* * *
В самом конце сентября во Владивосток прибыл новый командующий эскадрой вице-адмирал Шмидт.
И уже в середине ноября, незадолго до замерзания бухты Золотой Рог, «Витязь» отделился от эскадры, находившейся во Владивостоке, и, получив срочное задание, ушел в продолжительное и опасное в это время года плавание. Необходимо было, на случай «разрыва с морской державой», осмотреть малопосещаемые дальневосточные порты и выяснить возможность использования их в качестве стоянок для кораблей морских сил Дальнего Востока.
Перед выходом из Владивостока в северные воды Макаров вызвал в свою каюту гардемаринов.
— Господа гардемарины! Я хотел бы обсудить с вами один интересующий меня вопрос. — Те насторожились, несколько удивленные формой обращения к ним командира. — Думаю, что он заинтересует вас гораздо больше, чем меня, — улыбнувшись, заметил капитан 1-го ранга.
Андрей с Алексеем многозначительно переглянулись, заинтригованные словами командира.
— Вы уже более года находитесь в плавании, и, как мне кажется, пришло время приобщить вас к управлению корветом, — продолжил он.
Если бы рядом взорвался фугас, то это произвело бы на юношей меньший эффект, чем эти неожиданные слова командира.
— Во время пребывания здесь, во Владивостоке, и длительного обследования глубин и плотности воды в заливе Петра Великого я не имел возможности привлечь вас к решению этого вопроса ввиду вашей постоянной занятости в проводимых наблюдениях. Теперь же, во время похода «Витязя» на север, у вас будет гораздо больше свободного времени. А посему я и решил назначить вас дублерами вахтенных офицеров. Как вы относитесь к этому?
— Большое спасибо за доверие, ваше высокоблагородие! — за обоих ответил Андрей. — Мы, честно говоря, даже и не могли мечтать об этом.
Макаров слегка поморщился.
— Разрешаю вам обращаться ко мне по имени и отчеству. Вы же гардемарины и, почитай, без пяти минут офицеры. В приватных с вами беседах, разумеется, — уточнил командир. — Тем более что у нас с вами, Андрей Петрович, уже существует договоренность по этому поводу.
Алексей ревниво глянул на друга.
— Так кого же из офицеров, господа гардемарины, вы хотели бы видеть в качестве своих инструкторов по совместным вахтам на мостике? — вернулся он к вопросу, ради которого и вызвал их в свою каюту.
Вопрос был настолько неожиданным, что они на несколько мгновений растерялись. Но вопрос был задан самим командиром, и, естественно, требовался быстрый и членораздельный ответ.
— Я бы предпочел нести совместные вахты с мичманом Небольсиным, Степан Осипович, — ответил Андрей, видимо, успевший за эти мгновения просчитать возможные варианты.
Макаров удивленно приподнял брови:
— Вы что же, Андрей Петрович, на самом деле считаете его самым опытным вахтенным офицером?
— Обосную свой выбор, Степан Осипович. — Макаров с видимым интересом посмотрел на него: «Сказываются, стало быть, родовые корни», — с удовлетворением подумал он о сыне своего учителя. — Во-первых, несмотря на свою молодость, мичман Небольсин непрерывно нес свои вахты в течение года на пути «Витязя» от Кронштадта до Владивостока. А это, с моей точки зрения, прекрасная школа. Во-вторых, он мой сосед по столу в кают-компании, и мы успели проникнуться взаимной симпатией друг к другу. И в-третьих, я буду избавлен от менторского тона своего наставника, который, вполне естественно, будет свысока относиться к юному гардемарину.
«Сразу видна отцовская школа, — еще раз удовлетворенно подумал Макаров. — Ответ четкий и действительно обоснованный».
— Ну что же, Андрей Петрович, будем считать, что вы вполне убедили меня, — согласился командир и посмотрел на Алексея: — А каковы ваши соображения?
— У меня в отличие от гардемарина Чуркина нет особых предпочтений. Моим соседом по кают-компании является младший штурман подпоручик Игумнов, а штурмана, как известно, обязанности вахтенных офицеров не исполняют. Поэтому я целиком полагаюсь на ваш выбор, Степан Осипович.
Было похоже, что Макаров ожидал именно такого ответа.
— В таком случае вашим наставником по совместным вахтам будет мичман Шаховской, Владимир Владимирович. Он так же, как и мичман Небольсин, не намного старше вас, но, ко всему прочему, еще и князь. Так что будете обучаться у его светлости и светским манерам поведения, — рассмеялся командир. — Одним словом, будете совмещать приятное с полезным. Вы, надеюсь, не будете против? — серьезным тоном спросил командир, испытующе посмотрев на гардемарина.
— Я весьма благодарен вам, Степан Осипович, за отеческую заботу.
Капитан 1-го ранга усмехнулся:
— Далеко не уставной ответ. — Алексей смущенно опустил глаза. — Но, учитывая мое разрешение обращаться вам ко мне по имени и отчеству, принимается.
И подвел итог:
— Старший офицер получит соответствующие указания, и с выходом «Витязя» из Владивостока приступайте к исполнению ваших дополнительных обязанностей.
— Есть! — дружно ответили гардемарины.
* * *
Небольсин предупредил Андрея о том, что их первая совместная вахта начнется в 16 часов.
Тем временем «Витязь», встав под паруса после выхода из пролива Босфор-Восточный, уже вышел из Уссурийского залива, и, обогнув остров Аскольд, лег курсом на восток, минуя заливы Стрелок, Восток и Америка, идя в виду берега, темневшегося у горизонта, к мысу Поворотному.
Сменив на мостике мичмана Максутова, который пожелал им успешной вахты, приступили к управлению корветом.
— Подвахтенные, вниз! — отдал короткую команду Небольсин.
И под трели боцманских дудок раздался дружный перестук матросских каблуков по трапу, ведущему в кубрик
[28]
.
Теперь они, точнее, мичман Небольсин целиком и полностью отвечал за безопасное плавание корабля.
Андрей осмотрелся. У штурвала застыл рулевой, слегка поворачивая его из стороны в сторону, удерживая корабль на заданном курсе, для чего периодически поглядывал на картушку компа́са, сверяя его показания с приказом вахтенного офицера. У сигнальных фалов
[29]
напряженно вглядывался в окружающее пространство сигнальщик. От его острых глаз не должна была укрыться никакая опасность, угрожающая безопасности плавания корабля. У трапа на мостик застыл вахтенный вестовой, готовый к немедленному выполнению приказа вахтенного офицера.
Небольсин подошел к переговорным трубам со штурманской рубкой и машинным отделением. Рядам находился и машинный телеграф
[30]
. Это его рабочее место.
