Александр ответил Иннокентию весьма красноречиво: «От Адама до потопа, от потопа до разделения языков, от разделения языков до начала Авраама, от Авраама до прохождения Израиля сквозь Красное море, от исхода сынов Израилевых до смерти царя Давида, от начала царства Соломона до Августа царя, от начала Августа и до Христова Рождества, от Рождества Христова до Страдания и Воскресения Господня, от Воскресения Его и до Восшествия на небеса, от Восшествия на небеса до царства Константинова, от начала царства Константинова до первого собора, от первого собора до седьмого все хорошо ведаем, а от вас учения не принимаем». Кстати, после этого ответа князь тяжело заболел, был на волосок от смерти. Историки подозревают отравление.
Даниилу и его брату Васильку в 1246 г. папский делегат Плано Карпини тоже закинул предложение – передаться под эгиду Рима. В отличие от св. Александра они клюнули. Завязалась интенсивная переписка с папой. Даниил вполне соглашался подчинить ему Русскую церковь, обсуждали лишь, на каких условиях. Иннокентий IV выражал готовность сохранить «обряды греческой веры», хотя и оговаривался: если они «не противны латинской». В Галич приехал папский легат. Подготовка альянса с католиками крайне возмутила митрополита Кирилла, а ведь он был ставленником Даниила, его бывшим канцлером! Настолько возмутила, что он в ужасе оставил своего князя, уехал во Владимир.
Союз Галиции и Волыни с Римом наталкивался только на одно препятствие. Иннокентий манил князя королевским титулом, Даниил же требовал «войска, а не венца». Никакого войска ему не присылали. Но… он все равно втянулся в политику Иннокентия IV. Вместе с Венгрией и Польшей влез в войну против папских врагов, германского императора и чехов. За что дрались и погибали русские воины в Германии, осталось неясным. В угоду папе и западным странам Даниил вместе с поляками и Тевтонским орденом обрушился на Литву. Совместными усилиями побили князя Миндовга и вынудили его принять крещение. Католическое! А помог его заставить православный Даниил!
Хотя для себя он видел другую выгоду: литовцы вступили в союз против татар! Еще одного единомышленника галицкий князь нашел в лице младшего брата св. Александра Невского – Андрея. По прихоти вздорной монгольской царицы Огюль-Каймыш он получил ярлык на Владимирское княжение (Александр получил ярлык на Киев, но жил в Новгороде). От старшего брата он очень отличался. Увлекся охотами и пирушками, государственные дела забросил. Чиновники хищничали, казна пустела, народ разорялся. Но князь винил не себя, а татар. Если бы не они, все обстояло бы иначе!
Даниил Галицкий нашел с ним общий язык, в 1250 г. они заключили тайный союз. Впрочем, тайна была шита белыми нитками. Андрей женился на дочке Даниила. За свадебными чарками князья и дружинники хвастливо болтали, как они разнесут «поганых». А у хана всюду имелись уши. Узнал дядя Андрея Святослав, тоже претендовавший на владимирский трон. Помчался в Орду доносить.
Правда, татары не смогли сразу же отреагировать, у них разразилась своя гражданская война. Партия Батыя победила, Огюль-Каймыш свергли и казнили. После этого и пришла пора разобраться с русскими князьями. В 1252 г. их вызвали в Сарай. Александр Невский выехал, Даниил Галицкий и Андрей отказались. Андрей объявил, что «лучше бегати», чем быть данником Батыя. Он даже покинул Владимир, чтобы не находиться в одном городе с татарским баскаком, перебрался в Переславль-Залесский. Сын Батыя Сартак расценил такие действия как мятеж, бросил армию полководца Неврюя. Она раздавила русское войско, разорила Переславль. Андрей удрал в Новгород, но там его отказались принять. Что ж, тогда князь подался к русским врагам: сперва к немцам, потом к шведам.
Александр приехал в Сарай, когда Неврюева рать уже выступила в поход. Предотвратить экспедицию он не мог. Но он сделал все, чтобы смягчить гнев Сартака. Действительно, по ордынским меркам погром Неврюя был весьма скромным, ограничился одним городом. А надежды дяди Святослава, что хан в благодарность за донос отдаст великое княжение ему, не оправдались. Сартак выдал ярлык понравившемуся ему Невскому.
Что же касается прогнозов св. князя Александра, к чему приведет альянс с Западом против Орды, то они в полной мере оправдались. Галиция и Волынь стали красноречивым примером этого. Поначалу они считали себя в выигрыше. Кичились, что «освободились» от зависимости. Папа Иннокентий IV прислал Даниилу королевскую корону. Князь официально признал папу «своим отцом», а за это посланник Ватикана короновал его, он стал «королем Галицким и Русским»! Одновременно Иннокентий объявил крестовый поход. Против татар и… русских.
В 1253 г. папская коалиция двинулась в наступление. Причем двинулась в весьма выразительном сочетании! На северном фланге – рыцари Ливонского Ордена. На южном – Даниил Галицкий с литовцами. Крестоносцы осадили Псков. Но псковичи еще не забыли оккупацию, изменников больше не нашлось, стойко отбивались. Да и новгородцы уже испробовали, что несут им незваные гости. Быстро подняли свои полки. Услышав об их приближении, крестоносцы предпочли быстренько отступить. Однако новгородцы не успокоились, в наказание за вторжение прошлись огнем и мечом по Эстонии, поколотили немцев возле Нарвы, и Орден запросил мира.
А на Даниила Галицкого Сартак направил рать Куремсы. Она была сборной из половцев, торков и русских. Даниил в полной мере проявил свои воинские таланты, неприятелей он разметал. Галицкие и волынские рати устремились в преследование. Занимали города по Бугу, двинулись на Киев. Но… Даниилу сообщили, что в тылу литовские союзники потрошат его собственные города! Пришлось возвращаться и вразумлять «друзей». Папа реальной помощи так и не оказал. Вся его помощь ограничилась письмами к венгерскому, польскому, чешскому, сербскому властителям с призывами «под знаменем креста» поддержать галичан. Нетрудно догадаться, что никто не откликнулся.
А Батый и Сартак на следующий год снарядили в Галицию новую армию. Уже не смешанное ополчение, а отборные войска. Командовал ими не заплывший жиром Куремса, а старый и опытный Бурундай. Он и хитрить умел как никто другой. О войне с Даниилом как будто «забыл». Привел войско и обратился к нему: «Желаю знать, друг ли ты хану или враг? Если друг, то иди с нами воевать Литву». Князь растерялся, задергался. Сообразил, что ему дают шанс выкрутиться, и лихорадочно ухватился за него. Послал войско под командованием брата Василия вместе с татарами. Литву перемесили, пожгли. Но тем самым был порушен союз с Миндовгом!
Через некоторое время Бурундай опять привел армию и в добрые отношения больше не играл. Велел князьям явиться к нему, как покорным данникам, уничтожить укрепления всех городов и выделить войско для похода в Польшу. Ослушаться его галицкие властители уже не решились. Население вышло трудиться в поте лица, ломало стены своих же крепостей. Галицкие и волынские полки выступили на Польшу. Их пускали в атаки впереди, под первые стрелы. Подступил к Сандомиру, переговоры с горожанами Бурундай поручил брату и сыну Даниила. Они договорились, что осажденные сдадут город в обмен на жизнь и безопасность. Сдали. А татары всех перерезали и перетопили в Висле. Вот и надейтесь после этого, галичане, на союз с Польшей! Напоследок Бурундай предупредил князей: отныне вы беззащитны. Хотите жить – сидите ровно, ведите себя смирно и платите дань.
