В числе последних вспыхнул барак администрации. Фещенко не пожалел на него двух гранат. Здание пылало торжественно, ярко. С грохотом что-то вылетело – дверь из подвала! Видно, перепад давления был высок. И полезла из подземелья, выход откуда теперь оказался на улице, всякая нечисть – отнюдь не сказочная! Выжившие надзиратели решили попытать счастья – они выскакивали из подземелья как угорелые, падали, спотыкаясь о горящие обломки. Их было десятка полтора, остальные задохнулись или хорошо прожарились. Горела одежда, дымились волосы. Истошно голосил какой-то рослый бугай – у него покрывалась пузырями и лопалась кожа на лице. Он долго не выдержал, подкосились ноги. Люди метались в огне – ослепленные, дезориентированные. Фещенко подлил масла в огонь – выстрелил из гранатомета. Взрыв прогремел в самой гуще мечущихся надзирателей. Посыпались остатки стен, упали на головы последние горящие перекрытия. Несколько человек сумели вырваться. Они блуждали по площадке, где валялись тела их коллег-охранников, – обгоревшие, страшные, испуская вонь горелого мяса. Стрелять по ним не стали, это были уже не жильцы. Если и выживут, навеки останутся прокаженными…
Лагерь горел. Стали взрываться боеприпасы в оружейной комнате, расположенной в караульном помещении. Трещали патроны, ухали гранаты. Находиться во всем этом становилось опасно. Скоро явится целая колонна – будет большая истерика. Потом подтянут специальные подразделения и пойдут облавой на окрестные леса. Введут режим «контртеррористической операции» по всему району, поставят посты на всех дорогах, патрули на каждом углу.
Внедорожник «Тойота» на полной скорости вынесся на центральную аллею и покатил сквозь дым, огонь и взрывающиеся боеприпасы.
– Мужики, вы хоть что-нибудь снимали на сотовые телефоны? – опомнился Илья.
– Да так, немного… – хором отозвались подчиненные.
Он тоже кое-что снимал в свободные секунды, но, черт возьми, он же не оператор! Ладно, что-нибудь смонтируют для скептически настроенного общественного мнения.
У ворот Фещенко притормозил – наперерез машине бежал раскрасневшийся Латышевич. Ему открыли дверь, он ввалился внутрь с задорным воплем: «А вот и я!» Машина выехала за ворота. Пожар за спиной разгорался. Пламя перекидывалось на забор, облизывало караульную вышку. Все прожектора давно погасли, нужда в них пропала – лагерь освещался, как днем. В поле за дорогой было пусто – заключенные разбежались по лесам. «В принципе, не так уж плохо, – подумал Илья. – Все свои живы, все мерзавцы уничтожены. Лагерь смерти прекратил свое существование, и новость об этом скоро распространится по всему свету». Еще одна приятная новость – в заднем отсеке возился и кряхтел майор СБУ Зейдлиц, о существовании которого, честно говоря, забыли. Не сбежал, поганец. Хотя как бы он сбежал – вдоль и поперек связанный, да еще и с риском остаться без руки.
– Наше вам, господин майор! – засмеялся Латышевич. – Хорошо сидим, да?
– Послушайте, Ткач… – бормотал, срываясь на хрип, майор. – Вы же не можете нарушить слово офицера, которое дали, вы же человек чести?
– К сожалению, это так, Виктор Акимович, – пришлось признать Илье. – Трудно в наше время быть человеком чести. Куда проще таким, как вы, – беспринципным, лицемерным, лживым, торгующим на каждом углу своими убеждениями. Вам легче живется, не так ли? Находись вы на моем месте – ведь не стали бы заморачиваться, верно? Пристрелили бы, и все дела… Да, господин майор, я собираюсь сдержать обещание, но только после посещения хутора Отрадный.
