– Считаете мандалоров слегка двинутыми? – спросила девушка. Голос из-под шлема передавался электронным вокодером и звучал немного странно, но кто бы ещё мог обратиться именно ко мне на словиоски?
– Как тебе сказать, Сони, – пожал я плечами, – в разных культурах различные обычаи…
– Ну, лично я себя полной дурой ощущаю, – вздохнула Сони Даала. – Вроде, и удобно, и не жарко…
– …а нос периодически чешется? – улыбнулся я.
– И это тоже. Откуда Вы знаете?
– Закон подлости. Зачешется обычно там, куда ну никак не дотянуться. Сколько весит ваша броня?
– Немного, в районе пятнашки вместе со шлемом. К такой нагрузке мы привычные. Пограничные костюмы тяжелее.
– Но вы с ребятами, всё-таки, не постоянно её носите?
– По обстановке. Шлемы вообще редко надеваем. Традиции традициями, а всё должно быть в разумных пределах, так говорила покойная герцогиня Сэтин Крайз.
– Вот это правильно, – сказал я. – Ух ты, а эти «перья» у него складываются? Знал бы, камеру включил.
– Я записываю, – отозвалась Сони, не отводя визира шлема от «Гадюки», сдвигающей перьеобразные кронштейны. Когда половинки «перьев» надвинулись друг на друга на четыре пятых, они начали поворачиваться назад вокруг своей оси, становясь горизонтально. Получилось очень компактно, как раз для парковки в тесном ангаре небольшого корабля-носителя.
– Как думаешь, – сказал я, – в сложенном положении он поместится в ячейку для «Актиса»?
– Мне кажется, да. Выясню.
– Спроси заодно по-свойски, сколько хотят за лицензию?
– Обязательно.
Несмотря на поднятое с солнечной стороны поля полупрозрачное силовое полотнище, на выставке становилось жарковато. Сняв с пояса местную флягу – смех один, не фляга, пузырёк – я посмотрел в прозрачную шкалу и понял, что воды почти не осталось. Покупать у уличных торговцев было нельзя по той же причине, по которой на Земле здравомыслящий человек не станет есть вокзальную шаурму. Бутылка может выглядеть вполне презентабельно, иметь правильно запечатанную крышку, а вот что и где наливали внутрь – большой вопрос. Возникала дилемма. Сесть на маршрутный спидер, доехать до стоянок и прогуляться на «Амидалу», где есть всё, что желудку угодно? Долго, к тому же, заботливая Падме не отпустит без обеда. Второй вариант – посидеть в кантине, в той, где Осока условилась встретиться с Натуа. Перекушу слегка, местные соки попробую, а вернутся девушки, вместе пообедаем. От мандалорского стенда нужной вывески видно не было, пришлось вновь сверяться с голосхемой. Хм, два возможных маршрута, равноценных по расстоянию. Забавы ради я решил поступить так, как предпочитала делать Осока, то есть, довериться спонтанному решению. Один из маршрутов казался интереснее, проходил мимо большого количества экспозиций, где мы побывать не успели, тем не менее, именно он почему-то мне не понравился. И я двинулся по второму из кратчайших путей.
Кантина «Лагуна куарренов» встретила меня прохладой и рассеянным освещением сине-зелёного оттенка, словно сквозь толщу океанской воды. Журчала тихая, едва слышная музыка. За барной стойкой работал представитель расы, в честь которой было названо заведение. Издали он чем-то напоминал восточного старичка с висячими усами и жиденькой бородёнкой, если не приглядываться. На самом деле, «усы» и «бородка» представляли собой две пары щупалец, сгруппированные вокруг небольшого рта с парой клыков и длинным узким языком.
– Чего изволите? – шепеляво спросил бармен. Я объяснил. Куаррен невозмутимо перечислил ассортимент соков, что называется, «от А до Я», поскольку выбор оказался совсем невелик. Ничего нового для меня в нём не было.
– Хотите маджа? – предложил куаррен. – У меня есть небольшой запас для коктейлей.
– Пожалуй, нет, он слишком сладкий по такой жаре, – отказался я. Щупальца бармена зашевелились:
– Не будет сладкий. Добавлю кое-что, получится кислый вкус, очень освежает.
– Ну, что ж, интересно, – сказал я.
– Кушать что-нибудь будете?
Я назвал две разновидности популярных сэндвичей и добавил, что вскоре должны подойти мои друзья, тогда и закажем обед.
– Сколько вас будет? – спросил куаррен.
– Четверо или пятеро.
– Столики в глубине, прошу Вас, за ними достаточно места.
– Послушай, приятель, ты, что ли, заказал? – достаточно грубо осведомился один из только что вошедших мужичков контрабандистской наружности. – Дай тогда и пожирателям пространства горло промочить.
– Пожалуйста-пожалуйста, – я обозначил движение, будто отодвигаюсь, но от стойки не отошёл.
– Вежливый какой, – хохотнул другой мужичок.
– С приличными людьми я всегда вежлив, – ответил я, взял стакан со смесью и отправился к столикам. Докопаться контрабандистам было не к чему, и они остались возле бара. Всё же, за ними стоило следить краем глаза. Парниши явно искали развлечений, на выставке им было неинтересно, не вполне ясно, зачем вообще они сюда прилетели. Рассчитывают на фрахт? А, возможно, привезли своего судовладельца, интересующегося покупкой оружия. Даже скорее всего, слишком однородная компания, явного капитана среди них не наблюдалось. Поскрипывая, подкатил изношенный, но ухоженный дройд-официант, поставил передо мной тарелку с сэндвичами. Я отхлебнул прозрачную розовую жидкость и удивился. Маджа мы с Осокой пили часто, в основном, на десерт, потому что он действительно сладкий. Недаром из тех же ягод делают повидла для кондитерских изделий. Смесь, которую изготовил бармен, по цвету не отличалась, пахла так же и, тем не менее, была с кислинкой, как если бы в малиновом варенье сладость заменить привкусом сливы. Мастер, однако!
Размещённый рядом с входными дверями большой голографический экран непрерывно крутил новости оружейного салона вперемешку с короткими и оттого не слишком назойливыми блоками рекламы. Все они шли без звука, в нужных местах перед изображением повисали светящиеся титры, весьма занятные, между прочим. В Корпоративном Секторе наряду с аурбешем очень активно использовалась заурядная латиница с небольшими усовершенствованиями. Чёрточки над C и S, несомненно, обозначали, «ч» и «ш», двойная перекладина T – «th», N с крючком прямо было взято из английской транскрипции, встречалось и транскрипционное Æ. А вот что означало E с чертой и перечёркнутое h, как постоянная Планка, я пока не понял, слишком редко они встречались. Всё же, орфография базик существенно отличается от английской даже там, где слова звучат знакомо. По сути, явным «британским наследием» было лишь то, что долгое «у» обозначалось как O с чертой. Я ещё раньше обратил внимание, что соответствующая буква аурбеша называется не «у-что-нибудь», а «орент», и вот теперь убедился – это не случайно. Иногда титры шли на другом языке и отличающимся шрифтом, «газетным», с засечками, наподобие земного «таймса». Слова напоминали латинские. Должно быть, это был Высокогалактический, о котором я не раз слышал. Галактическая знать и духовное сословие – кроме тех планет, где традиционно применялся Храмовый язык – изучали его с малолетства и могли свободно говорить, этим отличая себя от «черни». Насколько я знал от Осоки, Высокий обязательно изучали и в Академии при Храме джедаев.
