– Посетителей не желаю. Уходите!
Ещё чего! С таким трудом найти его и просто получить от ворот поворот?
– Вынужден настаивать, – сказал я. – Осоке Тано нужна Ваша помощь.
Старичок пошевелил длинными ушами, но шага не замедлил. И лишь на пороге своего жилища повернул голову и посмотрел на меня снизу вверх удивительно ясными глазами орехового оттенка. Я едва не отпрянул инстинктивно. На миг показалось, что на меня глядит сама Вечность. А Йода скрылся в хижине.
– Что будем делать, товарищ капитан? – спросил Пятерня. У меня, честно говоря, было жгучее желание протиснуться в низкую келью Великого Магистра. И уговаривать до тех пор, пока он не согласится помочь Осоке. А вышвырнет вон – залезть туда снова и начать уговоры сначала. Но вдруг вспомнилось:
На все вопросы рассмеюсь я тихо,
На все вопросы не будет ответа,
Ведь имя моё – иероглиф,
Мои одежды залатаны ветром…
[17]
Да, Великий Магистр невероятно напоминал мудрецов Дальнего Востока, какими их изображают в фильмах. А Восток не любит торопливости. Поэтому я отошёл на три шага от входа, к торчащему из вязкого грунта корню, уселся. И сказал:
– Будем ждать, товарищ капитан. Я отсюда не уйду.
5
Мы сидели и смотрели на хижину, из едва заметной трубы над которой потянулся слабенький светлый дымок. Сколько прошло времени, затрудняюсь сказать. И, всё же, я дождался. Маленькая фигурка появилась на пороге. В руках Великого Магистра были два керамических стакана с дымящимся напитком. Я почтительно поднялся, одновременно со мной вскочил Пятерня. А Йода величественно, если так можно выразиться при его росте, прошествовал к корню, уселся там, где только что сидел я, протянул мне один из стаканов:
– Сядь. Пей.
Напиток не был обжигающим – неужели он знает даже то, что горячее я пить не привык? – зато горьким оказался примерно настолько, насколько я ожидал. Приноравливаясь к Йоде, я медленно пил и чувствовал, что Великий Магистр внимательно изучает меня взглядом. Последний глоток – и я неожиданно почувствовал послевкусие странной жидкости. Терпкость, сладость и снова горечь, но уже не хинная, а слабая, какая бывает у тёмно-красных ягод садовой рябины.
– Если помощь Осоке Тано нужна, почему не здесь она? – спросил Йода.
– Пятерня! Быстро! – распорядился я. – Сестра?
«Слышу, готовим капсулу к транспортировке», – откликнулась Падме. Только тут я сообразил, что за всё время с того момента, как мы подъехали к хижине, она не проронила ни слова, не задала вопросов, а молча ждала вместе с нами.
– Как она? – спросил я.
«По-прежнему».
Пятерни рядом уже не было. Он вскочил на спидер и умчался куда быстрее, чем мы ехали сюда, лавируя среди деревьев. Мне бы такую топографическую память!
– Терпением обладаешь ты отменным, – произнёс Йода.
– Полагаюсь на Вашу мудрость, Великий Магистр. И, всё же, я очень волнуюсь за Осоку. Наши врачи не смогли определить причину её состояния.
– Могу понять беспокойство твоё. Нож, ранивший её, хочу видеть я.
– Да, разумеется, вот он, – я протянул раскрытый пенал, в котором перевозил нож. Йода взял его трёхпалой рукой за рукоять, повернул, наблюдая за отражением света от чёрного клинка, постучал желтоватым когтем по голомени. Покачал головой:
– Зло древнее попало в руки знакомой твоей. Тьму в человеке пробуждает он потаённую. Счастье для тебя, что не тебе нанесена рана эта. Знаю, что сказать хочешь. «Лучше бы мне», хм? Уверяю, не лучше.
– У Осоки очень сильный организм, и всё равно. Эта рана будто высосала её. Досуха.
– Высосала, вот! – многозначительно поднял палец Йода. – И даже ведьмы датомирские помочь не смогли.
Великий Магистр не спрашивал, он утверждал, и я начал понимать, что не зря он заставил нас ждать. Пока готовился напиток, он, должно быть, обратился к Силе и теперь знал всё до мелочей.
– Простите, что спрашиваю, – осторожно сказал я. – Ей… можно помочь?
– Помочь могу, да. Нетрудно помочь. Вылечить – сложнее гораздо. Посмотрим, что сделать можно, – Йода помолчал, протянул руку в сторону хижины, и из отверстия входа выплыл продолговатый тёмный предмет. Да это его тросточка! Видно, ходить без неё Магистру было нелегко. Опершись на трость, Йода встал с корня, сделал десяток шагов в ту сторону, где скрылся Пятерня. Минуту или две смотрел вдаль, затем, не оборачиваясь, произнёс:
– Дройда своего на корабле оставил правильно ты. Болота здешние не для механизма её. Однако, прилетела с тобой и клоном персона третья. Она не пришла почему?
– Кто-то должен был остаться с больной, – сказал я. Великий Магистр поглядел на меня через плечо:
– Отговорки всё это, хм. Отговорки. Видеть меня не хочет она, – и нахмурился, как обиженный ребёнок.
– Что Вы, Магистр Йода! – воскликнула Падме, появляясь перед нами. – Я Вас бесконечно уважаю и рада вновь встретиться с Вами. Но я… немного стесняюсь своего нынешнего состояния.
– Стесняешься? – прищурился Йода. – Стесняться чего, когда так многого достигла? Озарение ваше совместное… впечатляющим было, да.
– Если не считать того, что мы чуть не выжгли всю электронику корабля, – вздохнул я.
– Контролю научиться должны вы. И взаимодействию.
Я посмотрел на Падме, поймал её взгляд, она едва заметно кивнула или, скорее, просто прикрыла глаза. И я произнёс ритуальную фразу из фильма о восточных единоборствах:
– Научите нас.
– Нет, – отмахнулся древний джедай, – не стану учить. Не готовы вы.
– Да, наверное, – неожиданно для себя согласился я. – Мы сейчас, что называется, «на нервах» из-за Осоки.
– Вот! Взволнованы слишком. Очистить ум надо, чтобы пошло ученье впрок. Позже. Близко они.
Пятерня выехал на поляну. Медицинская капсула, подвешенная на репульсорах, плыла рядом со спидером вроде коляски мотоцикла. Едва поднялась крышка, Йода с завидным для его возраста и роста проворством вскарабкался на её бортик. И первым делом принялся срывать электроды, выдернул катетеры:
– Не нужно всё это! Лишнее! Ничего не понимает медицина ваша.
– Великий Магистр, этим мы всего лишь пытались поддержать её организм, – деликатно и в то же время твёрдо сказала Падме. – Других средств у нас не было…
Йода движением руки призвал её к молчанию.
– Частица света чистого умереть ей не даёт, – объяснил он. – Вмешательством своим энергию расходовать её заставляем.
Спрыгнув на землю, Йода поднял руку, на лбу его глубже обозначились горизонтальные линии морщин, и вслед за этим произошло то, что я уже не раз наблюдал с предметами небольшого размера: тело Осоки воспарило над ложем и медленно поплыло к отверстию входа в хижину. Запрокинутая голова, безвольно повисшие кисти рук, чёрные прожилки сосудов на бледной, как воск, коже… Я испытал болезненный укол жалости. Великий Магистр, не открывая глаз, буркнул сердито:
