С середины октября немецкие военные комендатуры приступили к принудительной эвакуации населения из центральных районов города, главным образом, в г. Калач и на ст. Чир.
Население рабочих поселков Тракторозаводского, Баррикадного и Краснооктябрьского районов города, в зоне которых не прекращались активные боевые действия, было выселено полностью и в особо короткий срок (в течение 1–2 суток) и было отправлено на ст. Гумрак. Даже дряхлые старики, малолетние дети, больные и беременные женщины также выселялись.
В Сталинграде немцы оставили только часть жителей, необходимых им для обслуживания нужд воинских частей и проведения оборонительных и других работ. Значительное число трудоспособного населения было отправлено на работу в Германию, на Украину и в Донбасс, на восстановительные работы в промышленности. Направлялись только здоровые мужчины и бездетные женщины, проходившие медосмотр в лагерях в г. Калаче, на ст. Чир и Гумрак, где концентрировалось все изгнанное из города население и военнопленные, и частично, в самом г. Сталинграде. Отбором направляемых в Германию занимался специальный «Штаб Шютте».
На 1 января 1943 года в оккупированной части г. Сталинграда оставалось не более 12–15 тыс. человек, сюда входили оставленные немцами для обслуживания нужд своей армии, тяжело раненые, больные и старики…
С момента проникновения в город немецко-фашистские войска занялись разбоем и массовым ограблением населения. Это подтверждается свидетельскими показаниями, агентурными материалами и показаниями сотрудников комендатуры («Штандарт офицер») г. Сталинграда.
Майор Шпайтель (заместитель коменданта Сталинграда майор Готлиб Шпайтель. – Б.В.) показал: «Немецкие войска в г. Сталинграде проводили грабеж и насилия над советским населением, забирали у местных жителей теплые вещи, хлеб и продукты, изымали столы, стулья, посуду и ценности».
По признанию лейтенанта Аутергофа – военнопленного переводчика при немецком коменданте города – в Сталинграде размеры проводимых немцами грабежей превзошли все, что имело место в других оккупированных ими городах и населенных пунктах Советского Союза.
Бывший немецкий комендант города генерал-майор Леннинг в личной беседе с сотрудниками своей комендатуры заявил: «Город Сталинград официально предназначен открытому грабежу из-за его удивительного сопротивления».
В городе подвергались ограблению музеи, общественные и культурные здания, заводы, квартиры и землянки. При этом отбирались ценные картины, ковры, предметы искусства, продукты питания, теплые вещи, обувь, предметы домашнего обихода, даже детские платья и белье.
Оказывавшие какое-либо сопротивление грабителям расстреливались или подвергались избиению и издевательствам.
Комендант города генерал-майор Леннинг награбил для себя 14 ковров, много фарфора, столового серебра и других предметов, которые затем увез с собою в Харьков.
Грабежами занимались заместитель коменданта района «Сталинград – Царица – Юг» обер-фельдфебель Шуман и переводчик комендатуры Ян.
Награбленные у населения вещи и ценности немцы отправляли посылками своим родственникам в Германию.
В северном поселке Баррикадного района немцы ограбили гр. Инину Е. Д., отобрали у нее шубу, сняли с ног чулки, а ее избили прикладами до бесчувствия.
6 октября 1942 года два германских солдата ограбили женщину, шедшую с грудным ребенком на руках в сторону ст. Гумрак. После ограбления фашистские изверги ее расстреляли, вещи поделили между собою.
В октябре 1942 года оккупанты ограбили дочиста квартиру рабочего завода «Красный Октябрь» – Зотова Георгия Федоровича. У него отобрали одежду, продукты питания, посуду и мебель, а его вместе с матерью, женой и двумя детьми трех и семи лет за оказание сопротивления расстреляли.
У семьи Киреевой, состоящей из шести человек, немцы забрали последние остатки продуктов: 2 кг муки, 1,5 кг масла, 3 кг патоки, несколько печеных лепешек, а также карандаши, конверты и портфель.
Особо широкие размеры приняли грабежи с момента окружения немецких войск под Сталинградом. Некоторые немецкие части посылали в город с целью грабежа специальные команды, имевшие официальные разрешения, отбирали у населения зерно и продукты питания.
Грабежи и насилия проводились при активном содействии немецких ставленников-старост, полицейских и пособников из числа социально чуждых и уголовных элементов.
Особую активность и жестокость в грабежах проявляли также находившиеся в городе «украинские добровольческие полицейские отряды».
Разграбив квартиры, грабители занялись выявлением и откопкой ям, в которых население укрывало свои вещи и остатки продуктов.
Основной пищей ограбленного до предела населения в этот период было мясо и кожа убитых и павших животных, что приводило к массовым смертным случаям, заболеваниям и опуханию на почве голода и истощения.
Не подвергались ограблениям лишь прямые пособники немцам, добровольно поступившие к ним на службу, предатели и изменники Родине. Такие лица или имели документы, запрещающие немецким солдатам производить у них какие-либо изъятия, или у их домов и квартир вывешивались особые дощечки с надписью «Не трогать» и другие.
С первых же дней оккупации немцы приступили к истреблению оставшихся в городе лиц еврейской национальности и проведению жестоких репрессий против коммунистов, комсомольцев и подозреваемых в партизанской деятельности.
Выявлением евреев, главным образом, занималась немецкая полевая жандармерия и «украинская вспомогательная полиция». Немалую роль в этом сыграли предатели из числа местных жителей. С целью розыска и истребления евреев были проверены все квартиры, подвалы, щели и землянки.
Розыском коммунистов и комсомольцев занималась главным образом тайная полевая полиция, при активном участии и помощи предателей и изменников Родине, ставших на службу к немцам.
По доносу предателей Григоренко П. Н., Василенко Т. Д. и Василенко А. Я. (арестованы), немцами были расстреляны коммунисты Бабенко и Акулов.
В октябре 1942 года, в день создания немцами местных органов власти, на воротах немецкой комендатуры был повешен советский патриот Сударев Николай, объявленный партизаном. Всем жителям, находившимся в комендатуре, было приказано повернуться к виселице и смотреть на казнь. На груди Сударева висела привешенная немецкими палачами дощечка с надписью: «Николай Сударев – партизан, стрелял в немецких солдат».
Жестоким репрессиям немцы подвергали советских патриотов, укрывавших в своих землянках коммунистов, красноармейцев и лиц, замеченных в симпатии к Советской власти.
В поселке завода «Красный Октябрь» были расстреляны шесть человек местных жителей, укрывавших от немцев одного коммуниста.
В Тракторозаводском районе, по доносу предателей Быстрицких (нами арестованы), были расстреляны советские патриоты Ловягин П. К. и Никифор (фамилия не установлена), укрывавшие военнопленных, бежавших от немцев.
