Есеня пожала плечами:
– Забыла… Оставила…
– Не было у тебя женщин-следователей…
– А у тебя были?
– Две. Она прожгла, потому что выпивала. Жила одна, детей нет, мужики попадаются одни уроды… Как не запить?
– Она себя не очень любила, – сделала вывод Есеня. – Считала некрасивой. Фотографий почти нет.
Меглин прошелся по комнате. На стене висела гитара, в углу стоял старый кошачий домик, накрытый пледом.
– Тоска, бухло, гитара… Видно, спился кошак.
Подошел к кровати. Под одеялом обнаружились две подушки, под кроватью – мужские тапки сорок пятого размера.
– Крупный мужик менеджер… – заключил сыщик. – Зачем такая женщина, как Лариса, идет в следователи?
– Ей так проще мужчину найти, – высказала предположение Есеня.
– Ну да. Искать – это и есть работа следователя.
…После, на улице, сын следователя догнал Есеню, отвел чуть в сторону.
– Извини, спросить тебя можно? Что нужно, чтобы Меглин взял в стажеры? У меня красный диплом. Стреляю, бегаю, плаваю. Отец говорит – он никого не берет. Но тебя же взял?
– Я с ним сплю, – объяснила Есеня. – Извини.
Ей было легко сказать эту ложь – ведь она была почти правдой. Кроме того, девушка уже поняла требования Меглина и знала, что сыну следователя тут ничего не светит.
…Пока они ехали по трассе, Есеня изучала материалы дела. Сказала:
– Рощина разрабатывала версию, что убийца – сумасшедший.
– Почему?
– После первого убийства он вернулся на место преступления. Возможно, что-то забыл. А мальчик, сын убитой, когда вышел к лифту и увидел маму, испугался и спрятался. Убийца нашел его и два часа сидел с ним в квартире, пока мальчик не заснул. Он связал ему из шерсти куклу.
Она показала фото. Меглин сравнил с чертиком, которого взял с убитой Ларисы. Было заметно, что работала одна рука.
– Интересно, нитки он с собой принес?
– Нет, плед распустил. В день убийства Рощина опрашивала некоего Комарова. Он убил женщину семь лет назад. Его пять лет держали в спецбольнице под интенсивным наблюдением. Потом констатировали улучшение и выпустили.
…«Вживую» Комаров оказался таким же улыбчивым, как и на фото. Услышав вопрос Есени, сказал:
– Конечно, опрашивала. Сейчас, секундочку…
Он установил посреди комнаты штатив, водрузил на него камеру.
– Что вы делаете? – удивилась Есеня.
– Тут убили кого-то – и сразу ко мне, – начал объяснять Комаров. – Изнасиловали – ко мне. Потому что я человека убил. Считается: убил – еще раз убьет. А мне не понравилось. Я убивать не буду. Не хочу. Я все время снимаю. В магазин иду, в аптеку, просто гуляю… И когда сплю, снимаю. Приходят – а я вот, пожалуйста. Все записано, что я делал. У меня алиби. А убил я тогда не специально. Она ребенка выбросила с балкона. А я гулял, он лежал в снегу. Я принес его к ней, а она стала кричать. Я взял нож и убил. Она соседка моя была.
Комаров поставил кассету, и Есеня увидела на экране следователя Ларису Рощину, которая спрашивала, где Комаров был в такое-то время. Хозяин квартиры остановил запись и торжественно произнес, обращаясь к Есене:
– Вот когда президент меня вызовет на заседание секретного пленума, я скажу свой первый указ. Чтоб не бросать детей с балкона в снег. Прямо в конституцию запишу.
Тут Есеня заметила, что на остановленном кадре Лариса потянулась к сумке.
– Промотайте дальше, – попросила она.
Комаров вновь пустил запись, и Есеня увидела, как Лариса достала из сумки телефон и сказала невидимому собеседнику:
– Я на работе еще… Да… Закончу и домой…
Потом встала и отошла поговорить в другой конец комнаты. Есеня зафиксировала на экране время разговора.
Следователям не составило труда установить личность человека, звонившего в это время Ларисе Рощиной. Оказалось, что это менеджер оптового склада Игорь Надеждин. Позвонили на склад. Сотрудники ответили, что Надеждина на работе нет и к телефону он почему-то не подходит. Там же Есеня узнала адрес менеджера. Спустя некоторое время сыщики прибыли на место.
Когда Меглин, отодвинув хозяина, бесцеремонно зашел в квартиру, Надеждин, крупный рыхлый мужчина, откровенно испугался.
– Давайте спокойно поговорим… – лепетал он. – Я не знаю, что вам нужно, но если вы не уйдете, я позвоню в полицию…
– Да мы сами полиция, – объяснил сыщик. – Так что сядь и не дергайся. Мне нужно, чтобы ты на вопрос ответил и перестал хвостом крутить.
– Я не понимаю, что я сделал… – бормотал менеджер. – Мы с Ларисой просто встречались несколько раз…
– Ее убили вчера, а вы даже не пришли, – сказала Есеня. – И телефон отключили.
– Я болею! – воскликнул менеджер. – Я могу справку показать, я врача вызывал! Если б я пришел… Вы понимаете… Я женатый человек, это бы не так поняли… Слушайте, у меня есть пятьсот долларов… Можем мы как-то договориться?
– Да ты олигарх! – заметил Меглин. – Что еще предложишь?
Менеджер не понял издевки.
– Пиджак кожаный, новый, – предложил он.
– Я к своему привык, – сказал Меглин. – Жена где?
– В больнице. В тяжелом состоянии. Рак. Пожалейте хотя бы ее!
– А при чем тут она? – возразил сыщик. – Она в больнице. А тебя за что жалеть? Денег куры не клюют, пиджак кожаный… Значит, ты жене замену готовил. Предусмотрительный…
– Вы про что? – тревожно спросил Надеждин.
Меглин презрительно взглянул на него, открыл одежный шкаф, достал костюм. Брюки на вешалке были идеально выглажены. Между тем на менеджере были надеты смятые. Меглин поставил на стол утюг и скомандовал:
– Снимай брюки!
Менеджер с испугом взглянул на него и воскликнул:
– Зачем?! Не надо, прошу вас!
– Снимай!! – рявкнул Меглин.
Мужчина послушался, руки его дрожали. Последовала новая команда:
– А теперь гладь!
Менеджер в панике попытался гладить. Но у него не получалось: на брюках образовывались все новые складки. Меглин заключил:
– Сначала мама каждое утро тебе гладила. Потом жена. А потом бац – у жены рак. Кто брючки будет гладить? Ты поискал и нашел Ларису. Она к тебе сюда приходила, брючки гладила. Но спать ты ее не оставлял: неудобно – при живой-то жене. Да, Игорек? Ты к ней ходил, так?
– Да…
– Ты специально искал одиноких, страшненьких, чтобы тебе и такому радовались. Лариса это поняла?
– Да. Она мне позвонила, чтобы сказать, что уходит. Что любит другого и всегда любила, всю жизнь, а со мной была ошибка, я ей даже не нравлюсь…
