Папа Адриан был вынужден дать отпор «блюстителю чистоты истинной веры». По вполне понятной причине он сделал это тонко и деликатно, но в достаточной мере твердо. Закончил же свое ответное послание выражением надежды, что «дурные и невежественные люди» не поколеблют преданности Карла христианской вере и он «по-прежнему будет любить и хранить учение своей духовной матери – католической и апостольской римской церкви».
Карлу пришлось проглотить пилюлю. Но он решил отыграться на вопросе, который уже был частично поднят в послании 792 года и который затем достиг своего полного развития в период империи. То был пресловутый вопрос о «Filioque». Речь шла о Святом Духе – третьем лице Святой Троицы.
Евангелие от Иоанна ясно говорит о Святом Духе как исходящем от Отца и посылаемом Сыном (Ин. 15.26). В соответствии с этим еще Первый Никейский собор 352 года принял символ веры, утвержденный Константинопольским собором 381 года, согласно которому Дух Святой исходит от Отца. Этот символ веры, известный под именем Никео-Цареградского, был принят христианской церковью и долгое время не подвергался сомнениям. Но в VI веке, когда принимали христианство вестготы, на Толедском местном соборе «в целях лучшего изъяснения догмата» в символ веры впервые ввели добавку: «и Сына» (Filioque), в результате чего появилось следующее словосочетание: «Святой Дух… который исходит от Отца и Сына» (Spiritum Sanctum… quiex Patre, Filioque procedit). На грани VIII и IX веков, в период понтификата Льва III, преемника Адриана, эту формулировку повторили франкские монахи из аббатства Монте-Оливо, за что и были обвинены в ереси. Монахи обратились за третейским судом к папе, который, в свою очередь, переслал дело Карлу. Император поручил разобраться в вопросе корифею западного богословия, все тому же неутомимому Алкуину. По просьбе императора Алкуин написал обширный трактат, в котором многочисленными ссылками на Священное Писание и Отцов церкви стремился обосновать западную точку зрения. Его аргументы пытался укрепить другой столп франкского богословия – Павлин Аквилейский. Их утверждения сводились к тому, что Никео-Цареградский символ из-за своей краткости неправильно понимается простым народом, а потому указанная добавка необходима. Карл ухватился за этот тезис и, не вдаваясь в полемику с папой, поспешил внедрить западную формулировку в Святой земле, где он в это время имел уже твердую опору (об этом говорилось выше). Не зная чему верить, иерусалимские монахи обратились за разъяснениями к папе, который опять же переадресовал их к Карлу, но при этом добавил, что им отправлен в Палестину вариант, принятый римской церковью, иначе говоря, Никео-Цареградский.
Ахенский, или Имперский собор – кафедральный собор епархии Аахена, в котором короновались императоры Священной Римской империи. Древнейшая и наиболее драгоценная часть соборного комплекса разных эпох – дворцовая капелла-усыпальница Карла Великого
Почувствовав себя уязвленным подобной двойственностью Льва III, обязанного ему столь многим, Карл снова засадил своих богословов за работу. На этот раз очередной трактат составил Теодульф, и Ахенский собор 809 года его принял и утвердил. Документы собора были пересланы папе, но Лев III продолжал вести двойную игру. Одобрив в принципе тезис об исхождении Святого Духа и от Сына, он заметил, что в символ веры вводить его не следует, и «посоветовал» императору при богослужении сохранять общепринятую формулировку (без Filioque), уверяя, что это лучший способ уберечь церковь от «соблазна».
Но Карл не внял «совету» Льва III. Не помогло даже и то, что папа приказал выбить Никео-Цареградский символ на серебряных досках, которые были выставлены в храме Святых Апостолов. Упорство императора быстро принесло плоды. Его символ веры с Filioque распространился по всей Западной Европе, и папы, следовавшие за Львом III, приняли его в качестве догмата.
Таким образом, вопреки общепринятому убеждению, будто раскол между западной и восточной церковью произошел только в 1054 году, в действительности он вполне определился за два с половиной столетия до этого. И основным его виновником был вовсе не глава западного духовенства, а франкский государь, показавший себя воистину большим католиком, нежели папа. Создатель новой христианской империи был одновременно и основоположником новой западной церкви, и уж кто-кто, а ее первосвященники и прелаты имеют все основания титуловать его «Великим».
Град небесный и град земной
Как ни усердствовал император в построении «Града Божия», до него оставалось все так же далеко, как от земли до неба.
«Великий миротворец» считал свои войны оконченными, но они не желали кончаться. Саксонская война продолжалась и после провозглашения империи. Начиная с 782 года Карл не прекращал против «мятежников» жесточайших репрессий. От побежденных он требовал беспрекословного повиновения и поголовного крещения, в случае же отказа следовали варварские кары: отрубание рук, выкалывание глаз, массовые казни и ссылки. Эти крайние меры вызывали неодобрение даже такого преданного советника и друга, как Алкуин. Ученый напоминал своему ученику по «Академии», что насильственное обращение противоречит заветам Иисуса: согласно Августину, вера возникает добровольно, а не по принуждению, к ней нужно готовить исподволь, разъясняя, а не заставляя. «Проповедь христианства языком железа, – писал он Карлу, – равносильна посеву на бесплодных камнях…» От подобной ошибки Алкуин предостерегал монарха и в период Аварской войны. Но все было впустую: ученик не реагировал на замечания учителя. Только в 804 году война с саксами окончилась, и террористический режим Саксонского капитулярия был смягчен.
Но не успел победитель вздохнуть, как свалилось новое бедствие. Оно пришло с севера. В 808–809 годах датский король Готфрид провел сокрушительный поход в Нордальбингию. Он наголову разбил союзников Карла славян-ободритов, опустошил страну и сжег города, в том числе крупнейший славянский порт на Балтике, Рерик; после этого он готовился вторгнуться во внутренние области империи. Лишь неожиданная смерть Готфрида уберегла северные пределы Франкского государства. Карл счел себя вынужденным вернуть обезлюдевшую Нордальбингию и заложил там две линии пограничных укреплений, что должно было прикрыть Саксонию с севера и отделить саксов от славян.
Создание цепи охраняемых границ или «марок» стало одной из насущнейших задач императора. Система этих марок должна была стать гарантией безопасности государства.
На западе появились Бретонская и Испанская марки, порученные в управление специальным маркграфам. В Италии южные границы прикрывало буферное Беневентское герцогство, наконец подчинившееся Карлу. Труднее было укрепить тянувшуюся на тысячи километров восточную границу. На крайнем севере, у Шлезвига, была заложена Датская марка. От нее начинался Саксонский рубеж, угрожавший прибалтийским славянам. В начале IX века был создан весьма протяженный Сербский рубеж, идущий от Эльбы до Дуная. Это была укрепленная линия с городами Бардовиком, Магдебургом, Эрфуртом, Форгеймом, Регенсбургом и Лорхом, опорные пункты которой служили одновременно местами торговли франков со славянами. На среднем Дунае была заложена Восточная, или Паннонская марка, доходившая до Венского леса, – ядро будущей Австрии. Она должна была угрожать чехам и паннонским славянам. На крайнем юго-востоке линия обороны замыкалась Фриульской маркой, прикрывавшей Северную Италию от набегов славян Далмации и Хорватии.
