Медиамагнат – вот это звучит гордо! И здесь, и там…
В начале 1993 года три банка: «Мост», «Столичный» и «Национальный кредит» – создали компанию НТВ. Вскоре, как и следовало ожидать, Гусинский компаньонов бортанул и остался у руля один.
(Небольшой штришок к портрету: в свое время часть известных российских продюсеров пыталась приостановить исполнение указа Ельцина о создании НТВ – хотя, по своему врожденному цинизму, боюсь, что ими двигали не благородные страсти, а вульгарная неприязнь к закрутившему роман с верховной властью конкуренту. Ирена Лесневская впоследствии вспоминала о примечательном разговоре с Гусинским: «Он запугивал нас, оскорблял, говорил мне: „Что может быть важнее для матери – у вас один сын – чтобы сын был живой и здоровый, а ведь на сто первом километре постоянно что-то случается: случайно может задеть машина, перевернуться, сгореть…“»
Лесневская, откровенно говоря, не напоминает Мать Терезу. В этой истории за ее спиной откровенно маячил сердечный союзник Березовский. Но все равно, поведение Гуся мало напоминает деятельность честного коммерсанта…)
Тогда же он открыл газету «Сегодня». В конце 1993 года наш герой получил контрольный пакет акций радиостанции «Эхо Москвы».
Самая известная из всех этих СМИ – это, конечно, НТВ. Телекомпания, которую иные до сих пор отчего-то именуют «светочем свободы», а другие называют «гнуснопрославленной».
Действительно, НТВ отличалась прямо-таки зоологическим «демократизмом», так что на «светоч свободы», по меркам начала 90-х, вполне тянула. Не менее зоологической была и ее, мягко говоря, нелюбовь к России.
Только один пример. Во время первой чеченской войны 1995–96 гг. компания занимала столь откровенно антироссийскую и про-чеченскую позицию, что ею заинтересовался отдел психологических операций ГРУ Специалисты этого серьезнейшего ведомства скрупулезно подсчитали, что около 80 процентов видеосъемок боевых действий было снято со стороны чеченских боевиков. Остальное время показывали зверства и разрушения российской армии в «маленькой, но гордой Ичкерии». Более того: НТВ добросовестно предоставляло свой эфир для «эксклюзива», которым стали выступления Дудаева, Масхадова и прочих «волков».
Журналистка НТВ Елена Масюк откровенно вела репортажи «с той стороны». (Кстати, что любопытно: как только отпала надобность в «героине чеченского народа», из корреспондентки она тут же превратилась в заложницу. Гусинский выкупил ее тогда за большие деньги. Это к вопросу о благородстве и благодарности «борцов за независимость Чечни».)
Вот интересно, если бы в 1941-м такое… Да что там 1941-й! В наше время в большинстве развитых стран существует прямой законодательный запрет на использование любых материалов, полученных или сделанных на стороне тех, с кем эти государства воюют. Там, что и в Англии, и во Франции, НТВ-шникам мало бы не показалось, равно как и их хозяину.
А у нас все сошло с рук, и зловещая звезда НТВ еще долго светила с телеэкрана.
Тогда-то Гусинский и влез открыто в политику (надеюсь, никто не думает, что подобная пропаганда могла вестись без хозяйского одобрения?). А на самом деле он забрался туда с ногами значительно раньше. Одно слово – артист!
С ближайшим окружением президента Ельцина он ухитрился поссориться еще в 1994 году. Сразу после «черного вторника» (кто не помнит – резкое падение курса рубля осенью 1994 года), в котором обвинили банкиров, в том числе и Гусинского, подконтрольные ему СМИ повели атаку на правительство. Говорят, в запале он даже заявил, что может посадить на пост президента кого угодно.
Проговорился! Выдал заветную мечту, и свою, и других олигархов. Те тоже проговаривались, но все больше намеками. А сей деятель взял и бухнул. В открытую. Не стесняясь.
После этого Гусинскому впервые указали его место. Указали жестко, грубо и, в общем-то, унизительно – для столь чистой и честной личности. В народе операция получила название «Мордой в снег». 2 декабря 1994 года к главному офису «Моста» подлетели крепкие вооруженные ребята в масках и ткнули водителей и охранников кортежа Гусинского физиономиями в декабрьский снежок. Личный шофер босса поначалу закрылся в бронированном «Мерседесе» и объявил свою персону экстерриториальной. Но ему положили на крышу гранату, и бедолага рванул на свежий воздух быстрее лани. Граната, правда, оказалась без запала…
История наделала-таки шуму. А всего-то оказалось, что это была рядовая операция службы безопасности президента. Спустя восемь лет о ней рассказал Виктор Портнов, диверсант-подводник, работавший тогда в Центре специального назначения при службе безопасности:
«Перед нашим подразделением стояла задача спровоцировать Гусинского на активные действия и узнать, чьей поддержкой он заручился во властных структурах, прежде чем делать подобные заявления (о том, кто у нас президентов ставит. – А. Б.).
Работали так. Утром 2 декабря дождались, когда кортеж (бронированный „Мерседес“ и джип охраны), направлявшийся с дачи Гусинского в Москву, выехал на Рублевско-Успенское шоссе. На повороте джип замешкался, и наш „Вольво“ вдвинулся между ними. Машина сзади начала мигать – уступите место! Мы не реагируем… Так, хвост в хвост, на скорости 100–120 км/час и выехали на Кутузовский проспект. Тут сбоку подъезжает банковский „броневик“. Как оказалось, это была машина прикрытия. Открывают окошко и стволом пистолета машут: уходите, мол. Я им в ответ показываю спецназовский автомат. Тогда у них открывается боковая дверь, а там парни тоже с автоматами и в камуфляже. Я достаю гранатомет „Муха“… В общем, они поняли, ушли.
Остановились мы прямо между мэрией и „Белым домом“. Стоим, ждем, что охрана предпримет дальше. А в это время господин Гусинский, как мы потом узнали, позвонил начальнику ФСБ по Москве и Московской области Евгению Севастьянову и начальнику ГУВД Москвы. Первый прислал ребят из департамента по борьбе с терроризмом, второй – Специальный отряд быстрого реагирования (СОБР). Короче, Гусинский свою „крышу“ засветил по полной программе. Собровцы, приехав на место и увидев нас, ввязываться в заваруху не стали. Умные ребята, посмотрели, все поняли и уехали.
Фээсбэшники же пошли на контакт: вылетели и стали по нам стрелять. Весь низ машины прошили. Хорошо, что никто не пострадал…
Теперь представьте картину. Центр Москвы. Час дня. Я в бронежилете с бесшумным автоматом „ВАЛ“ наперевес вылезаю из машины. Вокруг полно зевак, стрелять нельзя. И тут незаметно сзади ко мне подкрался „антитеррорист“ и рукояткой „стечкина“ дал по голове. Отключился. Мало помню, что происходило дальше, но до бойни дело не дошло. Фээсбэшники вовремя поняли, на кого мы работаем, и уехали. Меня же отвезли в больницу.
…Коржаков, узнав, что одного из нашей бригады отправили в больницу, дал приказ работать с ними до конца. Из джипа всех вытащили и мордой в снег…»
В общем, погорячился Гусь. Не стоило ему распускать язык по поводу президента. Мог бы вспомнить, что произошло всего за год до того. Если Борис Николаич с собственным парламентом не церемонился, то неужели же испугается какого-то там банкира? Даже если тот, в придачу, еще и медиамагнат.
