— А вот в том мире, куда земля поступает, магия долго не держится. Но она, конечно же, успевает сотворить сколько-то чудес, пока не развеется. Думаю, они продают ее как новое супертопливо и используют, чтобы двигать все эти их машины. Поэтому они стараются добыть все больше и больше.
— А они за это платят? — спросил Блейд.
— С какой стати? Это же просто земля, — удивился Барнабас — Естественно, они платят мне и надсмотрщикам за наши труды. Но с чего им платить кому-то еще?
— А почему тогда вы держите это в тайне? — спросил Блейд.
— Патриотически настроенные личности, вроде Квериды или твоего отца, непременно принялись бы протестовать, — сказал Барнабас. — Я подозреваю, что может настать такой момент, когда в этом мире станет не хватать магии. Но это будет уже не при нас, и если и случится, то не через одну сотню лет. Ну а пока — неужели ты захочешь лишить мистера Чесни и его мир тех выгод, которые дает дешевая энергия? Ведь нет же?
«Почему он мне это все объясняет?» — удивился Блейд. И тут же понял, что глаза Барнабаса — веселые, окруженные сеточкой морщин и красные от множества полопавшихся сосудиков, — прикованы к его лицу. Барнабас смотрел так, словно изо всех сил старался не глядеть на что-то за спиной у Блейда. Мальчик стремительно развернулся. Но было поздно. Стоявший позади надсмотрщик обхватил его и прижал к лицу подушечку, пропитанную чем-то пахучим. Потом он с силой придавил голову Блейда к своей груди, так что тому в конце концов пришлось вдохнуть пахучую дрянь. Блейду даже не удалось наложить па Барнабаса замораживающее заклятие, хоть он и старался.
Глава 24
Когда зеленый туман принца Талитана распахнулся и выпустил Дерка с его спутниками в сад Деркхольма, волшебник почти что понял, как это делается. В другое время он пришел бы в восторг, но сейчас, когда эльф сдержанно поинтересовался: «Нужно ли тебе еще что-то, мой лорд?» — Дерк ответил лишь:
— Спасибо, ничего. Разве только остаться одному.
Принц Талитан все понял и ушел обратно в туман.
Дерк плохо помнил, чем он занимался потом. Наверное, развел собак, свиней и дружелюбных коров по их загонам и покормил. А может, этим занимался Старина Джордж. Вроде бы потом Старина Джордж трусил за ним, как ходячий скелет, пока Дерк закрывал Деркхольм от окружающего мира, и пытался протестовать. Но Дерк обратил на это дело всю свою силу и не мог отвлекаться на чьи-то возражения — даже на Дона. Дон, обеспокоенно скакавший следом, спросил:
— Ты что, даже маму сюда не пустишь?
— Она сюда не придет, — ответил Дерк и едва не потерял контроль над своей магией, такое горе причинила ему мысль о том, что Мара его бросила. — Отойди, Дон.
— А как же Шона? — спросил Дон.
Дерк вспомнил, что Шона, наверное, как раз идет сюда.
— Ладно, я оставлю заднюю калитку, — согласился он и сделал маленький, почти незаметный проход. Его сможет найти только тот, кто знает, где была калитка. Лидда, если она еще жива, тоже сможет войти этим путем.
Всю прочую территорию Дерк изо всех сил запечатал; он и сам не знал, что у него столько сил. А потом он вроде бы пошел и устроился на террасе. Он соорудил себе шалаш из столов и, наверное, попутно погасил огонь и засыпал ров. Но больше он ничего делать не стал. И декорации, оставшиеся от времен его Темного Властелинства, тоже не тронул. Ему было не до того. Он просто сидел в шалаше. Через некоторое время туда осторожно, кротко пробрались свиньи и расселись вокруг. Дерк время от времени почесывал им спинки. Это было единственным его утешением.
Блейд пропал. Мара ушла. Лидда исчезла. Кит никогда уже не вернется.
Не следовало позволять Киту командовать сражениями. Он был для этого слишком молод. Равно как и Блейд. Как и Лидда. А эти солдаты ненавидели Кита. И я знал, что они его ненавидят, и все равно позволял ему летать там, где его с легкостью могли подстрелить. И все это потому, что мне, видите ли, слишком тяжело было работать Темным Властелином. Это меня они должны были застрелить.
Дерк бесконечно, раз за разом вспоминал тот кошмарный миг, когда Кит вдруг уменьшился и начал падать, пронзенный тремя стрелами. Волшебник снова и снова переживал тот миг, когда он стоял на берегу и смотрел на расходящиеся по воде круги, круги от падения его самого первого, самого лучшего, самого умного, самого великолепного грифона. Дерк точно помнил, где именно под водой должно лежать тело Кита. Надо будет пойти и достать его — чуть-чуть попозже, когда будет не так больно.
Но боль не проходила. Дерк сидел в своем шалаше на террасе, страдал и хотел лишь одного — чтобы его оставили в покое. Но нет, то и дело кто-то появлялся. Они подходили на цыпочках, очень доброжелательно, и это больше всего раздражало Дерка. Дон вообще заглядывал каждый час. Через некоторое время Дерк заметил, что Дон растет. А он ведь обещает почти сравняться размерами с Китом... При виде Дона Дерку становилось еще хуже, хотя грифон обычно просто молча смотрел на него и удалялся. А вот Старина Джордж постоянно являлся с какими-нибудь удручающими новостями. Под воротами собралась здоровенная толпа. С ними волшебники. На вид все злые-презлые.
— Отстань, — сказал Дерк.
При следующем появлении Старина Джордж сообщил:
— Толпа-то все растет. Некоторые уже пытались сюда пробраться, да у их волшебников ничего не выходит.
— Отстань! — сказал Дерк и укрепил заклинание, закрывающее Деркхольм.
— Они никогда прежде такого не видели, чтобы до Темного Властелина нельзя было добраться, — сказал Старина Джордж на следующий раз. — Теперь они не знают, что им делать. Там этих туристов уже несколько сотен сидит.
— Отстань... — вздохнул Дерк.
— А гномы, — сказал Старина Джордж, вернувшись через некоторое время, — положили глаз на ваших коров. Я от них в одиночку коров не отстою.
— Ну, так пускай Дон поможет их стеречь, — сказал Дерк.
Он так разозлился, что снял со Старины Джорджа заклинание худобы.
Старина Джордж этому не обрадовался.
— Hу вот, я ж теперь тут даже тряпок не найду себе впору!
— Возьми мою одежду. Посмотри на втором этаже.
— Угу, «возьми». Если гномы хоть что-то оставили! Они уже везде свой нос сунули, — пожаловался Старина Джордж.
— Отстань! — сказал Дерк.
Гномы тоже то и дело к нему лезли. Их теперь почему-то стало очень много. Они были из разных кланов, и у каждого вплетено в косички что-то свое. Они рассказали Дерку, что означает каждый цвет и каждая разновидность бусины. Похоже, они решили, что его нужно отвлекать разговорами. Какой-то гном сидел и бубнил ему истории о древних томских усобицах и битвах, пока волшебник, не выдержав, не попросил его заткнуться. Еще они решили, что Дерка нужно кормить. Они постоянно приносили ему пищу. Дерк не обращал на еду ни малейшего внимания. И лишь поджаристая птичья ножка, которую притащил Дворкин, вызвала у него некоторый интерес.
