— Они нынче в цене, — на всякий случай предупредил он, но, встретив недоумевающий взгляд офицера, сделал пометку в блокноте.
— Шоколад, апельсиновый сок и что-нибудь мясное на ваше усмотрение. — Официант неуверенно посмотрел на него. — Проконсультируйтесь у метрдотеля! — усмехнулся Андрей Петрович. — Все!
— Маша, тебе нравится здесь? — прервав ход ее мыслей, спросил Андрей Петрович.
— Уютно… — коротко ответила она и улыбнулась, взяв его широкую ладонь своими нежными девичьими руками.
Официант быстро накрыл на стол.
Андрей Петрович взял бутылку шампанского и привычным движением с громким выстрелом, от которого его спутница вздрогнула, откупорил ее, а затем наполнил их бокалы золотистым шипучим напитком.
Мария наклонилась к уху Андрея Петровича и тихо призналась:
— Андрей, я никогда не пила шампанского…
— Ну вот, раскрыта еще одна твоя тайна, дорогая! — улыбнулся он. — По первому разу можно лишь пригубить бокал, что и советую сделать. Тем не менее объявляю тост: за нашу встречу, Машенька! — и чокнулся с ее бокалом.
— За такой тост я готова осушить свой бокал до дна! — радостно воскликнула Мария.
Андрей Петрович усмехнулся:
— Настоятельно не рекомендую делать этого, Маша! Иначе мне придется вызвать своих матросов с миноносца, чтобы доставили тебя в шлюпку и отвезли на «Монголию». А Геннадий Николаевич, увидев тебя в таком виде, уже никогда не отпустит тебя с судна, тем более со мной.
Мария сделала глоток и поставила бокал. Андрей Петрович небольшими глотками, как было принято в среде флотских офицеров, отпил из бокала лишь его половину. «Надо быть солидарным с ней хотя бы частично», — решил он.
— Ну и как, Маша?
— Оказывается, ничего страшного, — радостно ответила она.
— Я в этом и не сомневался. Вино люди пьют для того, чтобы поднять настроение и несколько раскрепоститься.
Публика с приближением вечера заметно прибывала, и неожиданно раздались звуки фортепиано. Мария вопросительно посмотрела на Андрея Петровича.
По залу поплыли чарующие звуки танго, и несколько пар вышли на свободное место. Мария призывно-вопросительно посмотрела на Андрея.
Андрей Петрович встал, и тут же с готовностью встала и Мария. Он взял ее под руку и повел к танцующим парам.
Они снова танцевали! Но уже не так, как в Морском собрании. Ведь тогда танцевали симпатизирующие друг другу люди, а теперь — влюбленные…
Когда после окончания танца они вернулись к своему столику, Мария чувствовала себя несколько скованно, смущаясь неожиданно возникшей между ними невинной близости. Он наполнил до половины их бокалы вином и поднял свой: «За нас с тобой, Машенька!» Она подняла свой бокал и, чокнувшись с его бокалом, сделала несколько глотков. По ее телу разлилось блаженное тепло и исчезла возникшая было напряженность. «Какой же все-таки ты умница!» — подумала она и благодарно посмотрела на него.
Он встал, подошел к таперу, передал ему купюру и что-то негромко сказал. Тот понимающе кивнул головой. И когда Андрей Петрович подошел к своему столику, снова раздались звуки танго.
* * *
Время летело удивительно быстро. И взбодренные шампанским и музыкой посетители не сразу поняли, в чем дело, когда со стороны моря раздались глухие орудийные выстрелы. Смолкла музыка, и бывшие среди посетителей ресторана офицеры срочно потребовали счета у официантов.
— Уходим! — коротко сказал Марии и Андрей Петрович.
Она с тревогой посмотрела на него. Однако он успел заметить взгляд, брошенный ею на большую вазу с фруктами.
— Митрофан! — громко позвал официанта Андрей Петрович.
Тот тут же подбежал к их столику.
— Упакуй в пакет оставшиеся фрукты и перевяжи его бечевкой. А также подай счет. Быстро!
— Сей минут!
Когда фрукты были упакованы, Андрей Петрович, мельком бросив взгляд на счет, вручил купюры официанту:
— Сдачи не надо!
— Заходите еще, господин капитан 2-го ранга! — подобострастно напутствовал Митрофан, покоренный его щедростью.
— Если только живыми останемся, — с долей бравады усмехнулся тот и осекся, увидев широко открытые, наполненные ужасом глаза Марии. «Понесло дурака с шампанского!» — корил он себя.
— Да хранит вас Бог! — воскликнул Митрофан, осеняя его крестным знамением.
— Вот теперь-то со мной уж точно ничего не случится! — подвел итог Андрей Петрович, чтобы хоть как-то успокоить растревоженную Марию.
Одевшись, они поспешно вышли на улицу. Отдельные орудийные выстрелы уже слились в канонаду. За Тигровым Хвостом шарили по водной поверхности лучи прожекторов. Неизвестность угнетала. Поэтому Андрей Петрович обрадовался, когда увидел спешащего, видимо, на свой корабль лейтенанта.
— Не подскажете, в чем дело?
— Японцы атакуют брандерами, пытаясь перекрыть проход из гавани. Извините, спешу, господин капитан второго ранга!
— Успехов вам, лейтенант!
— Спасибо! — поблагодарил тот и уже почти бегом заспешил дальше.
В это время к выходу из гавани приближались ходовые огни двух кораблей.
— Миноносцы! — определил Андрей Петрович. — Давай-ка, Маша, поспешать к «Бесстрашному»!
Когда они почти подбежали к трапу миноносца, уже дымившего трубами, Андрей Петрович, не поднимаясь на него, громко крикнул:
— Боцмана ко мне!
По верхней палубе корабля пронеслась цепочка голосов матросов, находившихся на своих местах по боевому расписанию, и дублирующих приказ командира. Со стороны бака раздался топот ног бегущего человека.
— Я здесь, ваше высокоблагородие! — доложил запыхавшийся боцман, подбежав к трапу.
— Ялик на воду! Матроса Федорчука — на весла!
— Есть! — ответил боцман и поспешил выполнить приказание командира.
И вскоре заскрипели блоки шлюпбалки, спускающей ялик за борт миноносца.
Мария, подавленная всем происходящим, повернулась к Андрею Петровичу, глядя на него полными страха глазами женщины, которая вот так, в одночасье, может потерять дорого ей человека. И неожиданно для себя, приподнявшись на цыпочки, обвила его шею руками, ища своими губами его губы. Он ответил ей коротким, но страстным поцелуем, — уж кто-кто, а он-то точно знал, что сейчас за ними с огромным интересом наблюдают расчеты кормовых тридцатисемимиллиметровых орудий его миноносца.
— Возвращайся, Андрюша! Я умоляю тебя — возвращайся! — горячо шептала Мария.
— Я все понимаю, любимая! — не менее горячо и тоже шепотом отвечал он. — Но выхода в море моего миноносца может и не быть.
— Это правда?! — с надеждой спросила она, преданно заглядывая ему в глаза.
