— Гусь? — с надеждой спросил Дерк.
— Да нет... Мы просто нашли в холмах загородку, а в ней — куриц. Самые обычные куры, — объяснил Дворкин. — Но их, похоже, там бросили и забыли. Поэтому мы их забрали сюда. Как раз в то самое утро, когда вы вернулись. И хорошо сделали. Вкусные оказались птицы. Вот вы попробуйте.
— Спасибо, не хочу, — отказался Дерк. Интересно, с кем еще из деревенских ему придется расплачиваться за нанесенный ущерб?
Куриную ножку слопал Дон, как съедал до этого все прочие подношения гномов. С Дерка сталось бы заморить себя голодом, если бы не принц Талитан. Эльф заглядывал каждый день, очень осторожно и тактично. Он ничего не говорил, за что волшебник был ему весьма признателен. Талитан просто стоял и смотрел на Дерка и свиней. Через некоторое время он начал приводить с собой эльфийских дам, высоких, серьезных и сдержанных, — одну за другой. И каждая дама что-то приносила с собой — фляжку с искрящейся жидкостью, сияющий плод, коробочку с тающим во рту печеньем, тарелку с аппетитного вида моллюсками. Они ставили подарки рядом с Дерком, кланялись и уходили. И все это пахло так заманчиво, что Дерк зачастую съедал гостинец, даже не успев задуматься, что же он делает. Возможно, именно благодаря эльфийским подаркам он мало-помалу начал чувствовать себя лучше.
Демон тоже продолжал появляться. Он просачивался сквозь щель между плитами, которыми была вымощена терраса, с интересом смотрел на Дерка всеми тремя глазами и уходил обратно в щель. Демон никогда ничего не говорил. Но волшебник чувствовал, что тот подолгу околачивается где-то рядом и с любопытством его изучает. Дерка это нервировало. Шел бы этот демон куда подальше! Впрочем, он не мог не признать, что демон тоже по-своему тактичен.
Вообще-то были и другие существа, которых магическая завеса вокруг Деркхольма не остановила бы, но они пока что не появлялись. Иногда Дерк задумывался: а что ему делать, если они все-таки появятся? Но обычно ему было так паршиво, что и это его не волновало.
Ну а пока что к нему снова явился Дон. Грифон подошел на цыпочках, и сам его стук когтей и шорох перьев словно говорил: «я тактичен». От этой картины Дерку захотелось кричать.
— Папа, Калетта сидит у себя в логове уже много суток и не выходит оттуда. Ей даже хуже, чем тебе. С тех пор как мы вернулись, она еще ни разу не поела.
Да, это серьезно. Калетта еще растет. Дерк встал и, еле волоча ноги, спустился в сад. Миновав жалкие останки человекоподобных чудищ, волшебник добрался до логова Калетты, остановился у порога и позвал:
— Калетта!
— Отстань, — сказала Калетта.
— Ты не можешь сидеть там безвылазно, — сказал Дерк.
— Нет, могу, — упрямо отозвалась Калетта. — Я не жалею о смерти Кита, а должна жалеть. Поэтому я буду тут сидеть, пока до меня не дойдет и я о нем не пожалею.
Дерку вспомнилось, как он отправлял набедокурившую маленькую Калетту в дом, приговаривая: «Иди и посиди у себя в комнате, пока до тебя не дойдет». Ох, бедняжка!
— Боюсь, Калетта, это не поможет, — беспомощно произнес он. — Я знаю, что вы с Китом не очень ладили. Ну что ж теперь поделаешь...
В логове царило молчание. — Я жалею за двоих, — сказал Дерк. — Может, этого довольно?
— Отстань, — сказала Калетта.
«Ну что, попробовал своей стряпни?» — подумал Дерк и побрел обратно в свой шалаш.
На следующий день к ним явилась Кверида. Не сказать, чтобы возведенная Дерком преграда была для волшебника ее уровня совсем уж пустячной — вообще-то, она ее почти остановила. Но, приложив определенные усилия, Кверида своего добилась.
Она возникла посреди террасы, тяжело опираясь на трость, которой теперь пользовалась вместо костылей. Кверида чувствовала себя далеко не такой спокойной и сильной, как ей хотелось бы.
«Милостивые боги!» — была ее первая мысль.
Запах, исходящий от шалаша, был воистину устрашающим, а дом выглядел почти так же скверно, как шалаш пах. Поскольку Дерк перестал поддерживать магию Цитадели, та начала блекнуть и развеиваться. И теперь дом напоминал лоскутное одеяло: темные арки и черные огрызки башен перемежались обычными окнами и стенами. Из-под зловещего черного резного камня, обрамлявшего вход в Цитадель, проглядывала прозрачная стенка работы Барнабаса. Сквозь открытую дверь видно было, что пол в доме усеян обглоданными костями и конскими яблоками, а среди всего этого снуют гномы. По мере того как до гномов доходило, что в дом явился гость, их становилось все больше и больше. В общем, на фоне этого Квериду уже не удивило, что сидящий рядом с шалашом большой золотистый грифон выглядит таким несчастным.
— Послушайте, волшебник Дерк, вы развели здесь свинарник! — воскликнула Кверида.
Дерк, окруженный свиньями, устроился поудобнее.
— А это и есть свинарник, — отозвался он.
Тут на террасе появился старик в чересчур тесной одежде; его сопровождала стая взбудораженных собак.
— Что, выкинуть ее отсюда? — спросил старик. «Ничего себе!» — подумала Кверида.
— Да нет, не стоит, — сказал: Дерк. — Может, она сама уйдет, когда выскажет все, что ей хочется.
— Ничего себе! — не выдержала Кверида.
Старик и собаки устроились на ступенях террасы, а гномы столпились в дверном проеме, и все приготовились слушать. Кверида раздраженно вздохнула.
— Может, кто-нибудь все-таки принесет мне стул? Нет?
Никто не шелохнулся.
— Ну что ж, ладно, — сказала Кверида, тяжело опершись на трость. — Волшебник Дерк, вы в курсе, что под вашими воротами стоят уже тридцать девять групп Странников?
— Ну, рано или поздно они уйдут, — сказал Дерк. Кверида, не сдержавшись, стукнула тростью об пол.
— Но они не могут уйти иначе, как через вашу Цитадель! — Поскольку Дерк так ничего на это и не ответил, Кверида добавила: — И если бы не исчезновение лошадей, здесь уже были бы все группы! Вы это понимаете?
— Да, — сказал Дерк.
— И все драконы исчезли, — сказала Кверида.
— Они разозлились. Из-за золота, — сказал Дерк.
Это было важно. Чешуй объяснил ему, в чем загвоздка. Дерк приподнялся на локте и сказал Квериде:
— Драконы сидят на золоте потому, что так они впитывают жизненно важные для них витамины. А их много лет держат на голодном пайке.
— Э-э... — сказала Кверида. — Этого я не знала. Воспользовавшись тем, что теперь он, кажется, стал временно способен прислушаться к ее словам, ректор быстро произнесла:
— На поле битвы произошел сущий кошмар. Мне пришлось посылать за верховным жрецом Амру, чтобы навести порядок. Император и король Лютер объявили друг другу войну, а наемники убивали все, что шевелится. Боюсь, ни один солдат из другого мира там просто не выжил. Что вы собираетесь делать с армией?
