Женщина рассвирепела. Ее муж опростоволосился, не было сомнений. Он был неглупым мужчиной, но здесь он дал маху. Чуть-чуть настойчивости, и его бы пропустили к коменданту. Растяпа!
Она хотела потребовать, чтобы он снова пошел к дому коменданта, несмотря на поздний вечер. Она верила, что комендант не станет гневаться, если узнает причину, почему простолюдин требует с ним аудиенцию. Она ничего не сказала, потому что поняла – муж никуда не пойдет. Похоже, ее терзания отразились на лице, и он сказал:
– Завтра утром. Я уговорю мастера, и мы пойдем перед работой.
Женщина сдалась. Она напомнила себе, что ночью люди спят, и вряд ли за это время у соседей что-то изменится.
3
Рапфия проник в дом через заднее окно, открытое Лужем. Старх ждал их в передней комнате, вслушиваясь в ночь, окутавшую их временное убежище. Казалось, глава Ордена забрасывал во тьму неосязаемые для физических существ щупальца, длинные, бесплотные, и они рыскали в ночи, по близлежащим домам, кустарникам, деревьям. Он чувствовал окружающее пространство. Еще прежде, чем Старх провел сеанс «растворения», он понял, что вокруг дома произошло какое-то изменение. Это и заставило его «раствориться».
Он не ошибся. Кто-то проявлял к дому пристальное внимание. Поблизости какие-то люди. Днем их не было. Вопрос лишь в том, кто эти люди и что им надо. Старх, как и Луж, решил, что это воины коменданта. Нужна была уверенность.
Когда стемнело, и Рапфия пришел сообщить, что Занл уже по другую сторону городской стены, Старх поведал ему о своих подозрениях. Пришлось отвлечь от комендантского дома Уинара, и вместе с Рапфией они приступили к действиям. Остальные талхи, не считая главы Ордена и его ближайшего помощника, по-прежнему искали мальчика Старх не ждал лазутчиков скоро. Чтобы выявить противника и остаться незамеченным, даже талхам нужно постараться. Внутренним взором глава Ордена видел, как Уинар и Рапфия, припав к земле, медленно, очень медленно сокращают расстояние, начав движение из соседних кварталов так, как если бы сами собирались установить слежку за домом связного. Оказавшись в тылу у предполагаемого противника, можно обнаружить всех, кто участвует в слежке. Талхи уровня Уинара и Рапфии могли сделать то же самое, начав движение непосредственно из дома, навстречу притаившимся противникам, но это не гарантировало положительного результата. Лишний риск не нужен, раз есть фора во времени.
На всякий случай Старх и Луж приготовились к стычке, если воины коменданта в ближайшие минуты от слежки за домом перейдут к более активным действиям, ведь неизвестно, опередит ли их контрслежка.
Тыльное окно оговорили заранее – его закрывал высокий куст сирени, защищая тех, кто пользовался этой импровизированной дверью.
От Рапфии пахло землей и прелыми листьями, умиравшими в сердцевине густых кустарников, куда не попадают солнечные лучи. Рапфия присел.
– Это воины коменданта. Кажется, их семеро.
Луж удивился.
– Семеро? Всего?
– Уверенности нет. Они постарались. Не верится, что это всего лишь комендантская стража. Они очистили несколько домов от хозяев. Уж не знаю, что они с ними сделали, устроили в доме коменданта или посадили под замок, но в двух ближайших домах никого нет.
– Семеро…
Старх сказал:
– Драго отдает нам долги.
– Драго? – спросил Рапфия.
– Вряд ли комендант сам узнал, что в городе талхи, узнал про этот дом. Работа Драго. Надо отдать ему должное, я от него такого не ожидал.
– Семеро, – в очередной раз повторил Луж. – Мало, если они хотели взять дом штурмом.
Старх кивнул.
– Скорее всего, они ни в чем не уверены. Или не хотят дробить силы. Стража Антонии не бесконечна, ворота же – хрупкая позиция.
Рапфия нетерпеливо шевельнулся.
– Позже они могут получить подкрепление.
– Возможно, – Старх шагнул к окну. – Мы не будем сидеть здесь и ждать, случится ли это.
– Не перебить ли их, пока темно? – сказал Луж. – Времени хватит. И мы бы с тобой, Старх, могли бы в этом поучаствовать.
Старх повернулся к нему.
– В этом нет необходимости. Не лучше ли исчезнуть отсюда? И пусть комендант задумается, прав ли он, выслушивая проходимцев. Прикончи мы хотя бы одного из стражников, и для коменданта сомнения исчезнут – в Антонии группа талхов.
Рапфия сказал:
– Что если сомнений нет уже сейчас? Например, Драго открыто перешел на сторону Правителя?
– Драго не пойдет на это. Он подбросил весть о нашем присутствии через кого-нибудь из стражи, это несложно. И ушел. Он тоже ищет мальчика. Что-то подсказывает мне, что именно благодаря мальчику Драго выкарабкался из Небытия после встречи с Удом.
4
Когда на горизонте показались стены Антонии, черная полоса на чуть менее темном фоне, Гурин сбавил темп скачки. Не из-за риска, что лошадь вот-вот падет, ему было все равно. Он хотел, чтобы Гар – гонец, посланный комендантом Антонии и теперь мчавшийся следом за Гуриным – настиг его.
Они встретились где-то на полпути от Лакаслии к Антонии. Гурин едва не проскакал мимо, с опозданием заметив, что навстречу мчится воин коменданта Антонии. Пришлось кричать, как самый распоследний мужлан. Гонец остановился, но Гурину не сразу удалось убедить его, что он свободен от своей задачи и у него появилась новая. На воина не подействовало и то, что Гурин был гвардейцем. Гурин его понимал. Мало ли какие цели преследует отдельно взятый гвардеец Правителя? Гурин сдерживался, потратив драгоценные минуты, вместо того, чтобы орать, угрожая упрямому вояке казнью. Лишь осведомленность Гурина в отношении мальчика, из-за которого закрыли ворота города, убедила Гара, что тот говорит правду.
Теперь они мчались к Антонии вдвоем. Это имело свои плюсы, хотя Гурину, как более быстрому наезднику, приходилось время от времени убеждаться, что Гар не отстал безнадежно. Когда Гурин понял, что лошадь вот-вот падет, он сбавил темп и дождался появления на дороге повозки. Крича, что выполняет личное задание Правителя, Гурин потребовал обмена лошадьми. Свои слова он подкрепил демонстрацией взведенного арбалета. Двое горожан, с виду крепких жителей Лакаслии, подчинились. Пока происходил обмен, его нагнал Гар, и горожане, похоже, возблагодарили Небо, что не вздумали сопротивляться.
Как и рассчитал Гурин, к Антонии они приблизились глубокой ночью. Дорога была пустынна. Сказывалось не только время суток, Гурин знал, что ворота города закрыты. Под стенами Антонии горели костры – там коротали прохладную ночь те, кто не попал в город, с товаром ли, или просто к себе домой, и этих людей оказалось немало.
Как только Гурин вместе с Гаром приблизились к Западным воротам, люди у ближайших костров зашевелились. Гурин закричал, требуя именем Правителя поднять ворота. Сверху, из сторожевой башни высунули факел, пытаясь рассмотреть крикуна, нарушившего ночную тишину, недовольный голос спросил, что за срочность. Слова Гурина подтвердил Гар. Гурин крикнул:
