Я просто-напросто вспоминаю то, что видел и слышал, наблюдая изнутри.
С весны 1998-го, когда Лебедь стал губернатором, и до последнего дня 1999-го в команде царило чемоданное настроение. Никто практически не сомневался, что шеф в самом скором времени окажется в столице, за красной кирпичной стеной, украшенной башнями и зубцами. Убеждение в этом было общее и повсеместное. И кружившая среди своих информация на эту версию работала. Ясно было, что Александр Иванович собирается попасть в Кремль, не на пузе ползя темной ночью мимо бдительных часовых. Ясно было, что его двигают, что на него ставят. И ясно было, кто.
Он и сам не сомневался в своем высоком предназначении. Порой возникало впечатление, что он уже откровенно репетирует монарха. Помню одну примечательную сцену: сидели и беседовали втроем, Лебедь, я и третий человек, член команды. В ходе разговора, коснувшегося этого присутствующего здесь же третьего, Лебедь захотел убедиться, что речь идет действительно о нем. Он не попросил уточнений вслух, даже не кивнул в сторону нашего третьего собеседника – он повел бровью в его сторону. Это надо было видеть. Как Лебедь повел бровью. Величественный жест даже не царя – восточного падишаха… Именно после этого мановения бровью я окончательно уверился, что генерал твердо и окончательно видит себя на троне.
А потом случилось тридцать первое декабря девяносто девятого года. О своем уходе Ельцин объявил как раз в аккурат, когда я собирался на новогодний прием в губернаторский клуб.
Приехал, еще под впечатлением (висело в том клубе незабвенное объявление: «Господа! Убедительно просим сдавать в гардероб мобильники и пистолеты». Когда прошло минут сорок уже нового года, я пересекся с Лебедем в курительной. Там было пусто, и генерал никуда не спешил.
Естественно, я сразу же спросил, как он относится к этакой новости.
– Ну, этого следовало ожидать… – ответил генерал вроде бы бесстрастно.
Но это был уже другой Лебедь! Вызывавший в памяти скорее унылую фигуру японского лейтенанта Ясмагато, незадачливого героя пикулевского романа «Богатство». Кто читал, помнит – как русские дружинники лихим налетом вмиг искрошили подчиненный ему батальон, и лейтенант сидел, обратившись в каменную статую, ничего не видя и не слыша вокруг – слишком внезапно все произошло, слишком неожиданно поменялась жизнь…
Еще вчера утром перед ним строился батальон, послушно кричащий: «Банзай!»… И эта отрешенность, это горе имело свое японское название – это был дзен…
Вот этого в одночасье разбитого японского лейтенанта мне тогда и напомнил Лебедь. Это был дзен…
Но самое печальное имело место даже не тогда, а еще раньше.
У генерала с губернаторством откровенно не получалось. Не выходило. Как картинки в калейдоскопе, менялись заместители, экономические советники и приближенные чиновники – а дела все не улучшались. Что-то там по инерции творилось, открывались кадетские корпуса и звучали бодрые интервью – но очень и очень многие с горечью соглашались с простой истиной: «Генерал не тянет». И очень многие, копаясь в душе, с ужасом обнаружили, что при всем уважении к Лебедю с ним уже не пойдут, если он решится выдвигаться на второй срок. Он был хорошим генералом – но с губернаторством откровенно не вытанцовывалось.
Лебедем не манипулировали, конечно – не та персона. Но его откровенно использовали – почище, чем Ельцина. Потому что у десантного генерала не было того опыта гражданских интриг, что имелся у первого секретаря обкома. Ельцин прошел отличную школу – а Лебедь к ней даже не приближался за всю свою жизнь, потому что его жизненный опыт был совершенно иным.
А потому опытные интриганы его крупно подставляли – как в истории с назначением главой Совета Безопасности и Хасавюрта еще до губернаторства. Да и в Красноярске… Эти вившиеся вокруг мутные мальчики, которых хваткий бизнесмен не посадил бы в свой ларек пивом торговать… А были и циники постарше, прекрасно устраивавшие свои дела…
Но хватит об этом. Я никогда не смогу писать о генерале Лебеде беспристрастно и спокойно, потому что речь идет о куске и моей жизни – а «осуждать» и «разоблачать» никогда не стану. Скажу одно: лично я не верю, что от Лебедя, протолкни его все же в президенты извечные фигуры, получился бы толк. Слишком крепкая уверенность, что и в Кремле началось бы то же самое: мельтешение вокруг мутных фигур, устраивавших собственные делишки, но уже с размахом, превосходящим красноярский на несколько порядков, речь как-никак шла бы о целой стране. Хорошие генералы сплошь и рядом еще не становятся автоматически хорошими президентами…
Подводя некоторые итоги: любой, проведенный в Кремль олигархами, вовсе не обязательно Лебедь, не исключено – заставил бы даже самых ярых критиков Ельцина глубоко сожалеть о Борисе Николаевиче, в чем-то остававшемся сугубо советским человеком.
Но пришел другой человек, о котором еще за полгода до того никто всерьез и не думал, которого никто не ждал. Причем пришел настолько неожиданно и виртуозно, что до сих пор не утихают разговоры: а кто же за ним стоит…
2. Человек ниоткуда
Путин не пришел к власти – он в этой власти возник. Явление его произошло столь неожиданно, что не только рядовой человек, но и политики с аналитиками ничего толком не успели понять. Вот только что была водная гладь с играющими на поверхности хорошо знакомыми разноцветными рыбками, потом что-то поднялось из глубины… О-па! Кит!!!
Впрочем, история «перестройки» знала карьеры не менее стремительные. Но все это было раньше, и эти карьеры всегда были связаны с умением подать себя. Эти люди приходили с митинговых трибун, на волне откровенной дешевой демагогии. Между тем Путин не имел никакого словесного обеспечения. Не он двигался – его двигали. Поэтому до сих пор те же аналитики усиленно говорят о нем как о марионетке. Вот только никак не могут договориться, кто дергает за ниточки. До сих пор было ясно: такой-то деятель берет деньги там-то и там-то и проводит такие-то законы. Все легко просчитывалось.
А в случае с Путиным – ну никак!
Березовский, например, утверждает, что автором «проекта Путина» был он. Уверенно так говорит. Правда, сидя на английском острове, и не то еще скажешь, чтобы не забыли, чтобы в очередной раз заметили…
Тем не менее кто-то Путина явно двигал. И, если не разбирать мучительно нити кремлевских интриг, а просто посмотреть – а что за человек стал за несколько часов до конца тысячелетия Первым Лицом России – то становится абсолютно ясно, кто за ним стоит. И гадать не надо, все ясно и понятно, как… как слон в зоопарке.
У наших, с позволения сказать, политологов, есть одно еще Крыловым осмеянное свойство: они не приучены замечать слонов…
Владимир Путин родился 7 октября 1952 года в Ленинграде, в самой что ни на есть простой семье. Отец – рабочий, инвалид войны, мать работала где и кем придется, семья жила в коммуналке, в самом сердце питерских трущоб… Никаких полезных связей у парня и близко не просматривалось, школу он закончил самую обычную, занимался дзюдо. Вспоминают, что был человеком серьезным и целеустремленным. А еще не трусливым – не боялся пойти один против компании шпаны. Нормальный, в общем, мужской характер.
