Мне показалось, последняя фраза у спека вышла чересчур эмоциональной, впрочем, показалось не только мне. Изрядно повеселевшая после перекуса Нурс громко фыркнула и пояснила:
– Фомка у нас как раз по теме цветочков-ягодок работать приехал и угодил в имперскую тюрягу! Там и познакомились.
– Ты эколог?! – Заподозрить в тощем хакере профессионального биосферщика мне никогда бы не удалось.
– Я кибернетик. Предваряя другие вопросы, скажу, жизненные циклы животных и растений тоже подчиняются кибернетическим закономерностям. Так и называется – биокибернетика, – с достоинством ответил Юн.
– Когда этот чудак услышал, что проект свёртывают, подломил систему управления дронами-комбайнами и заставил тех рассеять споры мхов вдоль побережья, прикинь! – Латта явно до сих пор пребывала в восторге от поступка подчинённого. – Типа, пусть не за пятьдесят лет, но за пятьсот планета станет зелёной и на суше!
– На самом деле, я два года вносил изменения в программу управления. Эти придурки, местные подрядчики, всё сделали через задницу и не хотели ничего слушать. Запороли бы даже самый простой этап, а всем плевать. Причём всего-то и надо было – вносить курсовые и высотные изменения от погодных условий. Пришлось ломать командную сеть и подсовывать своё полётное задание, согласно расчётам. Самое смешное, операторы бы ничего не заметили до возвращения. Уже подготовили всё к первому этапу, когда сверху отдали приказ споры из танков
[12]
слить, а машины – на консервацию с последующей погрузкой. Я пытался доказать, что сев мы можем провести прямо сейчас, какая разница, где сливать семенной материал, тем более за эту операцию компании уже заплатили. А когда понял, что меня просто не слышат, активировал свои закладки и задал комбайнам полётное задание.
– А «закрыли» его на Каллиге за то, что без ведущих машин с операторами тупые транспортёры-беспилотники ветром побило. Ну, типа, программный сбой произошёл сам по себе, а гибель материальных средств по вине кривой циклограммы полётного задания штатного спека. Я, как услышала эту историю на киче, сразу поняла: хочу этого красавчика к себе. Люблю таких ненормальных!
Я скосил глаза (всё равно под очками-терминалом не видно) на третьего наёмника «Бури». Интересно, Делонга тоже ненормальный, получается. Уже боюсь представить, какие тараканы водятся в черепушке этого спокойного громилы! Так, стоп. Я промотал короткий разговор в голове, убедился, что на откровенность Юна действительно вытащила нофо Нурс, и… н-да. Что именно «и», было непонятно. То ли меня уже заочно записали в «свои» (если трактовать последние слова Латты в свете того, как она отзывалась обо мне после знакомства, и то, что меня включили в состав штурмующих), то ли просто желание поболтать, пока есть пара спокойных минут перед началом операции. Впрочем, эта самая пара минут только что закончилась. Медленно движущийся мостовой кран совсем остановился, практически нависая над краем крыши самого высокого здания Таниса.
– Всем внимание. – Командир подняла руку, убедилась, что все действительно смотрят на неё, и резко взмахнула. – Вперёд! За снарягой и баблом!
Пол под ногами дрогнул и резко пошёл вниз. Гораздо быстрее, чем на манёврах после активации.
– Я, конечно, не спец в приводах, но работать с программными ограничениями за два года и обезьяна бы научилась, – видя моё выражение лица, пояснил Монтировка. – У нас нет груза на подвеске, к чему соблюдать избыточные меры безопасности и давать хозяевам этой башенки фору?
Именно в этот момент стремительно приближающиеся бетонные края крыши и моста крана разошлись на расстоянии меньше метра, по крайней мере, мне так показалось из рубки. Теперь мы двигались вниз со скоростью неплохого лифта. М-мать! Надеюсь, долбаный хакер-самоучка не перемудрил! И что-то мне теперь подсказывает, что транспортёры-автоматы, может быть, не только от ветра побились…
31
Не то чтоб этажи за «окном» прямо мелькали. Быстро проплывали снизу вверх – да, однако, скорость спуска многотонной балки мостового крана даже после модернизации до лифта всё равно не дотягивала. Даже не знаю, хорошо это или, скорее, плохо. По крайней мере, я без проблем успел пересказать Василисе историю Фомки до того, как мы прошли половину нужной высоты. Не знаю, как остальным, но мне, чем дальше, тем сильнее, становилось не по себе. Вот мы совершенно открыто припёрлись к самому охраняемому объекту полиса и теперь совершаем что-то явно незаконное. И никакой реакции. В моём не вовремя разыгравшемся воображении на открытую часть крыши небоскрёба спокойно выходила группа людей в броне и неторопливо начинала пережигать тросы подвески. А мы, застрявшие, как муха в паутине, между небом и землёй, даже увидеть это бы не смогли, обзора вверх в рубке просто не было. Так что, когда Юн подал голос, я почувствовал немалое облегчение.
– Заметили, наконец, – с некоторым презрением прокомментировал хакер. – Пытаются связаться с оборудованием по стандартным техническим каналам, передать стоп-сигнал хоть на что-нибудь. Ну, флаг им в руки.
– У администрации главный вычислительный кластер города под руками на прямом линке. Наверняка существуют коды высшего приоритета.
– Если у контроллеров частота приёмного модуля сбита, никакой высший приоритет не поможет. – Могу поклясться, сейчас мой «коллега»-спек под шлемом кривил губы в злорадной улыбке. – Старая наработка, мои комбайны в том числе, поэтому не смогли остановить и вернуть. Правда, удобно, когда метрополия перестаёт присылать регулярные обновления прошивок для «безвозмездно переданного» оборудования, а городские службы безопасности становятся независимыми ЧОПами и перестают обмениваться стратегически важной информацией. Кстати, спасибо ещё раз за доступ в систему на уровне технической поддержки, я бы без твоего «сквозняка» до сих пор возился с защитой от несанкционированного доступа.
– Думаю, больше фокус с чужим ИД не прокатит, по крайней мере, не в административном центре, где все системы укомплектованы по протоколу повышенной безопасности и имеют хотя бы один биометрический сканер. – Настала моя очередь морщиться.
То, что я не могу дальше пользоваться идентификатором личности безымянного мерха, меня даже не расстраивало, а как-то иррационально оскорбляло. Части чужой личности, которые умудрились встроиться в моё сознание (или подсознание) при переносе воспоминаний, теперь не вызывали беспокойства и отторжения, когда я неожиданно для себя натыкался на нетипичные для прежнего меня реакции и эмоции. За постоянным стрессом и событиями, случившимися за неполный день, я даже не заметил, как конфликтующие ранее эмоциональные реакции и участки памяти «договорились между собой» и сплавились в единое целое. Я продолжал воспринимать себя землянином Михаилом, отцом двоих детей и любящим мужем Наты, но при этом студенческие воспоминания донора памяти тоже воспринимал как свои. Словно кто-то дал мне переиграть прошлое в другое время и в другом месте, получить то, что когда-то не получил мерх, мы-то с ним и вправду были похожи. Не тогда, когда он, поставив на себе крест, валялся в наркотическом бреду на заброшенной базе Империи, а в студенческие годы, в которые он так хотел вернуться. Хотел настолько, что ради грёзы был готов умереть и потерять себя окончательно. Ну, можно сказать, его мечта в каком-то смысле сбылась.
