Свой долг исполнил не епископ, а русское духовенство. Устроило крестный ход с Владимирской иконой Божьей Матери. Успокоило буйства. Останки государя принесли из Боголюбова во Владимир, погребли в построенном им Успенском соборе. Простые люди уже тогда начали почитать князя как святого, печерские монахи признавали страстотерпцем, писали его житие. Но Константинопольская патриархия крепко злобилась на него. Св. благоверный великий князь Андрей Боголюбский был канонизирован лишь в 1702 г., при Петре I.
Ну а в те времена, в 1174 г., едва похоронили государя, во Владимир явились ростовские и суздальские бояре с вооруженными дружинами, прибыло посольство Глеба Рязанского. Созвали вече и подняли вопрос: кого приглашать на престол? По закону, ближайшими наследниками были братья Боголюбского – Михаил и Всеволод. Владимирцы как раз и назвали их. Нет, бояре предложений от них даже слушать не желали. Заявляли, что Ростов и Суздаль – «старшие» города, а Владимир – их «пригород», его жители достойны быть лишь «каменщиками» и права голоса не имеют. Братья и сподвижники св. Андрея аристократов никак не устраивали. Они высказались за племянников государя – Мстислава и Ярополка Ростиславичей. Сереньких, бесцветных. Требовались именно такие.
Хотя сами князья, о которых кипели споры, еще не ведали о смерти Боголюбского.
Все четверо кандидатов – Михаил, Всеволод, Мстислав и Ярополк – пребывали в прекрасных отношениях между собой. Мало того, они вместе находились в гостях у Святослава Черниговского. И вдруг туда заявилось посольство ростовских бояр, призвало на престол Ростиславичей. Причем князья поначалу не поняли, что к чему. Обсудили вчетвером, по-родственному, и сошлись, что княжить-то надо старшему, Михаилу. Ростиславичи заверили, что уступают ему, и во Владимир отправились все вместе.
Бояре узнали об этом и схватились за головы. Послали вторую делегацию, она перехватила князей в Москве. Растолковала Ростиславичам ситуацию, тайком увезла их, и знать провозгласила великим князем Мстислава. Но и владимирцы не согласились с боярским решением. Они тоже прислали делегатов в Москву, привезли к себе братьев Боголюбского и объявили государем Михаила. Вот только править ему почти не довелось. К Владимиру сразу же нахлынуло войско Глеба Рязанского, ростовские и суздальские отряды. Обложили город, два месяца жгли села, забирали в плен крестьян. У осажденных кончилось продовольствие, и стало ясно: больше держаться нельзя. Князья Михаил и Всеволод сумели незаметно выскользнуть из кольца, а городу пришлось покориться.
Как выяснилось, организаторы заговора уже заранее распределили плоды победы. Державу Боголюбского они расчленили на две. Мстислава посадили в Ростове – знать получила марионеточного князя, о котором всегда мечтала. Спешила вознаградить себя за времена, когда Долгорукий и Боголюбский держали ее в узде. Расхватывала княжеские деревни, крепостила свободных крестьян, прибрала к рукам сбор податей и драла с людей три шкуры. А во Владимире князем поставили Ярополка, он стал марионеткой Глеба Рязанского. Его воины повели себя как оккупанты, грабили подчистую. В Рязань отправляли обозы с чужим добром, церковной утварью, вывезли даже чудотворную Владимирскую икону. Но Глеб не мешал наживаться и своему подручному, князю Ярополку, поучал его: нечего стесняться, бери, что плохо лежит.
Владимирцы не выдержали, снова направили посланцев к Михаилу. Писали: «Иди на престол Боголюбского, а ежели Ростов и Суздаль не захотят тебя, мы на все готовы и с Божьей помощью никому не уступим». Но Михаил с Всеволодом уже и сами готовились к войне. Собрали с южных кордонов свои дружины – небольшие, но это были матерые бойцы-пограничники, прошедшие огонь и воду. Помог Святослав Черниговский, выделил отряд. Да и владимирцы подняли ополчение. Правда, Михаилу было очень худо. Его мучили старые раны, искалеченная половцами нога болела и отказывала. Но он возглавил поход на носилках. Зато военачальником он был блестящим. Перехитрил и разметал неприятелей в боях.
