Услышав настолько эмоциональные выражения, Осока решила прервать этот селевой поток слов. Подойдя к подруге, обняла её, прижавшись щекой к щеке, и произнесла очень мягким, ласковым-ласковым, заискивающим тоном:
– Риечка, ну, прости нас. Мы виноваты. В особенности, я. Так захотелось добыть этот замечательный корабль, восстановить справедливость. Давай спокойно подумаем, может быть, не такой уж и…
– Да как не такой?? – Рийо оттолкнула её, хотя, как мне показалось, без прежней горячности. – Я рассчитывала, у нас ещё сутки. Сутки, понимаешь? А теперь всё в жутком цейтноте.
– Вечер и ночь у нас остаются в любом случае, – сказала Осока. – «По понятиям» атаковать они просто обязаны, но на ночь глядя делать этого не будут. Придут перед рассветом в расчёте застать нас сонными.
– Если бы ты так не поторопилась, они бы и к обеду не собрались бы. Хоть бы пару часов подождала, чтобы у них экипажи разбрелись по кантинам и успели дерябнуть.
– Через пару часов «Охотницы» здесь тоже не было бы, – возразила моя подруга. – А её бы сменило какое-нибудь барахло, совершенно нам не нужное. Лучше скажи, сколько транспортов у тебя не загружено?
– Что транспорты! Мы реактор нормально остановить не смогли! Пришлось сбросить теплоноситель в космос.
– Но демонтировать ребята до утра успевают?
– Обещали к полуночи.
– Вот. Отлично. А теплоноситель дело наживное. Так, всё же, сколько транспортов?
– «Олифант» загружен, стартует через полчаса вместе с канонеркой. На «Кориолан» навешивают последние грузы, в том числе, ваш трофей. «Руяна» полупустая. «Хелси» ждёт персонал и оборудование с единички и двойки…
– «Коромысла» ещё не стартовали?
– Нет.
– Отбой, немедленно отбой!
– Ну, хорошо, надеюсь, ты знаешь, что делаешь, – Рийо нажала сенсор комлинка. – Диспетчер! Старт «коромыслам» отставить, ожидать распоряжений.
– Поняла Вас, – отозвалась дежурный диспетчер.
– Так, – сказала Осока, дождавшись, когда отключится соединение. – Сейчас вынимаем ракетные барабаны из «Прыгуна» и «Пловца», они заберут шахтное оборудование и людей…
– Это долго! – возразила Рийо.
– Чего долго, всё на восьми болтах держится! Дальше. За то время, пока ракетоносцы туда-сюда, установки погрузим на «Хелси» и отправляем его. На его причал – «Руяну». Шахтёры помогут с демонтажем, в технике они разбираются.
– А потом как их увезти? До Илума в трюме…
– Не Илум, – перебила Осока. – Гилаттер. Или, ещё лучше, Ансион. За то время, пока будете ждать «Пловца» с «Прыгуном», штурмбот слетает за Нолой.
– Две точки сбора вместо одной? Хм.
– А что? Введём в заблуждение и своих, и чужих.
– Ладно, уговорила. Путать карты иногда полезно. Но, в таком случае… Ты ведь намерена стартовать в числе последних?
– Самой последней, – подтвердила Осока.
– Отлично. Готовься тогда принять оперативный штаб в полном составе.
– Солнышко, да мы тебе отдельную каюту… – обрадовалась Осока, видя, что гроза миновала.
– Койки мне прекрасно хватит. Другим женщинам тоже нужны условия отдохнуть.
Остаток вечера и ночь «Амидала» напоминала походный дурдом с крылышками. Поминутно сменяющиеся изображения в главном голопроекторе, на стенах рубки и гостиной, сигналы комлинков, суета, беготня… Оптические кабели от спешно переключённых оптоволоконных вводов ангара тянулись толстым жгутом вдоль пандуса внутрь корабля. После отлёта «Хелси» диспетчерская опустела, техники демонтировали оборудование, а обстановка в Поясе Арага выводилась теперь на наш проектор. В пилотском кресле восседала одна из женщин-диспетчеров, кажется, её звали Ливэ, и отсюда дирижировала движением в системе. Падме ухитрялась одновременно помогать и ей, и всем остальным. Она старательно изображала из себя обыкновенную голографическую проекцию, чуть лучше, чем в комлинке – лёгкая рябь, искорки, чуточку фона в голосе. Присутствующие относились к ней без удивления, похоже, считая её «виртуальным компаньоном», вроде голографических стюардесс, что встречаются на некоторых круизных лайнерах, только более высокого класса. Мне о них как-то упоминала Ирис Тано. Ну, так даже лучше: вечно скрывать «хозяйку» корабля от коллег нам всё равно бы не удалось, а что лучше маскирует истину, как не грамотно обставленная полуправда?
Чтобы не путаться под ногами, я ушёл с корабля и стал помогать одной из технических бригад снимать оставшееся ценное оборудование. Оптические хабы, линейные усилители, регенерационные блоки, кристаллические аварийные аккумуляторы… Воздуховоды регенераторов перекрывались «на обход», и вентиляция лишь гоняла по ним воздух без очистки от углекислоты. Вместо аккумуляторов, поддерживающих работоспособность систем после отключения станционного реактора, включались в цепи одноразовые химические источники. Главное, чтобы всё это продержалось до утра. Проложенные под полом коридоров и кают шины искусственного тяготения снимать было слишком сложно, из покинутых помещений забирали только сами преобразователи гравитации. Всё снятое грузили на платформы и везли на транспорт. Наконец, он был загружен полностью, и техники, уходя, секция за секцией лишили тяготения транспортный коридор, ведущий к дальним причалам. База Араг фактически оказалась разделённой на две части. В нашей осталось чуть менее ста пятидесяти человек: техники LST – «команда последнего старта», шахтёры, экипажи четырёх кораблей, пилоты восьми истребителей погранэскадрильи и штаб. В час ночи по местному времени Семнадцатый ангар последний раз принял корабль – мандалорский «Ревнитель», после чего внешние ворота герметично закрыли его створ.
– Мы что, полностью готовы эвакуироваться? – спросила меня Асаж Вентресс, наблюдая, как техники вскрывают кожухи излучателей силовой стенки и один за другим снимают блоки с рамы створа.
– Практически. Только вас, в сущности, и ждали. Ты на «Ревнителе» полетишь или к нам перейдёшь?
– Лучше к вам, если Осока не прогонит. Мандалоры отличные ребята, но моя громкая репутация их подавляет. Корки всё время кажется, что я оспариваю его первенство, нервничает парень. Надо мне поскорее зарабатывать на новый собственный корабль.
– Будет тебе корабль, – сказал я. – На новое место прилетим, и будет.
– Я что-то пропустила?
– Как знать, как знать, – загадочно улыбнулся я.
Скромные пожитки Вентресс так и лежали в углу ангара возле панелей коммуникационных разъёмов. Асаж закинула на плечо сумку, подмигнула и, сделав нарочито скорбное лицо в духе «сами мы не местные, голодаем и скитаемся, приехали на лечение, украли все документы», поднялась на «Амидалу». Положительно, бывшая ситка намного лучше чувствовала себя в роли «своего парня среди хороших парней». Я, конечно, не обладал Осокиным сверхчутьём или эмпатическими талантами зелтронов, тем не менее, многое было видно и так. У Асаж приподнялись уголки губ, иначе смотрели глаза.
