его и поцеловала. Улыбнулась и сразу ушла. А Мокрушин, совершенно счастливый, направился в отдел.
Поднявшись на свой этаж, девушка постучалась в номер Меглина. Ответа не было. Постучала еще раз, потом вошла. Номер был пуст, только из ванной доносился шум воды. Есеня заглянула в приоткрытую дверь и увидела странную картину: ванна была полна до краев, и по воде плавал бумажный кораблик…
Есеня обернулась и увидела рядом с собой недовольную горничную.
– Шебутной этот велел передать, что в парке вас ждать будет, – поджав губы, сообщила та.
Есеня поспешила назад, в парк. Уже сильно стемнело, прохожих на улице почти не было. Девушка почувствовала себя неуютно. Ей все время казалось, что кто-то идет сзади, кто-то следит за ней. К счастью, подошел троллейбус, двери открылись, и Есеня торопливо поднялась в салон.
Троллейбус был почти пуст – только сидела впереди тетка с сумками да дремал какой-то бомж в надвинутой на глаза кепке. Следом за Есеней вошел еще один мужчина, сел впереди.
На следующей остановке тетка с сумками вышла. Тогда мужчина встал, подошел к Есене и уселся рядом. Она с удивлением узнала в нем одного из оперативников, который присутствовал на совещании в УВД. Да, точно – он сидел прямо перед ней, во втором ряду! Кажется, ей даже называли его фамилию: Белых… Правда, сейчас следователь Белых выглядел как-то странно. Хотя на улице было прохладно и шел дождь, он почему-то сильно потел – все его лицо блестело.
– Здрасьте, Елена Петровна, – сказал следователь, утирая пот с лица. – На прогулку?
Есеня, пораженная его необычным видом, молчала, не зная, что ответить. Да он, кажется, и не ждал ответа.
– Поздновато, – произнес следователь Белых; глаза его возбужденно сверкали. – Маньяк же в городе. А вы такая… Или вы на службе? Ищете? Может, нашли?
Есеня по-прежнему молчала. А следователь, закрыв ее от водителя спиной, вдруг высвободил из руки спрятанный в ней шнурок и отработанным движением накинул его девушке на шею.
Есеня пыталась сопротивляться, но руки лишь беспомощно молотили воздух. А Душитель резким движением развернул ее спиной к себе и еще туже затянул удавку.
Водитель заметил происходящее в зеркале, но лишь усмехнулся: сцена выглядела как страстные объятия влюбленной парочки.
Есеня уже хрипела, теряя сознание. И вдруг со своего места поднялся дремавший бомж. Подошел к «обнявшейся» паре, достал из кармана перочинный нож – и резко вонзил его в шею Душителя. Тот захрипел и отпустил удавку. Есеня обернулась, все еще задыхаясь и держась за горло, – и узнала в бомже Меглина.
Троллейбус остановился, водитель открыл двери и в ужасе выскочил из салона. У Душителя из располосованной шеи фонтаном била кровь. Он зажал рану рукой, встал и, шатаясь, двинулся к двери, но, не дойдя, повалился на сиденье. А Меглин аккуратно сложил нож, спрятал в карман и заговорил в своей обычной манере – то ли обращаясь к Есене, то ли к самому себе:
– В школе он носил фамилию матери. Когда она умерла, взял другую, отца. Поэтому в списке мы его не нашли бы. Знакомься: Анатолий Белых, липецкий душитель. Болезненный и забитый в детстве мальчик, который очень хотел, чтобы его любили девочки. Но они его не любили, а дразнили, били и не давали. Он вырос и пошел в милицию. Думал, девочки дают тем, у кого есть пистолеты. Не-а, не дают! Как ты первый раз понял, что тебе надо, а? Задерживал кого-то? Шлюху? Стал душить и вдруг кончил?
Душитель повернул к нему заплаканное лицо и прошептал одними губами:
– Прости…
– Да, в детстве тебе досталось! – продолжал Меглин. – Но зачем столько – десять девчонок? Теперь ты не сможешь с этим жить. Не можешь жить – ну так сдохни.
Повернувшись к Есене, добавил:
– Ты была бы одиннадцатой. Нет уж, Толя, давай на десяти остановимся.
Душитель, собрав последние силы, поднялся, вышел из троллейбуса, сел прямо на землю. И умер.
В комнате для допросов Седой достал из портфеля пластиковый пакет, в котором лежал перочинный нож.
– Узнаете? – спросил Есеню.
– Да. Он носил его с собой. Всегда.
– Вы утверждаете, что Душитель напал на Меглина, а тот оборонялся. Однако характер ранения говорит об обратном.
– Я говорю, что видела, – настаивала девушка.
– Бросьте, – устало усмехнулся Седой. – Мы все знаем. Мы ему разрешили.
– Что разрешили?
– Знаете, – объяснил Седой, – если собака взбесилась, ее уже не вылечить. Можно только усыпить. Работа неприятная, но кто-то должен это делать.
И затем, видя, что девушка ему все еще не верит, добавил:
– Мы знаем, что это сделал Меглин. Я хочу понять, что в этот момент почувствовали вы.
Есеня задумчиво посмотрела на следователя и коротко ответила:
– Ужас.
…Возле дома Славика стояло сразу несколько машин: полицейский автомобиль, «Скорая», легковушка родителей похищенной девочки и еще одна – матери Юли и Алисы. Санитары вывели из дома Славика, полицейские бережно вывели похищенную девочку, передали родителям. Последней вышла Юля. Она явно не знала, как себя вести, куда идти. Стоявший рядом с крыльцом Меглин сказал:
