А Андрей Петрович внутренне улыбнулся, взглянув на Марию, сделавшую прошедшей ночью важное признание.
* * *
…Мария, прижавшись к Андрею Петровичу и положив голову на его согнутую в локте правую руку, прошептала:
— А у нас с тобой, Андрюша, будет ребенок… — и счастливо улыбнулась.
— Ты уверена в этом, Маша? — озадаченно спросил он, несколько ошарашенный ее признанием, хотя, надо признаться, давно ожидал этого.
— Конечно, Андрюша! Ты забыл, что я имею медицинское образование?
Мы же с тобой живем уже больше года, и только после нашего венчания я позволила себе «отпустить вожжи». И результат, как видишь, не заставил себя долго ждать, — счастливо прошептала она. — А ты, как я вижу, об этом и не задумывался? — улыбнулась Мария.
— Честно говоря, нет, — признался он, поцеловав ее в щеку. — Но аргумент более, чем убедительный. Ведь в этом деле я действительно полностью доверился тебе, моя умница. У меня же к тебе, Маша, в связи с этим одна просьба.
— Какая, Андрюша?
— Роди мне сына, наследника!
Она снова рассмеялась:
— Вот это от меня, дорогой мой, никак не зависит. Я, конечно, очень хотела бы родить мальчика, но все в руках Божьих.
— Ну что же, будем молить Бога о сыне. Другого выхода я не вижу.
— С превеликим удовольствием и надеждой, дорогой мой! — горячо воскликнула Мария.
* * *
— Прощай, Владивосток! — с чувством воскликнул Андрей Петрович. — Ты навсегда останешься в наших сердцах! Ведь именно ты связал всех нас, четверых, воедино.
— Прощай, мыс Чуркина, вечный символ нашего рода!
Степан благодарно сжал руку старшего брата.
А девушки в последний раз посмотрели на трехтрубный «Богатырь», стоявший на якоре в бухте Золотой Рог, на котором их дорогие мужчины вот-вот отправятся в дальний поход на Балтику через три океана. И их сердца переполнила гордость за них, смешанная с чувством тревоги…
