Хочешь навести порядок во всем мире, сначала приберись у себя в голове.
Хань Сян-цзы, китайский философ
Пролог
Нестерпимая духота загоняла жителей под кондиционеры и в бассейны, но даже это не помогало. Сухой горячий воздух проникал всюду, песок скрипел на зубах, а тягучие ароматы, доносившиеся с расположенного неподалеку базара, вызывали головную боль. На террасе большого дома из светлого кирпича мужчина в льняных свободных штанах и расстегнутой на груди широкой рубахе налил себе апельсиновый сок из стоявшего перед ним кувшина и пробормотал:
— Еще немного, и я сойду тут с ума.
— Давай вернемся — в чем проблема? — Женщина в бело-голубом пеньюаре перекинула ногу через подлокотник плетеного кресла и взяла сигару, дымившуюся в пепельнице на стеклянном столе.
Ее собеседник, потирая пальцами виски, только пробормотал вполголоса:
— Была б моя воля — уже бы давно вернулся. Сама знаешь — пробовал, не вышло пока. Но ничего…
— Твоя воля тут ни при чем, — тут же отреагировала женщина, — я тебе сто раз говорила: есть вещи, которые неподвластны тебе, хоть на голову встань. Но ты ведь никогда меня не слушал, сам ведь умный. Только вот благодаря твоему уму мы и торчим здесь столько времени!
— Ладно, хватит! — Он легонько хлопнул ладонью по столу, но женщина ничуть не испугалась:
— Не любишь правду? Ну, еще бы!
— Ты не слышишь, да? Я сказал — хватит! — чуть повысив голос, повторил мужчина и отвернулся.
Она обиженно замолчала, но продолжила сверлить прозрачными голубыми глазами его затылок до тех пор, пока мужчина не поднялся и, чуть качнувшись, не пошел в дом, бросив с порога:
— Опять мигрень начинается… жара, наверное…
Женщина потушила сигару, потянулась как кошка и встала, с ненавистью глянув на улицу:
— Как мне тут все осточертело… Купить бы верблюда и отвалить куда-нибудь в пустыню, на фиг…
Глава 1
Бристоль, Англия
Нельзя дожидаться того, что тебя ждет.
К этому нужно идти.
Японская пословица
— По-твоему, скаутский лагерь — это хорошая идея?
Худая высокая блондинка в длинном ярко-фиолетовом кимоно стояла перед большим витражным окном и курила, глядя на залитую дождем улицу. За ее спиной, у импровизированной барной стойки, заменявшей кухонный стол, сидел широкоплечий мужчина с выкрашенными в белый цвет волосами, остриженными «ежиком». Лоб его пересекал наискось небольшой шрам от ожога. На мраморной столешнице перед ним дымилась чашка кофе и сигарета в пепельнице, чуть поодаль — большая тарелка омлета с беконом и вторая, с тостами, намазанными абрикосовым джемом. Мужчина тяжело вздохнул, не реагируя на заданный вопрос, и блондинка повторила, не оборачиваясь:
— Джек, я спросила — ты считаешь, что скаутский лагерь — это хорошая идея?
— Мэриэнн… мы уже все обсудили и решили, а Грег собирает вещи в своей комнате — ты чего еще хочешь? Он рад, что поедет — тебе чего еще?
— Я буду скучать.
— Это аргумент, — кивнул мужчина, покрытой рубцами рукой беря сигарету из пепельницы, — мамочка будет скучать. А когда мамочка очертя голову несется в заморские дали за какой-то своей надобностью — она не скучает? Ей ведь наплевать, как мы тут — и Грег, и я.
— Женя, хватит.
— Джек я, а не Женя. Что — хватит? Не нравится, когда правду говорю?
— Ты не понимаешь, — блондинка подошла к нему вплотную и обняла, положив голову на плечо, — когда я уезжаю, то он остается с тобой, и мне спокойно, я ведь знаю, что ничего не случится — ты не позволишь. А там он будет один…
— Почему один? Их там целый отряд. Надо же когда-то парню побыть самостоятельным. Ты не сможешь всю жизнь держать его под юбкой. И все, хватит — я сказал: Грег поедет в лагерь, и это больше не обсуждается.
Блондинка обошла высокий барный табурет, на котором сидел Джек, забралась к нему на колени и, прижавшись к его груди, пробормотала:
— Обожаю, когда ты такой…
— Ну, какой я? — обнимая ее, спросил Джек. — Я всегда одинаковый, это ты вечно чудишь, Маринка. Серьезно говорю: перестань эти разговоры заводить, особенно при Греге. Он настроился, хочет поехать, ждет — а тут ты со своими бабскими глупостями. Ты ж сама хотела, чтобы он мужиком рос, а не избалованным маменькиным сынком. Ну, так и не мешай. А мы с тобой найдем чем заняться в этот месяц.
— Не сомневаюсь, — она потерлась щекой о его щеку, поцеловала и легко спрыгнула с колен. — Я говорила, что люблю тебя?
— Сегодня — еще нет, — удовлетворенно хмыкнул он, докуривая сигарету.
Пока Мэриэнн, она же — Марина Коваль, убирала тарелки и чашки в посудомойку, Джек Силва, ранее живший под именем Жека Хохол, успел подняться наверх, в комнату сына, и проверить, чем занят мальчик. Одиннадцатилетний Грегори только закончил упаковывать вещи в большой рюкзак и теперь сосредоточенно изучал что-то в карманном компьютере.
— Чем занят? — поинтересовался Хохол, входя в комнату и усаживаясь прямо на ковер у кровати, на которой лежал сын.
— Хочу карты посмотреть. Там, оказывается, есть пещера, и вожатые сказали, что мы ее обязательно исследуем. Ройстонская пещера — слышал?
— Нет, но это здорово. Ты фонарь возьми, пригодится. И вот еще… — Женька сунул руку в карман спортивных брюк и вынул небольшой складной нож со множеством полезных функций — от отвертки до открывалки для бутылок. — Это тебе. Тоже пригодится.
Грег, отложив компьютер, взял нож и принялся открывать все, что в нем было. Вскоре на его ладони оказалось какое-то маленькое чудовище, ощетинившееся кусками металла разной формы и назначения. Грегори осмотрел каждый предмет и с восхищением посмотрел на отца:
— Ого… Спасибо, пап!
— Не за что. В походе обязательно понадобится.
— А вы чем тут будете заниматься? — спросил Грег, ложась на спину и свешивая голову с кровати так, что она оказалась как раз на плече у отца.
— Пока не решили. Хотел маму в Черногорию позвать, пусть бы на солнышке погрелась, но не знаю, как она отреагирует, — потрепав мальчика по темным волосам, ответил Хохол.
— Ей бы не помешало. Ты заметил — она опять стала нервная какая-то, то плачет, то наоборот — сильно веселая? — сказал Грегори задумчиво, и Хохол напрягся:
— Тебе показалось.
— Нет, не показалось. Я тут на днях ночью попить пошел, а она сидела внизу в гостиной и с Машей по скайпу разговаривала. Ты не думай, я не подслушивал! — торопливо пояснил мальчик, заметив, как нахмурился отец. — Просто она в полный голос говорила, было слышно. Так вот, она Маше жаловалась, что ее все тут угнетает, что она устала и хочет все бросить. Может, ей не надо рестораном заниматься? Хотя бы летом, а? Ведь есть управляющий.
