– Спецназ «Альфа!» Капитан Тарасевич, группа немедленного реагирования! С нами майор Зейдлиц – он ранен, мы везем его в госпиталь! Вы сами кто?
– Старший лейтенант Колядун, механизированный батальон… Хлопцы, следите за ними! – Офицер сунул пистолет в кобуру, засеменил к машине. Майор Зейдлиц лежал на полу в заднем отсеке, бледный, как мертвец на эксгумации, с перекошенным лицом.
– Удостоверение во внутреннем кармане, – подсказал Илья.
– Не надо, я знаю его, – бросил Колядун. – Он инспектировал нашу часть. Что с ним?
– Точно не знаем. Похоже, контузия. Граната взорвалась рядом. Потом его придавило балкой, еле вытащили…
– Господин майор, вы в порядке? – спросил Колядун, наклоняясь к лицу «пострадавшего».
– Да, я в порядке… – прошептал Зейдлиц. – Только ничего не помню… Отвезите меня в госпиталь, мне плохо…
«А ведь не врал, паршивец, – подумал Илья, – реально боится своих!» Майор застонал. Колядун отпрянул от машины, растерянно завертел головой. У спецназовцев «Альфы» был такой вид, словно они только что вышли из боя. Помятые, грязные лица, как у трубочистов. Все были злы, выражали нетерпение. Колонна остановилась.
– Лейтенант, вы в своем уме? – взревел Илья. – Почему колонна встала? Бегом – догонять террористов!
– Что случилось, капитан? – Колядун нервно сглатывал. В километре от места остановки продолжало бушевать пламя. Концлагерь горел дружно и энергично. Черный дым клубился над районом, подвергшимся «дезинфекции».
– Мы точно не знаем, – выдохнул Илья. – Прибыли на объект «Олимпик» с майором Зейдлицем – забрать из лагеря двух фигурантов особо важной разработки. Террористы напали внезапно, их было не меньше трех десятков! Мы пробивались с боем, группа потеряла бойца… Они убили всех – всю охрану, всех контролеров! Мы держали круговую оборону, потом стали прорываться… Заключенные разбежались, лагерь горит, террористы бежали на юго-восток, в обход Беленска, мы видели, как они садились в машины. Лейтенант, нужно перекрыть это направление, немедленно! К черту Беленск, туда они не сунутся, им этот город не по зубам, они хотят разбиться на группы и уйти на юго-восток… Мы уже связались со своим командованием, теперь вы обязаны связаться со своим. К черту заключенных, это доходяги, невелика потеря, сейчас самое главное – остановить террористов!
Колядун что-то прокричал в рацию, махнул рукой, и колонна устремилась дальше. Автоматчики запрыгнули на броню БТРа. Старший лейтенант тоже побежал к своему транспортному средству, придерживая кобуру, вскарабкался на броню и пропал в чреве боевой машины. БТР взревел, выбросил из сопла облако зловонной гари и пошел догонять колонну. Спецназовцы задумчиво смотрели им вслед.
– Ни здравствуйте, ни до свидания… – как-то приторможенно вымолвил Фещенко. – Даже неинтересно…
– То есть этой ночью тебе было скучно? – покосился на него Беженцев. – И тяга к экстремальным перегрузкам еще не выветрилась из дурной головы?
– Да ладно, это я так, – ухмыльнулся Фещенко.
– В машину, – распорядился Илья. – Заедем в одно место, потом в другое, а потом начнем выбираться из этой дружелюбной страны…
Глава 10
Он отвел руками ветки, привстал на корточки. От земли уже холодило, да и ветерок дул отнюдь не летний. Три часа ночи – сентябрь на дворе, поэтому никаким рассветом еще не пахло. Лес обрывался. Дорога, благополучно заросшая сорняками, проходила правее и петляла по поляне к хутору. Поляна состояла из глинистых проплешин, трещин и островков неприхотливой зелени. Хутор возвышался на открытом пространстве метрах в семидесяти. Кучка строений, окруженных плетнями, короткая улочка, две жилые хаты и несколько подсобных построек – бани, гаражи, сараи. Свет в домах не горел – сомнительно, что он вообще там был. Илья сильно волновался – волнение просто зашкаливало! Возможность засады не исключалась – все могло быть. Возможно, капитану Куликовичу что-то не понравилось в голосе Зейдлица, когда он получал от того инструкции. Или еще что-нибудь. Вдруг «на живца» хотят взять? Он мобилизовал все чувства, теребил интуицию. Нет, все в порядке. На хуторе царило безмолвие.
Илья выполз на опушку, перебежал к хутору и залег перед худым забором. Немного выждал, сместился за ближайший сарай. Оттуда выскользнул на короткую улочку – фактически проезд между домами, опустился на корточки. Он передвигался бесшумно, сливаясь с мраком, и внимательно всматривался в темноту. Все признаки указывали на то, что на хуторе нет постоянных проживающих. Все обветшало, дворы запущены, завалены хламом – никаких намеков, что здесь живут люди.
Скрип послышался справа – Илья съежился и затаил дыхание. Скрипнула входная дверь, и на крыльцо выбрался нечеткий силуэт. Дыр в заборе на этом участке было больше, чем штакетин, – вид открывался нормальный. Силуэт басисто кашлянул, щелкнул зажигалкой. Заскрипело старое дерево – он облокотился на перила крыльца. Илья лежал на земле, чувствуя, как организм наполняется холодом, а этот тип никуда не спешил – курил размеренно, смакуя каждую затяжку. Возможно, он не знал о происходящих в районе событиях – зарево пожара сюда не отсвечивало, звуки боя не доносились. И возросший уровень «повышенной террористической угрозы» до него не доводили.
Мужчина выбросил сигарету, плюнул туда же, куда улетел окурок. Видно, снайперским плевком хотел его затушить. Он еще немного постоял на крыльце, размял плечи, что-то пробормотал и растворился в доме.
Какое-то время Илья не шевелился. Занавеска на окне висела неподвижно. Он уже не мог терпеть. Хотелось действовать сразу же – ворваться в дом, вырубить, к чертовой матери, тех, кто против… Но вместо этого он начал отползать. Все в порядке, за четверть часа ничего не случится.
С колотящимся сердцем Илья вошел в лес. Двигался по памяти, наискосок и скоро оказался на заросшей быльем дороге. Машины по ней в последнее десятилетие ездили, мягко говоря, не часто. Он осмотрелся, где эти гаврики с машиной? Его увидели, Фещенко мигнул фарами, и Илья побежал к лощине.
– Фещенко, заводи, – зашипел он, втискиваясь в салон. – Как вы тут, мужики?
– Как-как, сидим, как в поликлинике, – проворчал Беженцев. – Все в порядке, командир? Почувствовал родные флюиды? – И отшатнулся, чуть не получив за это в ухо.
– Молчать, – приказал Илья. – Еще раз услышу, как вы глумитесь над высокими чувствами, – превращусь в Годзиллу. Обстановка такая – вроде все тихо, но перестраховаться надо. Антон, Рома, кыш из машины! Незаметно подойти к хутору и смотреть во все глаза. Не думаю, что там засада, но если есть, будете нас прикрывать. Готовы, Виктор Акимович? – повернулся он к Зейдлицу – тот сидел, съежившись, в заднем отсеке и злобно гипнотизировал затылки спецназовцев. – Последний дембельский аккорд, и свобода вас встретит радостно…
– Идите к черту, Ткач! – процедил майор. – Не надоело еще глумиться?
– Что вы, Виктор Акимович, – засмеялся Илья, – я со всяческим почтением и нашим к вам расположением. Вы даже начинаете нам нравиться. Верно, мужики?
