— У нас есть морской якорь,— сказал Йинен и вопросительно посмотрел на Митта.
Митт тоже устал, как собака. Но осенние штормы часто приходят один за другим. Он не знал, что делать.
— А я знаю! — заявила Хильди и поползла к мачте.
Митт, сидевший рядом с раззевавшимся и клюющим носом Йиненом, смотрел на ее подошвы и слушал, как она говорит:
— Прошу вас, Старина Аммет, вы не могли бы этой ночью присмотреть за яхтой? Но если подойдет новый шторм, то вы не могли бы разбудить Митта и сказать ему? Пожалуйста!
— Правильно! Вали все на меня! — крикнул Митт. — Меня прозвали Неутомимым Миттом. Думаешь, я вообще не устаю? — Он повернулся к фигурке Либби Бражки. — Простите меня, сударыня. Она хочет, чтобы вы разбудили меня, если начнутся неприятности. Она считает, что я сделан из того же материала, что и вы. Так что если я понадоблюсь и вам придется меня расталкивать, то не могли бы вы разбудить и ее тоже? Тогда она могла бы сидеть рядом и время от времени давать мне глотнуть арриса!
Этой ночью в каюте было тесно и душно. Одеяла никому не нужны были, так что их повесили сушиться. Все спали как убитые. Если Старина Аммет и Либби Бражка и пытались той ночью разбудить Митта, он их не слышал, но утром все оказалось в порядке. Море было спокойное, солнце проложило мокрую желтую дорожку прямо к медленно дрейфующей «Дороге ветров».
— Кажется, я уже ненавижу пироги! — заявила Хильди.
— А ты попробуй их есть вприкуску, — посоветовал ей Митт. — Например, вишневый с мясным.
— Ты жульничаешь, — возразил Йинен. — Они все равно склеились. А попробуй яблочный и устричный, Хильди. Получается... ну... необычно.
После этого весьма странного завтрака они привели «Дорогу ветров» в порядок и при этом сильно вспотели. Жара сказала им, что они еще достаточно далеко от Севера. Никто из них не имел ни малейшего представления о том, где они оказались. Земли нигде не видно было, так что Йинен не мог свериться по карте. Единственное, в чем они были уверены, — это в том, что их унесло далеко в океан, и, скорее всего, не столько на север, сколько на запад.
— Я буду править на северо-восток,— решил Йинен. — Когда покажется земля, пойдем так, чтобы она оставалась на горизонте, пока мы не увидим что-то, что сможем узнать. Остров Тулфа будет легко найти. И мы знаем, что он принадлежит Северу. Давайте поднимать паруса.
Вскоре паруса уже были подняты и при слабом ветре «Дорога ветров» двинулась дальше. Митт лениво сидел почти над самым Стариной Амметом, слушал, как вода бежит вдоль бортов яхты, и восхищался тем, как легко ее нос режет волны. В хорошую погоду «Дорога ветров» была настоящей красоткой. Он едва мог поверить в то, что накануне она изо всех сил старалась их утопить.
— С правого борта что-то видно! — крикнул Йинен. — Ты не можешь различить, что это?
Митт посмотрел сначала слишком далеко, потом — слишком близко и наконец разглядел какой-то небольшой темный предмет, качавшийся на зыби примерно в четверти мили от них.
— Может, лодка! — воскликнул он.
— Я тоже так подумал! — крикнул в ответ Йинен и повернул румпель, так что изящный нос «Дороги ветров» шумно разрезал волны.
— Эй! Что ты делаешь? — крикнул Митт, вскакивая.
— Плыву посмотреть. Если это лодка, значит, она пережила шторм, — ответил Йинен и впервые за сутки посмотрел на Митта с явной неприязнью.
Сидевшая рядом с ним Хильди устремила на Митта такой же взгляд.
Митт почувствовал обиду и досаду.
— Нечего вам так на меня смотреть! Я же не хочу, чтобы меня увидели и схватили, так?
— Если там кто-то и будет, то тебе они ничего сделать не смогут, — ответил Йинен. — Но я должен проверить. Это — морской закон.
— Или тебя растили так, чтобы не следовать никаким законам? — поинтересовалась Хильди.
Митт решил, что Хильди вовсе не обязательно было говорить такое. Он знал это правило не хуже ее.
— Не говори глупостей! — бросил он.— Неужели вы оба не можете вбить себе в головы, что мы не на увеселительной прогулке?
Хильди побледнела и набрала в легкие побольше воздуха, готовясь ответить, а Митт добавил:
— Но делайте что хотите, продолжайте развлекаться. Можете не обращать на меня внимания. Я ведь всего лишь пассажир.
Теперь он уже точно видел, что загадочный предмет — это действительно шлюпка. Наверное, ее сорвало бурей. Митт решил, что тут никакой опасности нет.
Однако когда «Дорога ветров» подошла еще ближе, приятно рассекая небольшие волны, то они убедились в том, что судно не такое уж маленькое: оно было примерно как треть «Дороги ветров». На нем была мачта, на которой продолжали развеваться обрывки снастей и лоскутки парусов. Никаких признаков жизни видно не было.
— Она и правда прошла через бурю! — чуть слышно проговорила Хильди.
— Я подведу яхту ближе, — сказал Йинен.
Митт встал, собираясь предложить сделать это вместо него, но Йинен притворился, будто этого не заметил. «Дорога ветров» была его яхтой! Митт угрюмо сел у мачты. Значит, Йинен подозревает, будто он мог бы проплыть мимо? Что ж! Митт ухмыльнулся, когда Йинен начал поворот слишком рано и с силой ударился о меньшее суденышко. Йинен поморщился, переживая за краску «Дороги ветров». Лодка же просто закачалась сильнее. Она была просолена, побита и опутана водорослями. Митт решил, что она должна была обладать очень хорошей плавучестью, раз пережила шторм. В ней было пусто, не считая комка брезента на дне. Судя по всему, Йинен зря оцарапал свою «Дорогу ветров».
Хильди прочла название, написанное на борту брошенной лодки: «Семикратный».
— Странно! — заметил Митт, который подошел ближе, чтобы посмотреть на нее. — Это название большого торгового корабля Холанда. В день фестиваля он стоял в гавани. А что здесь делает лодка с него и к тому же с парусом?
— Наверное, они отплыли позже и попали в шторм, — предположил Йинен. — Наверное, команда села в... Ой!
Ком брезента начал горбиться и шевелиться. Из-под него вылезла мокрая нечесаная голова: похоже, ее владелец с трудом встал на карачки. Хриплый и несчастный голос проговорил:
— Возьмите нас на борт, будьте милосердны!
Такого никто не ожидал. Хильди и Йинен расстроились не меньше Митта. По правде говоря, Митт опомнился первым и сказал:
— Ну, так поднимайтесь сюда. Сколько вас?
— Только я, хозяин, — ответил мужчина и снова рухнул ничком.
Митт обменялся с Йиненом взглядом, в котором читалось смирение с судьбой и сомнение, а потом спрыгнул в лодку. В худшем случае это окажется кто-то, кто его знает. Он поднял пропитанную дегтем парусину. Под нее потекло несколько дюймов воды, а в луже лежал вымокший небритый мужчина в матросской одежде. Это был коренастый и сильный человек — только такой и мог уцелеть во время давешнего шторма, решил Митт. Подхватив матроса под мышки, он попытался его поднять.
