Офицеры слушали адмирала, скорбно опустив головы. И хотя в его словах не было вроде бы и ничего нового, однако изложенные в концентрированном виде факты угнетали. Ведь еще полтора года назад все они были твердо уверены в несокрушимости русского флота и безусловной победе над Японией.
— Однако русский флот жив и станет еще мощнее прежнего!
Контр-адмиралы и офицеры смотрели на адмирала с надеждой в глазах. Именно сейчас им, подавленным потерей всех трех Тихоокеанских эскадр, так не хватало этих слов.
— Сейчас англичане с учетом опыта Русско-японской войны разрабатывают проект принципиально нового броненосного корабля «Дредноут». Но и мы не дремлем! — Петр Михайлович обвел взглядом адмиралов и офицеров, напряженно слушавших его, а затем продолжил: — Мы уже сейчас ведем подготовительные работы к строительству кораблей нового класса, а именно линейных кораблей водоизмещением более двадцати тысяч тонн с артиллерией главного калибра до двенадцати двенадцатидюймовых орудий в четырех башнях и скоростью хода до двадцати трех узлов.
Он сделал паузу, дав возможность присутствующим выразить свое восхищение этим проектом. Ведь эти опытные моряки, принимавшие непосредственное участие в боевых столкновениях с кораблями японского флота, прекрасно понимали, что с появлением столь мощных кораблей в корне изменится и само представление о морском бое. Было от чего радостно забиться их сердцам…
— Кроме того, — продолжил адмирал, — предусматривается строительство нового класса кораблей — эскадренных миноносцев повышенного тоннажа с более мощным артиллерийским и торпедным вооружением, скоростью хода свыше тридцати трех узлов и значительным запасом хода, позволяющим длительное их пребывание в составе эскадры.
Офицеры оживленно переглядывались, а Андрей Петрович тут же подумал: «Да ведь это же и есть тот самый корабль, которым должен будет командовать Степан!»
— Но самым значительным событием, которое, на мой взгляд, перевернет существующие представления о войне на море, будет массовое строительство больших дизельных подводных лодок, способных автономно действовать на коммуникациях противника на удалении сотен, а то и тысяч миль от своих баз. И в этом заслуга подводников Владивостока, первыми в мировой истории участвовавших в его обороне. И хотя ими не было потоплено или повреждено ни одного неприятельского корабля, тем не менее само их присутствие заставило японское командование отказаться от систематических артиллерийских бомбардировок Владивостока с моря и ограничиться лишь разведывательными действиями миноносцев.
Это сообщение адмирала вызвало всплеск эмоций у присутствующих и в первую очередь у контр-адмиралов, в подчинении которых находился отряд подводных лодок. Они в силу своего служебного положения знали о том, какое воздействие на японцев оказывало только одно их присутствие во Владивостоке. Причем подводных лодок небольших и далеких по техническим характеристикам от совершенства. А тут речь шла о подводных лодках дальнего действия!
Да будь такие лодки в их распоряжении, судоходство между Японией и Кореей было бы просто невозможно. А это, в свою очередь, означало бы и невозможность ведения японцами сухопутных операций в Маньчжурии, то есть о блокаде Порт-Артура с суши не могло бы быть и речи. Они были потрясены. Ведь Владивостокский отряд крейсеров, несмотря на его рейды по японским коммуникациям в Японском море, так и не смог воспрепятствовать переброске сухопутных войск в Корею, как того требовал главнокомандующий адмирал Алексеев. Хотя, надо признаться, он отвлек значительные силы японского флота от морской блокады Порт-Артура.
— Должен также сообщить вам, — продолжил адмирал, — что Морской технический комитет привлек к работам по теории непотопляемости корабля академика Крылова. Как вам известно, на начальном этапе Цусимского сражения четыре наших самых мощных и вроде бы современных броненосца поочередно затонули, но не на ровном киле с дифферентом на нос или корму, как было бы им положено в соответствии с теорией, а переворачиваясь через борт, — горько вздохнул адмирал. — Следовательно, этому способствовали какие-то просчеты в конструкции этих кораблей. Логично?
— Безусловно, ваше высокопревосходительство! — подтвердил Иессен. — Мы только хватались за головы от ужаса, когда нам рассказывал об этой трагедии ее очевидец, командир крейсера «Алмаз», сумевший все-таки прорваться во Владивосток.
— Поэтому он и отсутствует на этом совещании? — усмехнулся адмирал.
— Отнюдь, ваше высокопревосходительство! — ничуть не смутился тот. — Ведь крейсер второго ранга «Алмаз», по сути, является яхтой, строившейся для наместника государя на Дальнем Востоке адмирала Алексеева, а потому имеет слабое артиллерийское вооружение. К тому же здесь присутствуют командиры крейсеров, внесших существенный вклад как в оборону Владивостока, так и в рейды отряда крейсеров в акватории не только Японского моря, но и у тихоокеанского побережья Японских островов.
— И особенно командир «Богатыря», — усмехнулся адмирал, взглянув на Андрея Петровича.
— Капитан 1-го ранга Чуркин — боевой заслуженный офицер, принявший участие как в бою в Желтом море, так и в бою с японским крейсером «Цусима» у Корсаковского поста на Сахалине, — почти с вызовом парировал Иессен. — А его организаторский талант и глубокие знания позволили снять «Богатырь» с каменных рифов у мыса Брюса, на которых тот простоял три с лишним месяца и тем самым вернул его в состав Владивостокского отряда крейсеров, ослабленного гибелью броненосного крейсера «Рюрик» в бою в Корейском проливе.
— И который до сих пор стоит в доке, — с упреком продолжил за него адмирал.
— Это не его вина, а заслуга, о чем свидетельствует орден Владимира третьей степени, которым он награжден рескриптом государя. К тому же я не снимаю и своей вины за посадку «Богатыря» на камни, о чем вам, ваше высокопревосходительство, должно быть хорошо известно.
— Вы, Карл Петрович, не только справедливый, но и мужественный человек, — признательно произнес адмирал. — А за характеристику, данную вами командиру «Богатыря», благодарю. Это я вам говорю уже как его отец, — улыбнулся он.
Заулыбались и все остальные, почувствовав, что некоторая напряженность, возникшая в отношениях между адмиралами, миновала.
— А теперь, ваше высокопревосходительство, разрешите задать вам вопрос относительно мужества?
— Слушаю вас, Карл Петрович.
— Как в Петербурге воспринята сдача японцам миноносца «Бедовый», на борту которого находился раненый вице-адмирал Рожественский, и четырех броненосцев отряда контр-адмирала Небогатова?
Адмирал несколько удивленно посмотрел на него.
— Да так же, как, думаю, и здесь, во Владивостоке, — пожал он плечами. — Могу лишь сообщить вам мнение его высочества великого князя Алексея Александровича, который считает, что виновные в сдаче японцам этих кораблей должны предстать перед военно-морским судом. Но, разумеется, после официального окончания войны, то есть после подписания мирного договора между Россией и Японией, — уточнил он.
