— Это не критично для машины? — вопросом на вопрос с тревогой в голосе ответил командир.
— Пока нет.
— Слава богу, — облегченно выдохнул он и задумался: — А сколько вам потребуется на это времени?
— Не менее нескольких часов. А точнее, — улыбнулся он, — покажет вскрытие.
— Сейчас, Сергей Сергеевич, неясная обстановка, — не приняв шутливого тона поручика, озабоченно сказал командир. — Не исключена возможность срочного выхода в море. Поэтому сделаем так: как только появится гарантированно свободное для ваших работ время, я сообщу вам об этом. Вас устраивает такая постановка вопроса?
— Вполне, Андрей Петрович!
— Тогда так и сделаем. А сейчас рекомендую вам отдохнуть после бессонной ночи. Да и нам с Евгением Аркадьевичем, думаю, это не помешает. Так что извините, Павел Иванович, — обратился он к дежурному офицеру, — но мы вынуждены будем покинуть вас на мостике.
— Служба есть служба, как вы учите нас, Андрей Петрович! — зарделся мичман, польщенный обращением к нему командира.
* * *
Еще только открылась дверь каюты, как Андрей Петрович уже открыл глаза — сон, несмотря на усталость, был чуток.
Вестовой, заглянув за полог и увидев командира, лежащего с открытыми глазами, негромко, как тот учил его, доложил:
— Рассыльный…
Андрей Петрович, несколько раздраженный, сел на кровати — поспать так и не удалось, но вспомнив слова мичмана, что, мол, служба есть служба, усмехнулся.
— Что там еще стряслось?! — спросил он, прекрасно зная, что дежурный офицер по пустякам посылать рассыльного к отдыхающему в каюте командиру не станет.
Рассыльный, сделав шаг вперед, вытянулся в струнку:
— Ваше высокоблагородие, с «Петропавловска» принят семафор: «Капитану 2-го ранга Чуркину прибыть по вызову командующего флотом!»
Быстро одевшись, вышел на верхнюю палубу и в который раз убедился, что «матросский» телеграф работает без сбоев, — с десяток пар глаз тревожно следили за своим командиром. Их опыт службы на флоте подсказывал, что просто так командиров кораблей к командующему не вызывают — стало быть, жди «фитиля»! А ведь «фитиль» командиру — это все равно что два «фитиля» команде его корабля.
К нему подошел уже ожидавший его дежурный офицер с сине-белой повязкой на левом рукаве шинели:
— Андрей Петрович, ялик
[79]
спущен на воду и ждет вас у стенки!
— Спасибо за услугу, Павел Иванович!
— Служба есть служба! — позволил себе улыбнуться офицер и с опаской глянул на командира: как бы тот не вспылил, услышав его явно неуставное выражение при исполнении им служебных обязанностей.
«А мичман службу знает!» — отметил про себя Андрей Петрович, не придав значения некоторой «вольности» дежурного офицера, и направился к трапу. Отдал честь кормовому Андреевскому флагу с застывшим возле него часовым с винтовкой с примкнутым штыком, державшим ее в положении «у ноги». Часовой, резко повернув голову в его сторону, откинул правую руку с зажатым в ней стволом винтовки с примкнутым штыком, отдавая честь «по-ефрейторски». И как только нога командира коснулась ступеньки трапа, раздалась команда «Смирно!», поданная дежурным офицером. «Вольно!» — в свою очередь подал команду командир, и дежурный офицер продублировал ее.
Обычный флотский ритуал при сходе командира на берег со своего корабля.
Сидя в шлюпке, ходко шедшей к «Петропавловску» под мощными гребками матроса, Андрей Петрович мучительно обдумывал причину его вызова адмиралом. Перебрав в уме события последних суток, пришел к выводу, что ожидать «фитиля» можно лишь за то, что он вместе с «Внимательным» не стал развивать успеха, который был достигнут головными миноносцами «Выносливым» и «Властным». «Но разве я имел право бросить на произвол судьбы поврежденные миноносцы? — вопрошал он сам себя. — Нет, пойти на это я не мог. Ни при каких обстоятельствах».
Вот в таких расстроенных и противоречивых чувствах он и поднимался по трапу флагманского эскадренного броненосца.
— Вы не в курсе, Георгий Владимирович, по какому поводу меня вызвал командующий? — поинтересовался он у флаг-офицера Дукельского.
— Нет, Андрей Петрович.
— А какое у него настроение?
— Вполне нормальное, — несколько удивленно ответил лейтенант и тут же улыбнулся, догадавшись о муках капитана 2-го ранга.
Постучав в дверь адмиральской каюты и получив разрешение войти, Андрей Петрович открыл ее.
— Разрешите, ваше превосходительство?
— Вы, Андрей Петрович, остаетесь верны себе! — улыбаясь, ответил вице-адмирал. — Проходите, проходите!
У Андрея Петровича отлегло от сердца. Его былые страхи улеглись. Он подошел к большому письменному столу, за которым сидел адмирал. Тот встал и поздоровался с ним за руку.
— Вот видите, я обещал вашему отцу, что сразу же по приезде в Порт-Артур встречусь с вами. Однако обстановка никак не позволяла сделать этого. Да что я вам, собственно говоря, говорю об этом? — искренне удивился он сам себе. — Вы же сами только что вернулись из ночной разведки, проведя бой с японскими миноносцами.
— Меня, Степан Осипович, — переводя разговор к недавним событиям, заметил Андрей Петрович, — честно говоря, очень обеспокоила бомбардировка Порт-Артура японской эскадрой, хотя японцы и не достигли, как мне показалось, желаемого результата.
Лицо Макарова помрачнело.
— Это издержки подготовки крепости к войне. Я уже договорился с генералом Белым, командиром Квантунской крепостной артиллерией, об установке на Ляотешане береговой батареи и наблюдательного поста. Он, конечно, стал ссылаться на Стесселя, коменданта крепости, но я прямо заявил ему, что именно он, и никто иной несет персональную ответственность за безопасность не только крепости, но и кораблей эскадры, стоящих в акватории военно-морской базы. Вроде как дошло, — саркастически улыбнулся адмирал. — Кроме того, я поддержал инициативу командира «Ретвизана» капитана первого ранга Щенсновича и старшего артиллериста этого броненосца лейтенанта Кетлинского по организации «перекидной» стрельбы кораблей эскадры через Ляотешань. А минному транспорту «Амур» приказал поставить минную банку из двадцати мин в районе маневрирования японских броненосцев.
— Слава богу, теперь японцы уже не смогут безнаказанно обстреливать Артур, — облегченно выдохнул Андрей Петрович.
— Кстати, как я понял, Артур — это местный диалект?
— Вы правы, Степан Осипович, — несколько смущенно улыбнулся капитан 2-го ранга. — Так же, как и Квантун.
— Благодаря вам я вскоре освою местные диалекты, — не то в шутку, не то всерьез заключил адмирал.
И, видя смущение собеседника, перешел к обсуждению тех вопросов, ради которых и вызвал его к себе.
