Ну а дальнейшее развитие событий ты уже, наверное, знаешь из своих источников, в том числе и от капитана первого ранга Погорецкого, о встрече с которым ты мне рассказал.
— Только в общем плане. Меня же, Степа, интересуют события, связанные лично с тобой. Ведь, как мне известно, переход кораблей Русской эскадры из Константинополя в Бизерту проходил в тяжелых погодных условиях и даже с потерями. К примеру, конвоировавший отряд русских кораблей французский сторожевой корабль «Бар ле Дюк», как мне известно, затонул в жестокий шторм в Греческом архипелаге. Надеюсь, тебе повезло больше?
— К счастью, да, Андрюша. Но надо учитывать, что «Гневный» — современный эскадренный миноносец с довольно большим водоизмещением. — Тот опять согласно кивнул головой. — В то время как малым миноносцам времен Русско-японской войны в условиях длительных жестоких штормов действительно пришлось довольно туго. Это мне, как командиру дивизиона, хорошо известно из докладов их командиров. Да что это я тебе, собственно говоря, объясняю, когда ты и сам командовал именно таким миноносцем? — сам себе удивился он, глянув на брата.
Андрей Петрович, напряженно слушавший брата, удовлетворенно откинулся на спинку стула:
— Ну и слава Богу, что они хоть все-таки дотянули до Бизерты. То же, как ты с семьей устроился здесь, в Бизерте, мне уже в общих чертах известно. Меня же, честно говоря, очень интересует твое, если так можно выразиться, теперешнее финансовое положение. Об этом, кстати, переживал и наш отец, который неоднократно заводил со мной разговор на эту тему.
Степан Петрович тяжко вздохнул при упоминании об отце, а затем неожиданно весело глянул на брата:
— А я, Андрюша, живу со своей семьей припеваючи, получая двадцать один франк в месяц.
Тот непонимающе посмотрел на него:
— Это как командир корабля в чине капитана первого ранга, да еще к тому же и командира дивизиона?!
— Именно так, Андрюша.
Андрей Петрович вскочил со стула и нервно заходил по комнате. Он, контр-адмирал, даже в дурном сне не мог бы представить себе подобного положения дел. Как же так? О чем же думают французы, взявшие на себя обязательства по обеспечению моряков Русской эскадры? И тут же, усмехнувшись, ответил сам себе: «Изжить русских с их кораблей. А затем захватить их, введя в состав французского флота». Все стало на свои места. Он резко сел на свой стул, еще не отойдя от гнева, охватившего его.
— Тысячу раз был прав наш отец, справедливо предполагавший нечто подобное. Но ведь не настолько же! Денежное довольствие в двадцать один франк командира корабля в чине капитана первого ранга… Да это же не лезет ни в какие ворота!
Он достал из внутреннего кармана портмоне и, вынув из него стопку купюр, положил их на стол перед братом:
— Здесь три тысячи франков, — пояснил он.
— Да это же ведь целое состояние! — воскликнул Степан Петрович и, усмехнувшись, уточнил: — Разумеется, при теперешнем моем незавидном финансовом положении. — А затем решительно отодвинул деньги от себя: — Пойми же меня правильно, Андрюша, — я не могу принять от тебя эту сумму, несмотря на острую нужду моей семьи в денежных средствах. Умоляю тебя только об одном: пойми меня правильно…
Тот усмехнулся:
— Бери, бери, гордец! Эти деньги, между прочим, просил передать тебе наш отец, дальновидно предвидя твои материальные затруднения. А они, как я уже сообщил тебе, из наших родовых накоплений, так что по праву принадлежат и тебе. Разве не помнишь, как он в свое время наставлял нас с тобой, что родовые активы, накопленные нашими предками, могут быть использованы в критических ситуациях, которые могут случиться с кем-нибудь из представителей нашего рода? А это как раз и есть тот самый случай. Так что все по-честному, Степа.
— Спасибо за заботу, дорогие мои! — проникновенно произнес тот, отведя в сторону повлажневшие глаза. — Во всяком случае, — сказал он, прокашлявшись от спазма, сдавившего горло, — Оля точно лишится чувств, когда узнает об этом.
Он улыбнулся и, ненадолго задумавшись, уже по-деловому заинтересованно спросил:
— А сколько ты, Андрюша, платишь за аренду этого помещения? — поведя рукой по комнате, а затем с удовлетворением уточнил: — Да к тому же еще и со спальней, не считая террасы.
— Но заметь, без комнаты для прислуги, которой пользовались вы с Ольгой для любовных встреч в квартире, которую я снимал во Владивостоке, — озорно, по-молодому, рассмеялся Андрей Петрович, ностальгически вспомнив те былые времена, когда все было предельно ясным и понятным и их будущее не вызывало у них каких-либо сомнений.
— Вот я как раз и хочу восстановить историческую справедливость, — улыбнулся Степан Петрович. — Так почем нынче флигель в Бизерте, господин арендатор?
— Три франка за сутки, — ответил тот, удивленный не столько вопросом, сколько непонятной для него настойчивостью брата.
— Прекрасно! — оживился Степан Петрович. — С учетом ваших с отцом финансовых вливаний я, пожалуй, продолжу его аренду, после того, как ты, Андрюша, покинешь Бизерту.
— С чего бы это?! Ты, право, рассуждаешь, как новоявленный нувориш!* — удивился тот, непонимающе глянув на него.
Брат же опустил глаза, забыв о своем воинственном напоре.
— Понимаешь, Андрюша, нам негде встречаться с Олей. В интимном плане, — уточнил он. Тот непроизвольно поднял брови. — На «Константине», сам понимаешь, Ксюша. Так не водить же мне ее, на самом деле, как гулящую девку, в свою каюту на «Гневном»? — уже открыто посмотрел он на Андрея Петровича. — Я же ведь, как-никак, не только командир корабля, но и дивизиона!
— Вот жизнь! — облегченно воскликнул тот. — Я уж было подумал, что ты успел завести здесь какую-нибудь страждущую местную француженку. А ему, видите ли, негде встречаться со своей собственной женой! — хохотнул Андрей Петрович и уточнил: — В интимном плане.
— Смейся, смейся, хохотун, — ничуть не обиделся Степан Петрович. — Тебе бы, не дай Бог, так устроиться…
— Извини, Степа! Но ты же, конечно, понимаешь, что это следствие необычности сложившейся у вас с Ольгой ситуации, связанной с эвакуацией из Севастополя. Надеюсь, что временной, — предположил он, сочувственно глянув на брата.
— Конечно, понимаю, Андрюша. Просто я прикинул, что благодаря вашей с отцом финансовой поддержке смогу практически безболезненно для благополучия своей семьи тратить девяносто франков в месяц в течение года на аренду этого самого флигеля. А там видно будет… — махнул он рукой, однако, тем не менее, представив себе, какой это будет нежданный подарок для Ольги.
Тот улыбнулся и, снова достав портмоне, положил на стол еще одну тысячу франков.
— Зачем унижаешь мое мужское достоинство! — гневно воскликнул брат, резким движением отодвинув от себя деньги.
— Не заводись, братишка, — спокойно сказал Андрей Петрович, пододвинув к нему назад деньги. — Во-первых, для меня это, честно говоря, не столь уж и значительная сумма, а во-вторых, тебе ее хватит для аренды флигеля более чем на год, так как вдова, как мне представляется, уступит тебе его по несколько более низкой цене, чем мне.
