Старик остался доволен.
– Теперь о том, что я должен тебе передать, – он держал в руке стеклянную колбу, наполовину заполненную тусклой желтой жидкостью. – Не беспокойся, для этой сыворотки у меня есть специальная кожаная фляжка, маленькая и удобная, ты ничего не разобьешь.
– Что это?
Старик улыбнулся, и улыбка почему-то неприятно изменила его лицо.
– Если дать кому-нибудь этого питья, человек расскажет все. Все, что тебя интересует. Расскажет только правду. При этом он будет выглядеть вполне нормальным, посторонние ничего не заподозрят.
Драго слышал о том, что есть нечто подобное. Напиток правды, называл его Лон. Признаться, Драго не верил, что напиток существует. Старик перелил половину содержимого колбы в неприметную маленькую фляжку и величественным жестом, как отдают что-то по-настоящему дорогое, вручил ее Драго.
– Может статься, у тебя не будет уверенности, что перед тобой нужный Ордену мальчик. Используешь напиток. Эта штучка не должна попасть в руки тех, кто не принадлежит к Ордену, тем более к людям Правителя. Официально этой жидкости не существует.
Драго кивнул.
– Разобьешь ее или просто выльешь содержимое, если тебя, не приведи Небо, прижмут к стенке, – старик улыбнулся. – Но этого, уверен, не произойдет. Старх и Совет Ордена знают, кого посылать.
Драго кивнул, отдавая дань лестной характеристике в свой адрес.
Старик принял прежний хмуро-настороженный вид.
– Проведешь ночь здесь или пойдешь дальше прямо сейчас?
Драго массировал колени.
– Выберу золотую середину. С одной стороны быстрый переход из монастыря утомил меня, и кто знает, когда доведется нормально поспать. С другой стороны… Надо скорее нагнать мальчика. Чувствую, если не сделать этого в самом начале, дальше все осложнится. Разбуди меня через три с половиной часа.
4
Драго рассматривал женщину несколько минут, прежде чем подойти. Она возилась с мальчиком лет пяти-шести: отряхнула с него грязь, занялась ссадиной на его лбу.
Это происходило на окраине деревни. Второй деревни после Лизии и ближней к Вальцирии.
Драго чувствовал легкое беспокойство. Уже во второй деревне не находилось никаких следов мальчика. Драго все еще рассчитывал обнаружить зацепку. В предыдущем селении он заходил в четыре дома, немало, если учесть, что столько же было в Лизии, городе, не деревне. И его расспросы лишь подпитывали слухи о необычном ребенке, что не было на руку ни ему, ни Ордену в целом. Но ничего другого не оставалось. Он передвигался, как обычный паломник или, если быть более точным, бродяга, идущий в неизвестность в поисках лучшей доли, и ему ничего не оставалось, как расспрашивать простых людей.
В этой деревне он заходил в пять домов, и ему очень не хотелось делать это в шестой раз. Деревенька небольшая, всего домов сорок, он рисковал породить у ее жителей иллюзию, что мальчик проходил здесь и даже кого-нибудь вылечил. И все-таки он должен убедиться, что мальчика здесь не было.
Встретив женщину в простом крестьянском платье, Драго решил поговорить с ней. Разговор на улице запомнится ей меньше, чем если бы Драго зашел к ней в дом.
Драго подошел, поздоровался. Мальчик смотрел на него с интересом, хотя и настороженно. Женщина выглядела спокойной. Причина была не только в светлом времени суток и отсутствии у путника оружия. Драго использовал личину обеспокоенного отца, искавшего сына, мальчика с чудесным даром. Мальчика, который думал, что отец погиб, поэтому шедшего в никуда.
Женщина, взяв сына на руки, покачала головой.
– Нет, я бы услышала. У нас здесь есть один ребенок, он был при смерти и все еще плох.
– Жаль, – Драго покачал головой, думая теперь, как поскорее уйти.
– Правда, через нашу деревню проходит много детей. Может, он проходил здесь, но не останавливался?
Драго улыбнулся.
– Может, и так.
Женщина попыталась сказать что-то еще, но монах попрощался и пошел прочь.
Ситуация, сложная после Лизии, ухудшилась. Драго терял и без того слабый след. Перед ним возникла дилемма: идти в Вальцирию или после этой деревни свернуть в сторону. Куда же пошел мальчик, если его следов в восточном направлении не было?
Драго колебался, какое направление избрать, когда сзади раздался скрип подводы. Драго покинул деревню, и ему надо решаться: вправо уходила дорога, ведущая к югу, к Брезелю. Еще через две сотни метров был поворот налево – к Анохре.
Драго остановился. Подвода приближалась. Черная лошадь тянула телегу, где восседали двое зажиточных крестьян. Они настороженно рассматривали путника, чувствуя, что он их ожидает. Путник выглядел безоружным, и все же под его длинным широким плащом можно было кое-что спрятать.
Драго склонил голову в приветствии.
– Не подбросите меня, добрые люди?
Крестьяне покосились друг на друга. Один из них, державший поводья, сказал:
– Мы спешим. Неотложные дела. Заказ коменданта Анохры.
– На благо Правителя, – сказал второй.
Что ж, подумал Драго, совершенно равнодушный к спесивой самоуверенности крестьян, не желавших взять его, и к мечу на телеге рядом со вторым крестьянином. Значит, Анохра. Пусть будет так. Он начнет с Анохры, затем направится к Вальцирии, и, если там ничего не обнаружится, он предупредит связного и двинется к Брезелю. Мальчик все равно идет медленней, где-нибудь его следы обнаружатся.
Драго улыбнулся:
– Какая удача! И мне туда же. Тоже попросили городские власти.
Чтобы крестьяне снова не отказались от попутчика и заодно, чтобы отбить у них охоту рассказать что-то коменданту Анохры, Драго извлек из кармана золотой и поднял руку повыше.
– Плачу монету. Считай, вас благодарит в моем лице сам Правитель.
Крестьяне уставились на блестящую вещицу у путника в руке. Драго, ничего больше не спрашивая, запрыгнул на телегу.
5
Гурин, мчавшийся позади всех, размышлял о том, что передал ему комендант Лизии. И еще, как действовали трое гвардейцев, которых он выбрал.
Они были сильными и опытными воинами, готовыми выполнить любой приказ, самый абсурдный. Казалось, они вообще никогда ни о чем не задумывались. Даже Булох – командир их тройки.
Булох был крупнее Гурина. Шрам и Камень тоже были крупнее Гурина. Их теперешний предводитель, сам достаточно мощный мужчина, уступал им по габаритам, и лишь природная гибкость и реакция делали его сильнее в поединке с каждым из них в отдельности. И, конечно, Гурин оказался бы бессилен против двоих из них.
Это не касалось силы ума: здесь Гурин дал бы фору всем троим. Из них ближе к Гурину был Булох. Светлый, с бледно-голубыми глазами, он источал свирепую наглость и обладал хоть какими-то задатками руководителя. Ничего подобного не было у Камня и Шрама. Выросшие в бедных крестьянских семьях, оба в ранней юности за долги родителей попали в кабалу к крупным городским ремесленникам и уже оттуда перекочевали в личную гвардию Правителя.
