Утром Лиза как ни в чем не бывало шумела водой в душе, переодевалась в принесенные с собой юбку, легкую блузку без рукавов и туфельки на высоких каблуках. Леон наблюдал, как она варит кофе и чувствует себя в его кухне как у себя дома.
— Может, объяснишь? — спросил он наконец, когда она уселась за стол.
— Что? — подняв на него зеленые глаза, спросила Лиза.
— Зачем ты оказалась вчера здесь?
— Тебе нужна была помощь, — пожав плечами, ответила она и сделала глоток кофе.
— И ты решила, что справишься? Повторяю — зачем тебе это?
— Ты читаешь много книг про бандитов и шпионов.
— Я живу среди бандитов, — отрезал он, — и привык не доверять никому, потому что все рано или поздно предают и продают. Почти все, — поправился он, вспомнив почему-то Марину и Хохла.
Лиза опустила руки на колени и, склонив голову к правому плечу, серьезно спросила:
— И ты думаешь, что я пришла к тебе для того, чтобы что-то разнюхать о твоем Воронцове? Поверь, все, что нужно, мы знаем о нем давно. Моего работодателя это не смущает — меня тем более. А к тебе я пришла с единственной целью — помочь. Но ты, вижу, не способен принимать помощь. Только знаешь, что я тебе скажу… — она встала, подошла к Леону, замершему в дверях кухни, вплотную и взяла за руки, — если бы мне было все равно, то сейчас меня здесь не было бы. А я хочу знать обо всем, что происходит с тобой, хочу быть рядом, когда ты мучаешься от боли, хочу, чтобы тебе было легче. Прости, если вторглась в твои планы. Мне пора, я на работу опаздываю.
Она проскользнула под его рукой и через секунду уже поворачивала ключи во входной двери, а Леон так и остался стоять столбом в кухонном проеме.
Глава 25
Урал. Марина
Если бы не было на свете женщин, мужчины не стали бы следить ни за одеждой, ни за шляпами, какими бы они ни были.
Ёсида Кэнко, монах
На встречу с братом она собиралась, ощущая противную дрожь в руках. Черная стрелка никак не желала ровно ложиться на веко, потом на пол упала коробка теней, расколовшись на мелкие кусочки и засыпав пол под зеркалом черной, коричневой и серой пылью. Марина ругнулась вполголоса, прошла в ванную и смыла нанесенный уже макияж, чтобы начать все заново.
— Ты чего так мандражируешь? — спросил Женька, покуривавший на кровати — у него с утра вдруг поднялось давление, и Коваль категорически запретила ему подниматься. У Хохла, конечно, было собственное мнение на этот счет, но он решил, что лучше не раздражать и без того чем-то взвинченную жену, а потому спокойно лежал в постели и делал вид, что никуда не собирается.
— Не знаю, — процедила она сквозь зубы, — как-то нервно мне. Боюсь, что выдам себя какими-то словами, жестами…
— Он не настолько хорошо тебя знает, котенок, чтобы обратить внимание на такие мелочи. Подумай, сколько раз вы вообще виделись? И вспомни, скольких людей ты встречала несколько раз в жизни и можешь ли вспомнить, например, как они вилку держали?
Марина села на кровать рядом с мужем, вынула из его пальцев сигарету и сделала затяжку. В словах Хохла был резон. Они с Дмитрием не настолько близки и не так хорошо друг друга знают, как это могло быть у брата и сестры, проживших бок о бок хотя бы в детстве. Так что с этой стороны никакой опасности не существовало. Кроме того, Дмитрий уверен, что она мертва, он просто не может представить себе, что сестра давно «воскресла» и чудит в родном городе почти по-прежнему. Нет, Дмитрий не узнает ее.
— Ты прав, — вернув Хохлу сигарету, сказала она, — надо взять себя в руки.
— Признай, что я иной раз могу умную вещь толкнуть, — засмеялся Женька, дотягиваясь свободной рукой до ее колена.
— Люблю тебя, — с чувством сообщила Коваль и снова вернулась к зеркалу.
— А раз любишь, пообещай, что будешь осторожна, — тут же поймал ее на слове муж. — Не нарывайся, хорошо?
— На кого там нарываться? На Димку? На Ворона?
— Ты прекрасно меня поняла. Все, — отрубил он.
Коваль вздохнула и продолжила накладывать макияж.
К «Матросской тишине» она приехала на своей машине, чтобы не светить приметные номера вороновской у своего дома, просто на всякий случай. Мишка уже был в кабинете, выглядел довольно неплохо, тщательно выбрит, даже лицо немного разгладилось.
— Хорошо спал, смотрю, — подколола Марина, войдя в кабинет и плотно закрыв за собой дверь.
— И не говори, — радостно подтвердил он, — провалился, как в яму. Даже снов не видел. А ты куда так вырядилась? — окинув взглядом довольно короткую юбку и прозрачную блузку, спросил Ворон, щелкая кнопкой пульта и наполняя кабинет звуками джаза.
— Это не твоего ума дело, дорогой. — Она села в кресло и перекинула ногу на ногу. — Минералочки нет холодной?
— Да как не быть — есть. — Он вынул бутылку из холодильника и протянул Марине. — Как бы мне не забыться и по имени тебя не назвать?
— Ты не напрягайся — я Маша, но лучше все же без имен.
— Ага, «киска-рыбка-мотылек», — хмыкнул Мишка, садясь напротив. — Хотя какая, на фиг, разница этому залетному?
— И то верно.
Генерал прибыл через полчаса, в кабинет вошел, звонко шлепнув ладонями в обе створки двери, и это Марине не понравилось. Очень уж смело, неужели не понимает, с кем дело имеет? Окинув кабинет быстрым взглядом, Дмитрий шагнул к ней:
— Позвольте представиться. Дмитрий Викторович.
— Мария Андреевна, — улыбнулась она и протянула руку. Брат аккуратно приложился губами к запястью и пристально посмотрел ей в глаза. Марина выдержала, не сощурилась привычно, даже изобразила игривость, но про себя подумала, что братец как-то слишком уж напорист.
— И где же, прекрасная барышня, прятал вас мой компаньон и спонсор? — усаживаясь на диван, поинтересовался генерал.
— На Средиземном море, — отозвалась она, — люблю, знаете ли, морские купания.
— Ну-ну…
Утратив интерес к Марине, он перенес все внимание на Ворона:
— Так что там с водителем-то, Михаил Георгиевич? Полиция работает?
— Работает, — кивнул Ворон, — до толку-то с нее…
— Я настаиваю, чтобы следствие велось по закону, — напирая на слово «закон», сказал Дмитрий, — мне скандалы не нужны, все-таки я в прошлом сам сотрудник правоохранительных органов.
— Да это я помню, — отмахнулся Мишка, бросив искоса взгляд на чуть улыбнувшуюся Марину, — только думаю, что надо бы и окольными путями поискать, а то сегодня водила, а завтра… кто знает…
— Если вы хотели меня напугать, то зря, — напрягся Дмитрий, и от Марины не ускользнуло, как задрожали пальцы руки, лежавшей на подлокотнике.
— Никто вас пугать не хотел. Но такие вещи случаются, разве вы не знали?
