— Вспомнил! — обрадовалась она, вытирая текущие из-под очков слезы. — Узнал, родной мой…
— Дашка, ты не реви давай, — сказал Хохол, у которого тоже защипало в носу, — все же хорошо. Смотри, какой парень получился — спортсмен, теперь вот еще и путешественник. У тебя все там нормально, сынок?
— Да, пап, все хорошо. Я, правда, вчера сорвался с камня, ногу немножко подвернул, но уже лучше, ты маме не говори, она расстроится.
— А с ногой-то что? — обеспокоенно спросил Хохол, и Грегори беспечно отмахнулся:
— Говорю же, не туда наступил, сорвался, локоть ободрал немного и ногу подвернул. Она вечером опухла, но мне положили лед, теперь уже могу наступать.
— Ты там смотри — аккуратнее.
— Ну, пап… я что — маленький?
— Большой-большой. А как вообще?
— Нормально. Даже соскучиться не успел еще. Мама как? Хорошо отдохнули?
— Неплохо. Мама в порядке. — Хохол отметил про себя, что сын не задал вопросов по поводу появления Даши — понял, что они с Мариной в России.
— Она спать начала? Или как всегда?
— Не волнуйся, нормально спит, я же слежу. Сынок… тут дело такое… нам придется задержаться на какое-то время, дел много. Тебя Гена заберет, ты у него поживешь пока, хорошо?
— И мне к вам нельзя приехать? — огорченно спросил сын, настроение у которого заметно испортилось.
— Извини, сынок, не получится.
Грегори заморгал, стараясь скрыть подкатившиеся слезы — ему было всего десять, он очень надеялся на скорую встречу с матерью и отцом, и теперь эта встреча откладывалась на неопределенный срок. Но нужно было держать себя в руках…
— Ладно… я с Геной на тренировки похожу, — выдавил он, отворачиваясь.
— Грег, — внушительно сказал Женька, — я тебе обещаю, что мы лишнего дня здесь не задержимся. Как только решим вопросы, в тот же день в самолет и к тебе.
— Ты всегда так говоришь…
— И что — я хоть раз тебя обманул? — чуть повысил голос Хохол.
— Нет…
— Ну и все тогда. Ладно, тебе пора уже. И Даша плачет, залила тут все слезами. — Чуть толкнув действительно плакавшую домработницу в бок, Женька развернул телефон так, чтобы Грег ее увидел.
— Тетя Даша, ты не плачь. У меня все хорошо. Ты мамочке скажи, что я ее люблю и соскучился. Только про ногу не говорите, папа, ты обещал.
— Хорошо, не скажем, — улыбнулся Хохол. — Иди уже, травмированный.
Грегори выключил телефон, изображение пропало, и Хохол вздохнул:
— Ну, видела? Здоровенный парняга уже.
Даша молча плакала, вытирая глаза платочком. Она видела Грегори в последний раз пятилетним, когда они с Мариной жили в доме Виолы и Беса, ждали освобождения Хохла из Бутырки. За это время мальчик сильно вырос, изменился, повзрослел. В нем появилось что-то уже совсем заграничное, какой-то очень заметный след другой жизни. Но Даша помнила его совсем крошечным, десятимесячным — таким, каким впервые увидела на руках у Марины. Он рос у нее на глазах, к ней в кухню прибегал со слезами, когда с Мариной случилось несчастье, и она лежала в больнице, обритая наголо и надежно спрятанная ото всех. Бедный Женька тогда рвался между лежащей в беспамятстве любимой женщиной и вот этим мальчиком, которому не приходился никем. Даша жалела всех троих, помогала, чем могла. И вот теперь Егорка на экране телефона — такой самостоятельный, заботливый, волнующийся о матери…
— Хорошего парня вырастили, Женечка, — всхлипывая, сказала она, — хоть и трудно тебе было…
Хохол обнял ее и погладил по седым волосам:
— Ну, не реви, все хорошо же. А может, прямо сейчас к нам поедем? Маринка вернется от Ворона — рада будет.
— Нет, Женя, сегодня ты сам должен, один, — решительно сказала Даша, — ведь знаю же — обидел ее, теперь исправить должен. А на днях посмотрим. И лучше вы ко мне — я пирогов напеку, рис сделаю, как Марина Викторовна любит. Да и квартиру ей хочу показать — если бы не она, не сделать мне такого ремонта ни в жизнь, да и маму не похоронить достойно. По гроб жизни я жене твоей обязана.
«Ей много кто обязан, да вот только ты — из тех редких, кто об этом помнит», — подумал Хохол, бросив взгляд на часы.
— Ну, давай так и сделаем. Телефон мне свой напиши, я звякну, — вставая, сказал он. — И спасибо тебе за все — за борщ, за плюшки, за разговор. Легче мне стало.
— Вот и хорошо, — записывая номер на листочке, отозвалась Даша, — и привет большой передай Марине Викторовне.
— Обязательно, — пообещал Хохол, пряча листок в карман, — поеду я, Даша. Цветов еще надо купить.
Глава 33
Урал. Марина
Если ты не сделаешь чего-то сразу же, не сходя с этого места, оно останется несделанным до конца жизни.
Ямомото Цунэтомо, самурай
Взбешенная поведением Хохла, Марина долго не могла успокоиться, колесила по улицам, половины из которых уже даже и не помнила. Такие вспышки ревности у Женьки в последнее время бывали нечасто, и эта случилась вообще некстати — Марине нужна была его поддержка, хотя бы простое присутствие рядом, а теперь все придется делать самой. И нужно взять себя в руки, настроиться на предстоящий разговор с этим юристом Вовой. Если он на самом деле в чем-то замешан, из него нужно вытрясти как можно больше информации, и вот тут-то и пригодился бы Женька с его внешним видом и манерой разговаривать. «Как всегда, не вовремя», — с досадой подумала Марина, паркуя машину на стоянке возле «Матросской тишины». Внутрь она пошла не сразу, посидела еще в салоне, открыв дверку, покурила и решила, с чего именно начнет разговор с Вовой.
Но не все в жизни подчиняется планам конкретного человека. Так было и на этот раз. Едва Марина вошла в здание, как к ней через весь зал клуба кинулся Вова Суриков собственной персоной. Схватив оторопевшую от неожиданности Коваль за руку, он сжал ее и забормотал, оглядываясь по сторонам:
— Марья Андреевна, можно поговорить?
— Ну, говори, я слушаю, — пытаясь высвободить руку из его влажных горячих пальцев, сказала Марина, но Вова хватку не ослабил.
— Марья Андреевна… где чашка, которая разбилась в кабинете шефа?
— Чего? — насмешливо протянула Коваль, поняв, что сейчас и трудиться особо не придется — перепуганный до заикания юрист сам все сделает. — Какая чашка еще?
— Ну, та, которую вы на пол уронили.
— А-а, эта… — притворно зевнула Марина. — В ведре мусорном — где ей быть-то?
— А… можно… можно ее как-то оттуда достать?
— Слушайте, юноша, вы вообще здоровы? — Свободной рукой Марина коснулась лба юриста, и тот весь затрясся от прикосновения холодной ладони. — У-у, да у вас температура. В постельку надо.
— Да-да… я потом… так что там с чашкой?
