Шемяка и многие бояре настаивали, что Василия II надо предать смерти. Против выступил Иван Можайский. Он опасался: если у партнера не будет противовеса, то союзник станет ему не нужен, и он отбросит достигнутые договоренности. Иное дело – ловить рыбку в мутной воде. Сказался и просчет подручных Шемяки, упустивших детей Василия. Если убить отца, кто-нибудь провозгласит государем сынишку. Под его знамена кинутся все недовольные. До поры до времени лучше было сохранить узнику жизнь, но обезвредить. Пускай станет заложником, но не сможет выступить соперником. Приговор вынесли – ослепить. В ночь на 17 февраля Василию II выкололи глаза. В народе его стали звать Василием Темным. Его сослали в Углич, личное «гнездо» Шемяки.
20 февраля Дмитрий Шемяка торжественно взошел на великое княжение. Специально подгадал к Масленице, устроил празднества для простонародья – пей, гуляй! Кто скажет, что новый государь хуже старого? Но дармовыми угощениями и подачками прельстились далеко не все. Шурин Василия II Василий Боровский, князь Семен Оболенский, Федор Басенок отказались служить узурпатору, уехали в Литву. А Ряполовский и Василий Оболенский с сыновьями Василия II засели в Муроме. Шемяка опасался, что они убегут в Казань, попросят помощи у хана Улу-Мухаммеда. Задумал выманить детей, обратился к рязанскому епископу Ионе. Обещал сделать его митрополитом, если доставит княжичей в Москву.
Однако Иона был честным и искренним служителем Бога. Согласился только после того, как Шемяка дал клятву, что он не причинит детям вреда, а их отца освободит, даст ему удел. Ряполовские с Оболенским тоже пребывали в неопределенном положении. Ведь было ясно, что держаться одним городом против всей страны бессмысленно. А хан поможет ли? Или выдаст Шемяке? Вмешательство епископа открывало хоть какой-то выход. Иона взял Ивана и Юрия «под епитрахиль», повез к новому великому князю. Тот облобызал племянников, изобразил слезы умиления. Отослал к отцу, а тайно отдал другой приказ. По дороге утопить в Волге.
Хотя он явно недооценил Иону. Епископ заподозрил неладное, вызвался провожать княжичей. Убийство пришлось отменить. Но клятву освободить узников и предоставить удел Шемяка пробовал спустить на тормозах. Иона этого также не оставил. Постоянно приходил во дворец, открыто укорял узурпатора: «Ты ввел меня во грех… Бог накажет тебя, если не выпустишь великого князя и не дашь ему обещанного удела». Объявил об этом прямо на Освященном Соборе, зароптали многие бояре, воеводы. Шемяке пришлось согласиться. Он взял с Василия Темного страшные клятвы не помышлять о возвращении власти, однако сам при этом опять солгал. Вместо настоящего удела дал слепому Вологду. Медвежий угол, где за ним должна была присматривать охрана. Сменил тюрьму на ссылку. Василий будет сидеть в глуши, а со временем страсти улягутся, о свергнутом государе начнут забывать, и он потихоньку исчезнет.
Но менялись и настроения на Руси. Полугодичного владычества Шемяки вполне хватило для этого. Подати не уменьшились. Суммы, предназначенные для выплат татарам, собирались теперь для Шемяки, а чиновники старались и для себя. Узурпатор повсюду расставил своих клевретов, галичских и угличских бояр. Они спешили обогатиться, грабили народ. Да и сам великий князь нашел отличный способ – притягивать к суду и разорять зажиточных хозяев. Не зря шемякин суд вошел в поговорку. Люди сравнивали и вспоминали, что при Василии II было лучше. Совсем не гладко, трудно, а все равно лучше. Был порядок, а сейчас он рушился… Шемяка поссорился со своим союзником Борисом Тверским. За поддержку заговора обещал отдать Ржев, уступить Новгород. Но Ржев удержал. И с богатым Новгородом расставаться не хотел. Отправил туда «поклонщиков» и заявил, что возвращает боярской республике все «вольности», которые ранее отобрали московские государи. Новгородцам подобный поклон очень понравился, они избрали Шемяку своим князем.
