– Бухаешь, Ген?
– Ну, бывает… – признался слесарь.
– А так, чтоб до беспамятства? Бывает так, Ген?
Слесарь нехотя кивнул.
– Ключи от подвалов кому по пьянке давал? – продолжал допрашивать Меглин. – Вспоминай!
– Никому не давал! Я их дома храню!
– Так, может, домой приводил кого?
– Да вы что! У меня мать, мы в однокомнатной! Говорю вам, это не я! Чем угодно клянусь!
В это время у Есени зазвонил телефон. Она выслушала сообщение и сказала:
– В этом же районе подозрение еще на одну серию. Просят проконсультировать.
– Осень в этом году урожайная, – заметил Меглин. – От дождей, что ли? Скажи, сейчас приедем.
…Дверь им открыл сержант полиции. Сообщил:
– Следователь отъехал машину помыть, сейчас будет.
– Куда-куда отъехал? – удивился Меглин.
Потом махнул рукой и стал осматривать квартиру. Здесь стены были увешаны цирковыми плакатами: иллюзионист и его ассистентка – красивая женщина в роскошном платье.
– Она помощницей была у фокусника, – рассказывал сержант. – Жила одна, родственников нет. Пару дней лежала, пока соседский мальчишка полицию не вызвал. Он ей продукты покупал.
Неожиданно за спиной у сыщиков раздался громкий скрип. Меглин обернулся и увидел клетку с большим черным попугаем. В следующую секунду попугай издал такой громкий крик, что все закрыли уши.
– Жан!! Жан!! – кричал попугай.
– Он так каждые полчаса орет, – сообщил сержант.
– Это черный какаду, – показала свои знания Есеня. – Очень редкий и дорогой вид, их контрабандой из Австралии вывозят.
– Ну а где сама хозяйка? – спросил Меглин у сержанта.
– В ванной…
Хлопнула входная дверь, и в квартиру вошел… Женя Осмыловский.
– Так это ты нас вызвал? – спросила Есеня. – Могла бы догадаться…
– Ну да, – ответил Женя. – Второй случай. Пожилые женщины без признаков насильственной смерти, обе одинокие. Я связал в серию…
– Что ты сделал? – с удивлением спросила Есеня.
Затем, спохватившись, представила:
– Это Женя, мой однокурсник. А это майор Меглин.
– Очень приятно, – сказал Женя. – Большая честь, много о вас слышал. Я подавал заявление на стажировку к вам, но Есеня опередила…
В ванную отправились уже втроем. Там под слоем воды лежала мертвая женщина – хозяйка квартиры. Меглин повернулся к следователю:
– Ну что, Евгений, давай тебя проверим. Что видишь?
– Ну я же говорю – второй случай, – ответил Женя. – Пожилые женщины. В ванной. Живут одни…
– И что? Мылись, уснули, захлебнулись… Я спрашиваю не что ты думаешь, а что видишь?
Женя уставился на тело под водой, но родить ничего не смог. Меглин повернулся к Есене:
– Ты давай…
– Она лежит головой у крана, – сказала девушка. – Почему? Неудобно же. Она бы сама так не легла. И тапочки…
– Здесь тапочек нет, – заявил Женя.
– Вот именно. Они у кровати. Почему она в ванную без тапочек пришла? – спросила Есеня. И сама же ответила:
– Она не пришла. Ее принесли.
– Вот, вырастил смену, – сказал Меглин, обращаясь к Жене. – Передам знамя с легкой душой. Из натруженных рук ветерана.
Помедлил немного и продолжил:
– Хотя все еще проще. Краны открой.
Есеня открыла оба крана, попробовала.
– Вода холодная, – сообщила. – Она не мылась.
– Там объявление у подъезда, – сказал Меглин. – «Извиняемся, на недельку всего, вы уж как-нибудь…»
Однако наглядная демонстрация превосходства Есени как следователя Женю нисколько не смутила.
– То есть я прав! – торжествующе объявил он. – Если их утопили, это же серия!
Меглин его не слушал. Он смотрел на Есеню – видимо, ждал дальнейших выводов. Еще раз осмотревшись, девушка заметила совершенно новое полотенце.
– Полотенце новое… И блюдечко у кровати.
– Это что значит? – спросил Женя.
– В день смерти к ней врач приходил, – ответил Меглин. – Блюдечко для ампул, полотенце свежее. Ты его найди и побеседуй. Он мог что-то заметить.
– Сначала проверь, не приходил ли тот же самый врач к первой старушке, – уточнила Есеня. – И мне понадобятся материалы первого дела.
Женя наклонился к ней и тихо спросил:
– Ты мне что – приказываешь?
– Да, – просто ответила девушка. – Прямо сейчас займись.
– Так сексуально… – усмехнулся Осмыловский. – Слушаюсь, босс!
Пока они беседовали, Меглин с трудом снял тяжелую клетку с попугаем с крючка.
– Только не ори, как человека прошу! – уговаривал он птицу.
– Ты что, его себе возьмешь? – удивилась Есеня. – Он не кактус, его кормить надо.
– Ну подарю кому-нибудь, – ответил сыщик. – Заслуживающему доверия.
Они вернулись к делу убитой девочки. К этому времени ее мать, Свету, вывели из запоя, и с ней стало возможно беседовать. Света оказалась женщиной лет тридцати, лицо которой еще хранило тень былой красоты. В квартире царил беспорядок, как обычно бывает у пьющих, но следы прежней, нормальной жизни были пока различимы. Света не горела желанием беседовать с сыщиками.
– Я полиции уже все рассказала, – заявила она. – Не знаю, что вам еще надо.
– Какой она девочкой была? – спросил Меглин.
– Обычной… А какая разница?
– Совсем обычной? Или что-то ее отличало от других?
Этот вопрос немного разбудил Свету, она задумалась.
– Ну, со здоровьем у нее проблемы были. С психикой. По ночам вставала, гуляла с открытыми глазами. Замок даже открывала, я один раз ее на улице поймала. Врач сказал, что это лунатизм, что перерастет. Таблетки прописал… Ее за это в школе дразнили дурочкой, но она внимания не обращала. Она вообще тихоня была. Придет, сядет у себя в углу и читает. Не видно ее, не слышно…
– Во сколько она из школы приходила?
Этот вопрос смутил Свету.
– Ну, после уроков… – пробормотала она.
– Других детей нет? – спросил сыщик, вставая.
– Нет, Настюша единственная была…
– Слава богу… – сквозь зубы произнес сыщик.
…Квартира родителей другой девочки, ставшей первой жертвой, сильно отличалась от квартиры Светы. Здесь сыщиков встретила мать погибшей – она была на пятом месяце беременности – и муж, который трогательно оберегал жену.