– Видит Бог, я начинаю сомневаться в том, что вы не идиот. До сих пор считаете, что я могу вас выдать? Я мог бы это сделать еще несколько часов назад, но точка невозврата пройдена. Меня не спасет, даже если я вас принесу на блюдечке с голубой каемочкой… Сколько времени нужно для того, чтобы выяснить, что я работал на вас, и только маскарад, в котором я был главным героем, позволил вам уничтожить лагерь? Все кончено, Ткач, вашими действиями кончено. Мне остается только бежать. Одному, без семьи, еще не знаю, куда…
– Рекомендую острова Кука, – встрепенулся Беженцев. – Самая южная часть Тихого океана. Экстрадиции на Украину, разумеется, нет. Можно купить замечательный райский островок, у вас же хватит денег? А какая там природа, господин майор, какие там девчонки народа маори… Не скупитесь, мы к вам приедем отдохнуть после войны – оплатите проезд, снимите нам миленькие бунгало…
– Я с женой приеду, – проворчал Фещенко.
– А я там найду, – шмыгнул носом Латышевич. – Маори, да? А что, познакомлюсь с такой фигуристой, как бамбук, в набедренной повязке из пальмовых листьев, и чтобы папа был вождем племени…
– Сам ты бамбук, Рома, – засмеялся Илья, – в каждое дикое племя давно Интернет проведен… Фещенко, тормози! – вдруг крикнул он. – Ты что, ослеп?
Судя по огням, навстречу из-за дальнего леса неслась целая колонна. Как минимум с десяток транспортных средств. Илья чертыхнулся – дождались, протянули резину! Ведь сразу было ясно, что хохлы примчатся на помощь своим. Откуда? Из Черной Поляны? Это 15 километров на запад, там стоял механизированный батальон. Фещенко, злобно выругавшись, ударил по тормозам. Колонна приближалась быстро – как неотвратимая судьба. Уже был слышен рев моторов.
– Что делать, Илья? Поворачиваем назад?
– Подожди… – Илья лихорадочно кусал губы. Их уже заметили – нетрудно увидеть горящие фары на фоне догорающего «оздоровительного» лагеря. Повернут – силовики сразу поймут, что от них пытаются уйти.
– Дождались, Ткач? – с желчью проворчал Зейдлиц. – Уверовали в свою непотопляемость? Вот и расхлебывайте. Даже не знаю, радоваться или огорчаться…
– Уходить не будем, – принял решение Илья. – Фещенко, давай вперед – малым ходом. Мужики, перелезайте назад, развяжите майора и сидите с ним. Виктор Акимович, вам всего лишь нужно притвориться человеком без сознания. Крови нет, это минус, но ничего, мы скажем, что на вас упала горящая балка и лишила вас чувств. Фещенко, внимательно следи за тем, что будет происходить. Пойдет не так – педаль в пол. Готовимся, джентльмены…
В грохочущей и лязгающей колонне было несколько грузовиков с личным составом, остальные – БТРы и БМП-2. Джип катил навстречу колонне. Кто бы сомневался, что он уже находится под прицелом пулеметов. Внезапно машина сместилась к обочине и остановилась. Из нее вылез растрепанный офицер, замахал руками, посылая сигнал: не стрелять, свои! Вышли еще трое. Бронетранспортер, несущийся в авангарде, тоже вильнул в сторону, резко затормозил, едва не протаранив джип. С брони посыпались автоматчики. Распахнулся люк, выбрался субъект в офицерской униформе, спрыгнул, бросился вперед, вытаскивая пистолет из кобуры. А группа автоматчиков уже окружила пассажиров джипа, солдаты наставили на них автоматы.
– Не стрелять! – прорычал громовым голосом офицер – пассажир внедорожника. Он держал над головой раскрытое служебное удостоверение. Остальные последовали его примеру. Никто не хватался за оружие. – Не стрелять, говорю, кретины! Где вас носит, мать вашу! Не могли еще завтра утром приехать?
– Что происходит, вы кто? – выступил вперед растерянный украинский офицер.