Но против него стал действовать святитель Иона. Открыто не выступал, чтобы не подвергать риску ссыльного Василия II с детьми. Но Иона замещал митрополита. В его распоряжении имелись нити и рычаги, недоступные Шемяке. Священники, игумены, монахи общались с боярами, воинами. Связались с Василием Темным. Воедино связывался грандиозный план. Едва добравшись до Вологды, свергнутый государь попросился съездить в знаменитый Кириллово-Белозерский монастырь. Дескать, дал обет, если выйдет из тюрьмы, совершить паломничество. Шемяка не возражал. Пускай кается, бьет поклоны, лишь бы о политике забыл. Но в это же время к Кирилловой обители устремились отряды бояр и детей боярских. Монахи были в курсе дела, принимали и размещали их. Ладьи с Василием Темным и его семьей причалили к монастырской пристани, и стражников тут же повязали.
В Москве ни о чем не подозревали, дороги к монастырю были перекрыты. Настоятель обители Трифон и святой старец Симон со всей братией разрешили Темного от подневольной клятвы врагу и благословили «поити на великое княжение на Москву». А слуги уже связались с Борисом Тверским. Он был обижен на Шемяку и оценивал ситуацию со своей точки зрения: пожалуй, инвалид на престоле будет для Твери предпочтительнее, чем непредсказуемый разбойник. Приглашал Василия к себе, обещал помощь. Тот приехал, заключили договор.
Борис оказал поддержку отнюдь не бескорыстно. Ему уступали Ржев. Кроме того, отныне числили не «младшим братом» Московского государя, а равным. А 7-летнего княжича Ивана обручили с тверской княжной Машей. Борис взвешивал, долго ли проживет искалеченный Василий? Державу унаследует сын, а тесть через дочку сможет влиять на него. Но за это государь получил тверское войско, артиллерию. Позвали эмигрантов из Литвы. Неожиданную помощь оказал казанский хан Улу-Мухаммед. Ведь Василий оставался его данником! Хан решил подсобить ему, отправил сыновей Касима и Якупа с конницей.
В Москве известия о побеге узника грянули, как гром средь ясного неба. Уезжал на богомолье, и на тебе – возник в Твери! Шемяка переполошился, скликал войска. Но он уже никому не доверял: ему доносили, что народ ждет законного государя. Узурпатор отослал в Галич свою семью, казну, отправил туда даже пушки с московских стен и святыни из храмов. Сам вывел рать к Волоколамску, но бояре и рядовые воины стали перебегать на сторону Василия II.
А Темный сделал мастерский ход. Выслал из Твери отряд Михаила Плещеева, всего сотню конников. Она обошла вражеские заставы и на Рождество влетела в Москву. Горожане во главе с Ионой восторженно встретили отряд. Чиновников Шемяки арестовали. Люди поздравляли друг друга с Рождеством Христовым и с победой законной власти. Тут же в храмах началась церемония присяги Василию II.
Шемяку обложили с трех сторон – Москва, Тверь и дружины эмигрантов. Он выскользнул по еще не занятой дороге на север. Его преследовали. Войско Темного взяло приступом Углич, другие города сдавались без боя. Василий II торжественно вернулся в столицу, его враги попрятались по северным лесам. Но государь хотел прекратить усобицы. Он по-христиански соглашался простить палачей. Оказавшись в безвыходной ситуации, в 1447 г. они приняли предложенные условия. Шемяка лишился Углича и Ржева, Иван Можайский – Козельска. Они целовали крест вернуть похищенную казну, церковные святыни и ценности, не замышлять зла на великого князя, подчиняться ему.
