— Тем не менее должен предупредить вас, господа офицеры, что это сугубо конфиденциальная информация. — Лица офицеров приняли сосредоточенное выражение. — Однако я счел нужным сообщить вам, подводникам, о ней. Поэтому прошу при ее обсуждении в кругу ваших единомышленников не ссылаться на источник ее получения.
— Огромное спасибо вам, Андрей Петрович, за эту бесценную для нас, подводников, информацию! У нас же словно крылья выросли! — горячо поблагодарил его командир и заверил: — Будьте уверены, что ни одна живая душа, кроме нас с мичманом, не узнает о ее источнике!
— Не стоит благодарности, Александр Васильевич! Ведь именно вам, первым офицерам-подводникам, и предстоит осваивать и командовать подводными лодками нового поколения. — Те были на седьмом небе от счастья. — Меня же пока интересуют два вопроса.
— Я к вашим услугам, Андрей Петрович!
— Меня, честно говоря, удивляет, что не видно на лодке матросов, кроме разве что рассыльного. В чем же дело, Александр Васильевич?
— Все очень просто, Андрей Петрович! Вся команда лодки ввиду ее небольших размеров проживает на берегу, в казарме. А сейчас как раз «адмиральский час», и все матросы, естественно, после обеда отдыхают.
— Существенное разъяснение для командира крейсера, — улыбнулся тот. — Я имею в виду его вторую часть. — Лейтенант смутился. — И каким же образом вы поддерживаете связь с берегом. Через рассыльного?
— В основном — да. Если же требуется экстренный вызов всей команды, то включается сирена.
— Но, как я понимаю, в казарме проживают команды и других лодок? — заметил капитан 1-го ранга.
Лейтенант утвердительно кивнул головой.
— И что же, по сирене одной лодки на свои корабли устремляются экипажи и всех других лодок?
— Не совсем так, Андрей Петрович! — снисходительно улыбнулся тот. — У сирены каждой лодки свой «голос», который совершенно четко различают их команды. Так что никакой неразберихи не происходит.
— Оригинально, — усмехнулся капитан 1-го ранга, — но, видимо, действенно. Теперь более существенный вопрос: являются ли ваши лодки именно подводными, способными длительное время находиться под водой, или, если так можно выразиться, лишь «ныряющими» для скрытного выхода в торпедную атаку кораблей противника?
Лейтенант вздохнул:
— К сожалению, «ныряющими», как совершенно верно и образно вы выразились. — И вдруг улыбнулся: — Однако и нырять-то нам, подводникам, было категорически запрещено.
И рассказал, как начальник Владивостокского военного порта контр-адмирал Греве, которому вначале был подчинен отдельный отряд подводных лодок для организации обороны базы, однажды на совещании удивил командиров лодок лаконичным приказом: «Не нырять!»
Андрей Петрович понимал, что, в сущности, этот несколько странный для подводников приказ диктовался логикой. Ведь лодки типа «Касатка» еще не были как следует освоены их командами и вдобавок страдали от множества, так сказать, конструктивных «детских болезней». Ведь иной раз при всплытии лодка получала такой дифферент на корму, что морякам приходилось хвататься за шпангоуты
[107]
, трубы и механизмы, чтобы только лишь удержаться на ногах. Потому-то, по его мнению, адмирал благоразумно и рассудил, что поспешное освоение новой техники чревато авариями, а для обороны базы достаточно самого факта присутствия во Владивостоке соединения подводных лодок.
— Это естественная болезнь роста, — предположил Андрей Петрович.
Лейтенант согласно кивнул головой и, разумеется, «по секрету» рассказал ему о том, что приказ адмирала все-таки был нарушен. И не один раз. Все командиры лодок настойчиво изучали свои корабли, учились сами и учили свои команды. С его разрешения лодки выходили в море в любую погоду, отрабатывая правила совместного плавания и способы связи как между лодками, так и с берегом.
«Именно поэтому, — решил Андрей Петрович, — несмотря на техническое несовершенство лодок, подводники и внесли весомый вклад в дело обороны Владивостока. А само наличие отряда подводных лодок сыграло определенную роль при отказе японского командования от тесной блокады крепости. Именно поэтому оно ограничило свою деятельность в этом районе периодическими посылками одного-двух миноносцев для ведения разведки. Видимо, страх перед подводными «адскими машинами», как иногда называли подводные лодки в офицерской среде, способными торпедировать любой броненосец, оставаясь незамеченными, оказался для японцев сильнее огня крепостных орудий».
А самым же главным достоянием опыта применения подводных лодок по обороне Владивостока было, по его мнению, то, что многие флотские офицеры стали подлинными энтузиастами подводного плавания, твердо уверовав в будущее русского подводного флота.
На прощание Андрей Петрович поблагодарил командира «Касатки» за столь ценную для него информацию, полученную из первых рук. И, пожимая руки офицерам-подводникам, произнес:
— Эта война с разгромом 2-й Тихоокеанской эскадры уже практически окончена. Поэтому надеюсь со временем увидеть вас командирами подводных лодок нового поколения!
И мичман с благоговением смотрел на него — ведь ему, еще совсем юному офицеру, сам капитан 1-го ранга, сын полного адмирала, предсказывает командование не просто подводной лодкой, а дизельной подводной лодкой нового поколения с практически неограниченной дальностью плавания в морях и океанах! И не когда-то, в далеком будущем, а через сравнительно недолгое время. Было от чего закружиться его голове…
Примерно те же чувства охватили и лейтенанта, но он, будучи командиром подводной лодки и всем их отрядом, не сомневался в отличие от мичмана в своем будущем. Для него все зависело лишь от сроков рождения нового поколения подводных лодок.
— Огромное спасибо вам, господин капитан 1-го ранга, за греющее наши души ваше пророчество! И мы будем бесконечно счастливы оправдать ваши надежды!
Эпилог
Затянувшийся в связи с неожиданной аварией «Громобоя» многомесячный ремонт «Богатыря» был закончен, и он наконец-то мог быть выведен из дока.
Когда Андрей Петрович со Степаном после звонка вошли в прихожую, Мария с Ольгой встретили их.
— Наконец-то дождались вас, а то мы уже стали волноваться, — с укоризной сказала Мария, приняв фуражку у супруга.
— Теперь мы со Степой будем появляться дома, дай бог, раз в неделю.
— Это почему же?! — ужаснулась Мария.
— Приглашайте-ка, хозяйки, мужчин к столу, а там со всем и разберемся.
— Проходите в гостиную, а мы с Олей быстро накроем на стол, у нас уже все готово.
Поужинав, Андрей Петрович продолжил прерванный разговор, который так взволновал девушек:
