По свите пробежало легкое движение — придворные прекрасно знали, что значит обращение императора по имени и отчеству к своему поданному. Они сразу же поняли, что этим самым ученый и капитан гвардии был включен в их малодоступный круг.
* * *
После осмотра раздела «Тропическая фауна», вызвавшего не меньший восторг, император распорядился:
— Перевести обе экспозиции, — он на секунду задумался, прикидывая, видимо, возможные варианты, — в музей Адмиралтейского департамента. Вы согласны с этим, Иван Иванович? — обратился он к морскому министру де-Траверсе.
— Безусловно, Ваше Императорское Величество! — подобострастно подтвердил маркиз.
— Выполнение этой ответственной работы я поручаю вам, Андрей Петрович. Подберите соответствующие помещения и постарайтесь сохранить, если так можно выразиться, первозданный дух этих экспозиций, особенно «Антарктической фауны». Если посчитаете нужным, то сохраните и факельное ее освещение, которое впечатляет. Во всяком случае, меня, — уточнил император.
Члены свиты дружно закивали головами в знак согласия с высочайшим мнением.
«Все, настал решающий момент!» — решил Андрей Петрович.
— Благодарю за доверие, Ваше Императорское Величество! Но для качественного выполнения вашего ответственного задания мне обязательно потребуется участие в нем моего помощника квартирмейстера Матвея Сухова. Кроме того, он будет необходим мне и в дальнейшей моей научной работе как ассистент и личный секретарь. В связи с этим, Ваше Императорское Величество, я ходатайствую об увольнении его из флота, если это, конечно, возможно, и передачи в мое распоряжение.
Наступила напряженная тишина — уж очень необычной была просьба ученого. Это понимал и император.
— И откуда же у вашего протеже такие таланты? — спросил он, чтобы как-то выиграть время для обдумывания и принятия окончательного решения.
— Видимо, от Бога, Ваше Императорское Величество. Кроме того, он был в прислуге у графа Шереметева в его крепостном театре в Останкине под Москвой, где и приобщился к грамоте и искусству.
— И каким же это образом он оказался в матросах? — в недоумении приподнял брови государь.
— Был отдан графом в рекруты за «шалости» с его крепостными актрисами, Ваше Императорское Величество.
В свите возникло оживление. Появились двусмысленные улыбки. Ведь граф был известной личностью в империи.
— Если с такими-то талантами, — улыбнулся и император, — ваш Матвей смог стать еще и соперником самого графа, то как же я могу не исполнить вашу просьбу, Андрей Петрович?
И уже вполне серьезно обратился к морскому министру:
— Это возможно, Иван Иванович?
— Безусловно возможно, Ваше Императорское Величество, — послушно склонил голову маркиз де-Траверсе.
— Будем считать вопрос решенным. После исключения квартирмейстера Сухова из списка флота прошу вас, Иван Иванович, ходатайствовать о пожаловании протеже господина Шувалова внетабельного чина по согласованию с ним. Кстати, Андрей Петрович, каково ваше предложение?
— Я думаю, что будет вполне достаточно чина канцеляриста, Ваше Императорское Величество, — еле сдерживая охватившую его радость, ответил ученый.
— Вот и прекрасно, Иван Иванович!
— Будет исполнено, Ваше Императорское Величество!
— Кроме того, разрешаю привлекать к этим работам любых нижних чинов по усмотрению ученого.
Адъютант императора снова сделал пометку в своей записной книжке.
— Вы удовлетворены моим решением, Андрей Петрович? — улыбнулся Александр I, явно довольный исходом столь щекотливого дела.
— Безусловно, Ваше Императорское Величество! Нельзя же втуне держать таланты.
Император опять внимательно глянул на ученого.
— В случае успешной приемки государственной комиссией экспозиции в музее Адмиралтейского департамента вашему протеже будет пожалован нижний табельный чин коллежского регистратора, а вам, Андрей Петрович, — статский чин надворного советника. А дальнейшее его продвижение по службе будет зависеть уже только от него, — и добавил, рассмеявшись: — Хотя, как мне кажется, не в малой степени это будет зависеть и от вас тоже, уважаемый Андрей Петрович.
Адъютант сделал очередную пометку.
* * *
Друзья, как и прежде, сидели за накрытым столом, но уже не в адмиральской каюте на шлюпе «Восток», а в кабинете отчего дома Андрея Петровича, на полу которого лежала распростертая шкура медведя, добытого хозяином на далекой Аляске.
Они только что вернулись с приема, организованного в Зимнем дворце в честь участников успешно закончившейся Антарктической экспедиции, и были еще под впечатлением государевых милостей и благодарственных тостов. Да и внешний вид их свидетельствовал об этом.
Фаддей Фаддеевич щеголял в парадном мундире капитана 1-го ранга с голубой лентой через правое плечо, скрепленной синим крестом, на которой еще были видны перегибы от ее хранения, и восьмиконечной серебряной звездой высшего ордена Российской империи Святого Апостола Андрея Первозванного с надписью по окружности: «За веру и верность». Андрей Петрович же красовался в зеленом Преображенском мундире капитана гвардии с эполетами, отороченными бахромой, с красной с черной каймой лентой через левое плечо и двумя звездами ордена Св. Владимира I и II степени с девизом: «Польза, честь и слава». Кроме того, на шее поблескивал красный крест ордена Св. Анны II степени.
Недаром же матушка, увидев друзей во всем этом великолепии, только всплеснула руками, едва не лишившись чувств.
— Если бы только батюшка смог бы сейчас увидеть тебя, Андрюшенька, то-то обрадовался бы! — причитала она, вытирая краем платка набежавшие счастливые слезы. — То-то был бы рад, то-то бы гордился своим сыном, своим наследником…
Да и друзья, глядя друг на друга, посмеивались.
— Мы с тобой, Фаддей, сдается мне, выглядим сейчас ну прямо-таки как наряженные новогодние елки! Ни дать ни взять!
— Особенно ты, Андрюша, усыпанный звездами и крестами.
— Не прибедняйся, Фаддей! Твой Андрей Первозванный перетягивает все мои награды, вместе взятые. Все это суета, дружище. То ли дело было на шлюпе, хотя мадера вроде бы и та же самая, — ностальгически вздохнул Андрей Петрович.
— Терпи, казак, атаманом будешь! — улыбнулся Фаддей Фаддеевич. — Не каждый же день будут нас с тобой приглашать в Зимний дворец пред очи Его Императорского Величества. Ради этого можно и потерпеть.
И они, чокнувшись, пригубили мадеру из хрустальных бокалов, выставленных матушкой по такому случаю, уж и не знавшей, как угодить ненаглядному Андрюшеньке и его верному другу.
— А как тебе нравится последняя новость? Петербургская академия наук утвердила название моря в юго-восточной части Тихого океана у берегов Антарктиды, включающее остров Петра Первого. И представь себе, оно названо «Морем Беллинсгаузена». Каково?! — невинно удивился Андрей Петрович.
