Оба бросились к злоумышленнику как раз в тот момент, когда он уже взмахнул ножом над головой женщины. Та громко взвизгнула и присела, словно надеясь спастись таким образом от разящего сверху ножа или вымолить жизнь у его обладателя. Но у мужчины была душа клинка – холодная и безжалостная. Он не остановился, и сердце его не дрогнуло. Он снова взмахнул ножом и нанес жертве сильный удар.
Целился он в левый бок, прямо в сердце, но жертва как-то сумела извернуться, уйти от удара, и точность его была смазана. Высвободив нож из тела женщины, мужчина нанес ей еще один удар. И снова понял, что удар не был смертельным. Жертва продолжала сопротивляться. Но ее трепыхание с каждым мгновением становилось все слабей. И преступник понял, пора! Он занес руку для третьего, как он чувствовал, решающего удара, как вдруг услышал позади себя шаги и окрик:
– Стой! Руки вверх! Полиция!
Но мужчина был опытным бойцом. Сдаваться он не собирался. Он повернулся, ударил одного из нападавших в живот ногой, отчего тот выбыл из строя, а второго резким ударом в висок отправил в глубокий нокаут. За это время первый оперативник очухался, подобрал с асфальта оружие и направил его на преступника.
Дождавшись, когда негодяй немного отодвинулся от женщины, оперативник выстрелил. Но увы, выстрел его не был точным, полицейский промазал, так быстро двигался преступник.
Одно движение, и оперативник снова оказался лежащим на земле. Над ним нависал преступник, завладевший его оружием. Казалось, конец схватки предрешен. Сейчас убийца расправится с безоружным полицейским, потом доделает свое грязное дело и уйдет. Задержать его будет просто некому. Второй полицейский все еще не пришел в себя и продолжал лежать на земле. Преступник же оказался хорошо тренированным и умел постоять за себя. И вот в этот драматический момент к ним и подоспела долгожданная помощь.
– Сюда!
Краем глаза молодой полицейский увидел, как к месту схватки бегут люди. Это были те самые оперативники, которые задержались в пути. И преступник был вынужден сдаться противнику, который численно превосходил его. На руки преступнику надели стальные браслеты, приставили к нему несколько человек охраны и лишь после этого вспомнили про несчастную жертву.
– Врача! Скорей!
– Вадюха, ты у нас в прошлом медик, посмотри, что с ней.
Парень, которого назвал Милорадов и который впрямь по настойчивой просьбе своих родителей когда-то поступил и даже отучился три года на медицинском, шагнул вперед. Кто бы подумал, что даже тут пригодится его незаконченное образование. Может, и не так уж была не права матушка, когда говорила, что настоящий мужчина – он на любом рабочем месте и защитник, и герой. И совсем не обязательно для того, чтобы честно служить своей Родине, надо лезть под пули. В мирное время есть и другие занятия для мужчин, не только с врагом воевать.
И еще не успевшие выветриться из головы медицинские знания позволили Вадюхе провести первичный осмотр.
– Жива она?
– Судя по характеру ран и цвету крови, артерии не задеты. Кровь венозная, есть шанс ее остановить еще до приезда врачей.
– Так делай! Останавливай!
В аптечках, которые притащили из машин оперативники, нашлись перевязочные пакеты, с их помощью удалось унять кровь, потом потерпевшей помогли принять более удобное положение.
– Сейчас все будет хорошо.
Милорадов откинул прядь волос с лица женщины и удивился, до чего она жесткая и безжизненная. Совсем не такие волосы должны быть у этой прекрасной женщины. И тут же он понял, что на женщине парик, что это молоденькая девчонка, худенькая и бледная, лицом совсем не похожая на их сыщицу. И смотрящие на Милорадова глаза были черными, а не прозрачно-голубыми.
– Это еще кто такая? – пораженно пробормотал Милорадов, отстраняясь от потерпевшей.
Остальные тоже воззрились на девчонку с недоумением. Никто из них не знал эту особу. Среди полицейских прокатился ропот:
– Плащ точно нашей сыщицы.
– Ага. И перчатки.
– Девочка, ты кто такая?
– И откуда тут взялась?
Но девица не пожелала отвечать на вопросы. Она прикрыла глаза, показывая, что к разговору не склонна.
Дежурившие на гаражах полицейские доложили:
– Она из дома вышла.
– Из подъезда, где мадам Сыщица живет.
– И одежда на ней нашей сыщицы.
Милорадов поднял к ним голову:
– Значит, какие выводы?
– Надо к ней домой идти.
– Правильное решение, – одобрил Милорадов и первый бросился в подъезд.
Ему почему-то казалось очень важным самому и обязательно первому найти свидетельницу и убедиться, что с ней все в порядке. Дверь квартиры была закрыта, но это не представляло для ребят особой трудности. Дверь слетела с петель, и оперативники побежали по квартире.
– Они все мертвы! И дети тоже! – услышал Милорадов чей-то возглас и замер.
Но уже следующий возглас заставил его отмереть:
– Нет, спят ребята. Спят, спят. Ты послушай, как малышка похрапывает. Аденоиды у нее увеличены, точно тебе говорю. У меня племяш так же храпел, пока не выдернули их ему на фиг.
Но Милорадова не интересовали детские аденоиды, его интересовала хозяйка этой квартиры. И он все-таки нашел ее первой, нашел там, где и искал, в спальне. Сыщица безмятежно свернулась на кровати и спала, так невинно сопя носом, что у Милорадова даже слезы на глазах появились.
– Ах ты!.. – произнес он и замолчал, боясь сказать лишнее. – А потом повернулся и приказал уже совсем другим тоном: – Добудитесь до нее, чего бы это ни стоило. Детей не трогайте, они пусть спят. Убедитесь, что их жизни ничего не угрожает, и пусть себе спят. А вот мадам Сыщицу разбудите! Что за несправедливость, мы из-за нее тут ночи не спим, а она дрыхнет, словно сурок.
Разбудить Маришу удалось, но с огромным трудом. И, проснувшись, она долгое время смотрела на мужчин, не понимая, что происходит, считая их продолжением собственного сновидения и пытаясь все время закрыть глаза, что вызывало живейшее возмущение среди собравшихся. Наконец сыщицу растрясли, растолковали ей, что это не сон, а, увы, горькая реальность.
И тогда Мариша пробормотала:
– Пить хочу.
– Дайте воды. Да побольше!
За водой пришлось бежать на кухню одному из оперативников.
Выпив холодной воды, Мариша смогла прийти в себя настолько, что даже выслушала рассказ о том, какой опасности только что подверглась внизу во дворе женщина, одетая в ее одежду.
– А при чем тут я?
Соображала Мариша все еще плоховато. Но полицейские не огорчились, а просто объяснили, что убить-то, скорей всего, хотели именно ее. И лишь случай или чей-то промысел, вмешавшись в это дело, изменил ситуацию. Вот теперь Мариша проснулась окончательно. Она уселась на постели и потребовала от полицейских рассказать ей все случившееся во дворе в мельчайших подробностях.