15 июня 1175 г. Михаил торжественно вступил во Владимир. Люди радовались от всей души, встречали его как избавителя. Население Ростова и Суздаля тоже прислало делегацию, заверяло: «Мы твои душою и сердцем». Объясняло, что его врагами были только бояре. Мстислав удрал в Новгород, Ярополк – в Рязань. Глеб Рязанский сразу задергался и залебезил. Просил милосердия, прислал обратно Владимирскую икону и все вывезенные ценности. Ростовские и суздальские аристократы, конечно же, оставались врагами. Но, скрипя зубами, вынуждены были принести присягу на верность.
Михаил не тронул их. Он полагал, что важнее всего восстановить нормальное управление краем, а со временем конфликты сгладятся. Чтобы избежать столкновений, он даже своего брата Всеволода посадил княжить не в Ростове или Суздале, а в следующем по значению Переяславле-Залесском. Но на самом-то деле оппозиция просто… ждала. Здоровье Михаила так и не поправилось, ему становилось все хуже. А бояре отслеживали, как он себя чувствует. Великий князь был еще жив, а в Ростов тайком возвратился из Новгорода князь Мстислав Ростиславич, формировалось большое войско. 20 июня 1176 г. враги дождались своего часа. Михаил, прокняжив лишь год, отошел в мир иной.
Хотя теперь-то владимирцы знали цену времени, не дали себя опередить. Срочно вызвали из Переяславля Всеволода, он прискакал в столицу, и его приняли как законного государя. Однако и недруги времени не теряли. Прокатилась весть: из Ростова идет Мстислав с крупными силами. Всеволоду исполнилось всего 22 года, но на своем коротком веку он предостаточно поработал мечом. Тем не менее он, как и покойный брат, не желал проливать русской крови. Отписал Мстиславу, дескать, тебя призвали ростовские бояре, меня – «владимирцы, переяславцы и Бог». Вот и давай княжить, ты в Ростове, я во Владимире, а суздальцы пусть сами решат, «кого восхотят, то им и буди».
Мстислав было смутился, заколебался, но от него почти ничего не зависело. Бояре объявили своему князю: «Если ты мир дашь ему, то мы не даем». Да только и владимирцы не намеревались сдаваться, надевали кольчуги, опоясывались мечами. Сказали Всеволоду: ты же видишь, для них нет ничего святого. Еще не исполнилось 9 дней по кончине государя, а они жаждут именно крови. Так веди нас, княже, «если будем побеждены, то пусть возьмут ростовцы жен и детей наших!». В общем, люди прекрасно представляли, какую участь им готовят свои же русские бояре, остервенелые, рвущиеся отомстить за поражения. Будет погром, грабеж, победители будут резать мужчин, семьи поведут в рабство…
27 июля под Юрьевом «бысть сеча зла». Настолько злая, что такой еще не бывало «николи в Ростовской земле». Сшиблись сурово, на истребление. Но владимирские ратники навалились на врага твердо и упорно, неприятельские отряды не выдержали натиска, побежали. Некоторые видные бояре были убиты, остальных захватили в плен. На престоле утвердился Всеволод III. Он стал одним из самых талантливых и могущественных русских государей. В истории он получил прозвище Большое Гнездо.
Хотя война еще не завершилась. Часть бояр с князем Мстиславом сумела спастись, ускакала в Рязань. Там уже находились брат Мстислава Ярополк, изменник-воевода Борис Жидиславич. Теперь побитые ростовские аристократы объединились с ними и с Глебом Рязанским. А вдобавок позвали на Русь массы половцев. Эти полчища нахлынули на Владимирскую землю. Дотла сожгли Москву. Разорили Боголюбово, второй по значению в княжестве храм Рождества Пресвятой Богородицы, монастырь, а монахинь князь Глеб отдал половцам… Впрочем, он считал, что действует благопристойно, сам-то монахинь не насиловал, не продавал, предоставил это степнякам. Набезобразничали и по селам, истребляли крестьян, набирали невольников.
