– Так будет хорошо?
Лисица оглядел ее, поправил один локон и остался доволен. Тело девушки было обмотано веревками, так что различить его контуры было почти невозможно. Платье Селестины ее «двойнику» было впору. Так что сомнений в том, что перед ними именно Селестина, а не какая-то там другая девушка, возникнуть не должно. Но на всякий случай Лисица приготовился быть рядом, чтобы устроить «техническую неполадку» вроде той, на которую он планировал списать длительное молчание в эфире.
Они все организовали как нельзя кстати. Карине уже звонил Древоточец, который не стал церемониться и прямо спросил: какого фига не видно девки? Босс недоволен. Так что дольше медлить было нельзя. И Лисица это понимал.
– Включаю связь, – произнес он. – Сиди не шевелясь. И помни, что от этого зависит не только твое личное будущее, но и жизнь одной хорошей, но глупой девчонки.
– И кто она вам? – раздался приглушенный волосами голос.
Лисица только головой покачал. Ох уж эти женщины! Даже в подобном положении девушка не могла победить своего извечного женского любопытства.
– Подруга? Невеста?
– Мне она никто. Но вот, боюсь, мой друг будет очень скорбеть, если с нею что-нибудь случится.
И с этими словами Лисица вышел из комнаты, связь включила Карина, которая и заверила находящегося Древоточца в том, что у них все в полном порядке, ситуация под контролем, а их всех тут ждут в любое время дня и ночи, чем скорее, тем лучше. Последнее Карина добавила уже от себя и, на взгляд Лисицы, напрасно. Древоточец явно сначала призыву Карины удивился, но потом неожиданно расправил плечи, выпятил грудь и каким-то очень задушевным голосом пообещал женщине, что приедет к ней скоро. Так скоро, как это позволят ему дела. От этого обещания Карина даже как-то побледнела и, поспешно свернув разговор с этим страшным типом, кинулась за утешениями к Лисице.
Между тем Роксана пришла в чувство. Первое, что она увидела перед собой, было лицо Степана Ефимовича. Вместо обычного своего благодушия теперь оно излучало неподдельную тревогу.
– С тобой все в порядке, девочка?
– Насколько это возможно.
Роксана и впрямь чувствовала себя хорошо.
– У нас все получилось?
– Да.
– Я вспомнила что нужно?
– Да.
Несмотря на это заявление, гипнотизер все равно выглядел озабоченным. Роксана огляделась по сторонам. Они все еще находились в той самой комнате с креслом, никаких намеков на то, что их вот-вот должны отпустить, не наблюдалось.
– А почему мы все еще тут?
– Вот в том-то и дело, почему?
Возникла пауза, на протяжении которой каждый думал о своем. Но затем Степан Ефимович произнес с надрывом в голосе:
– Похоже, зря я все-таки согласился участвовать в этом проекте.
– В каком проекте?
– Это Клим меня уговорил. Не понимаю, как ему это удалось. Впрочем, нет, к чему лукавить, прекрасно понимаю. Я знал его бедную покойную мать и просто не смог отказать сыну Натали.
А еще дело тут было в деньгах. Роксана точно знала, что за оказанные ему услуги Клим обычно платил весьма щедро. Но что за услугу ему оказал гипнотизер? Роксане показалось, что сейчас самое время разузнать об этом поподробнее.
Но когда она задала этот вопрос гипнотизеру, тот помрачнел еще больше. А когда Роксана попыталась настаивать, крайне неохотно ответил:
– Комбинация цифр.
– И все?
– Да.
– Длинная комбинация?
– Длинная.
– И я все вспомнила?
– Да.
Роксана удивилась еще больше. Память на цифры у нее всегда была не ахти. Запомнить многозначные числа было для нее сущим наказанием. Но чего не сделаешь под действием гипноза. Все-таки гипноз – это сила, если даже ее заставил вспомнить длинный числовой ряд.
– Но что это за комбинация? – спросила она. – Для чего она была нужна… ему?
И она ткнула пальцем в потолок, откуда чуть раньше доносился до них жутковатый металлический голос. Но Степан Ефимович отреагировал на ее вопрос крайне нервно.
– Оставь меня, пожалуйста! – произнес он сварливо. – Я ничего не знаю! Вообще не понимаю, что к чему и по какой причине я, совершенно посторонний человек, должен находиться тут!
Последние две фразы он произнес нарочито громко, рассчитывая, что его услышат через стену. Но если его и услышали, то это ровным счетом ничего не изменило. И гипнотизер, походив по бывшему кабинету, подошел к Роксане и опустился рядом с ней.
– Слушай, девочка, – жарко зашептал он ей на ухо, – похоже, что мы с тобой попали в крупную переделку. Не знаю, почему Клим допустил все это, но…
– Допустил? Разве вы не знаете, что Клим убит?
Судя по выражению лица гипнотизера, эта новость стала для него очередным неприятным сюрпризом.
– Убит, – прошептал он. – Ты шутишь?
– Такими вещами не шутят.
– Бедная Наташенька! – На глаза Степана Ефимовича навернулись слезы. – Как хорошо, что она не дожила до этого дня.
– Наташа – это мать Клима? Но она ведь уже умерла.
– Ее убили! Ты это знала?
– Нет.
– Ну, тогда тем более, слушай меня внимательно. Дело было так…
Степан Ефимович был ученым с большой буквы. Он и сам так думал, и все вокруг твердили ему то же самое. Ничего другого, кроме его обожаемой психиатрии, для ученого не существовало. Научными изысканиями он был готов заниматься хоть сутками напролет, особо не интересуясь ничем, кроме своей работы. Ему было все равно, где спать, что есть и как одеваться, его даже не особенно интересовало, под его именем выйдут исследования или же на титульном листе будет стоять имя его научного руководителя, а его самого если и упомянут, то лишь из жалости.
Разумеется, с гонорарами и поездками Степана Ефимовича тоже вечно «прокатывали». Так что женой или даже подругой он обзавестись смолоду не сумел, не на что было развлекать даму сердца, да и желания особенного не было. Когда же Степан Ефимович стал старше и сумел добиться известности в научных кругах, и когда следом за известностью пришли и гонорары, и гранты, уже и вовсе не было желания обзаводиться семьей.
Так и получилось, что в сердце Степан Ефимович пронес школьную любовь.
– Наташенька была светлым ангелом. И что ее потянуло замуж за этого ужасного человека? Мало того что он был старше ее почти в два раза, так он еще был вдов и имел ребенка на руках.
Роксана слушала Степана Ефимовича невнимательно. Пожилым людям так нравится отвлекаться на несущественные детали, но ничего не попишешь, хочешь услышать что-то важное, придется слушать и всю эту галиматью о том, как не повезло Наташеньке с ее замужеством. Впрочем, напомнив себе, что речь идет о матери Клима, девушка стала слушать охотнее.
