Одновременно с этим с начала прошлого века в США во множестве появлялись организации, ассоциации и движения, которые боролись за права геев и лесбиянок. Как правила, эта борьба заключалась в печатании брошюр, публикации книг и журналов, периодических «посиделок» у кого-то дома, где обсуждались проблемы сексуальных меньшинств. Но этот вопрос на протяжении длительного времени не приобретал остроты и не вызывал большого общественного интереса. В середине 1960-х годов мэрия Нью-Йорка начала «очистку» города от геев. Их бары, как я уже говорил, закрывались, а выявление геев среди посетителей проходило так же, как в свое время выявлялись проститутки. Например, офицер полиции в штатском знакомился с мужчиной в баре, покупал ему выпивку, а затем арестовывал его за попрошайничество. Но постепенно положение стало меняться. В июне 1969 года рейд полиции на таверну Stonewall , популярную среди сексуальных меньшинств, привел к массовой драке с полицией и беспорядкам, которые продолжались двое суток. Было арестовано несколько десятков человек. Если до этого случая в Америке было около пятидесяти активистских групп геев, то через два года было создано уже более двух с половиной тысяч таких организаций. За права геев все чаще стали вступаться представители традиционной сексуальной ориентации. Все это совпало с «сексуальной революцией» в США, да и во всем западном мире. В июне 1970 года, в годовщину налета на таверну Stonewall , в Нью-Йорке прошел первый крупный гей-парад. Уже через пару лет в этот день такие парады стали проводиться в десятке других крупных городов США, а впоследствии и в других городах мира. Сегодня они превращаются в очень массовые, веселые шествия карнавального типа, собирающие огромное количество зрителей, в том числе туристов, которые специально приезжают посмотреть на это зрелище.
В предыдущей книге о США я уже писал о сексуальных меньшинствах в Вашингтоне, в том числе в районе, где живу я сам. В ней я высказал свое мнение о них, как о соседях. Вообще, если у вас нет достаточного опыта, зачастую нельзя сразу понять особенности того или иного района или ресторана, бара или спортивного клуба. Мой помощник рассказывал мне, что жил в Нью-Йорке в районе Гринвич-Виллидж в двух кварталах от Кристофер-стрит. Каждый день он проходил мимо таверны Stonewall и Гей-стрит и только на второй год, когда привел туда своих знакомых, понял, что это гей-район и практически все бары, мимо которых он ходил каждый день, были гей-барами. Не надо думать, что все представители сексуальных меньшинств одеваются как транссексуалы, пользуются женской косметикой, как-то по-особому ходят или говорят писклявыми голосами. Внутри этой группы есть разные люди, поэтому и стили поведения, и моды у них тоже разные. Кстати, в США часто можно столкнуться с феноменом «смены команды», когда тот или иной представитель традиционного большинства на каком-то этапе вдруг становится геем — или наоборот. Карикатурных геев, какими их иногда изображают их противники, конечно, можно встретить, но гораздо реже, чем кажется некоторым. Только когда я говорю своим друзьям из России, приезжающим ко мне в гости, что мы едем или идем по району проживания сексуальных меньшинств, у них, что называется, «открываются глаза» и они начинают вертеть головой по сторонам. Замечу в скобках, что не стоит, по российской привычке, называть здешних представителей сексуальных меньшинств «голубыми». Американцы не поймут такого цветного обозначения, а скорее воспримут его как нечто вроде наших «зеленых человечков».
В США сексуальные меньшинства добились многого, но сегодня, насколько я мог заметить, главная их цель состоит в том, чтобы отстоять свое право на создание семей, которые в юридическом отношении ничем бы не отличались от семей традиционного типа. Они выступают за такие же права на совместные медицинские страховки и страхование жизни, какие могут получать традиционные супруги. Я уже писал, что в США супруги, платящие налоги вместе, получают некоторые привилегии, так что в среднем их расходы на налоги ниже, чем если бы они платили их раздельно. Представители секс-меньшинств добиваются права на автоматическое получение наследства в случае смерти одного из партнеров, требуют для себя возможности принятия решений в отношении друг друга, на которые имеют право только члены семьи, и права на получение финансовой помощи от своего штата. Иными словами, добившись законного запрета дискриминации по признаку сексуальной ориентации, американские геи борются сегодня за юридическое и финансовое равенство традиционных семей и союзов, образуемых гей-партнерами. Сегодня девять штатов — Нью-Йорк, Вашингтон, Массачусетс, Мэриленд, Нью-Гэмпшир, Коннектикут, Айова, Мэн, Вермонт — и столица США Вашингтон позволяют геям создавать легитимные семьи. Еще несколько штатов хоть и не разрешают этого делать на своей территории, но признают семейный статус таких союзов. Некоторые штаты создали у себя специальные правовые категории, например, «гражданский союз» или «домашнее партнерство». Но тридцать один штат США по-прежнему жестко ограничивает в своих законах понятие семьи формулировкой «союз одного мужчины и одной женщины».
Америка является одной из одиннадцати стран мира, где признается право представителей сексуальных меньшинств на создание полноценных семей. В том, что процесс легитимации семей геев будет продолжаться, у меня нет сомнений, вопрос лишь в том, сколько времени потребуется на принятие соответствующих законов всеми или хотя бы большинством штатов. Однако сами эти дискуссии, их острота и политизированность вольно или невольно приводят к тому, что понятие традиционной семьи в США начинает размываться еще больше.
Подумаешь, изменил...
Как я уже писал выше, впервые в истории супружеская измена именно в США перестает быть главной причиной разводов. Американские исследования, проведенные после Второй мировой войны, свидетельствовали, что в то время семь из десяти мужчин и две из десяти женщин изменяли своему партнеру. Сегодняшние подсчеты показывают, что в США до 50% женщин изменяют своему мужу, среди мужчин эти показатели равны 30—60%. Социологи полагают, что до 75% американских семей сталкиваются с фактом измены одного или обоих супругов. Уровень неверности продолжает расти. За последние двадцать лет он увеличился на 20% у женщин и на 45% у мужчин. Америка — страна, построенная на фундаменте традиционных семейных ценностей, страна пуритан и верующих людей, — превратилась в страну неверных мужей и жен. Что это означает — поиск новых форм семейных союзов и рост числа счастливых и свободных от формальных условностей людей или еще большее падение морали, нравственности и религиозности и увеличение количества несчастливых в личной жизни американцев и проблемных детей — пока не ясно никому.
Интересно, что значительная часть супружеских измен в США не связана с восполнением внутренней эмоциональной пустоты семейных отношений. Свыше 30% американцев и 16% американок занимались сексом на стороне без какого-либо эмоционального контакта и не ради него. В то же время в долговременную романтическую связь без секса в Америке вовлечены только 13% женатых мужчин и 16% замужних женщин. Лишь 20% из них имели физическую связь с человеком, к которому испытывали романтические чувства.
Складывается довольно занимательная картина. Даже американские социологи не вполне понимают причину изменений в уровне неверности в американских семьях. Некоторые полагают, что измена — лишь дело случая: чем больше человек проводит времени вне семьи с другими людьми, тем больше вероятность, что произойдет интимный контакт. А это уже не проблема личной морали и нравственности (хотя и это тоже), а скорее отражение изменений, происходящих в обществе, — жизнь все дальше отодвигает людей от традиционных ценностей, предлагая вместо них нечто иное. Американцы любят говорить: « It ' s time to move on», — что означает «пора двигаться дальше». Эта замечательная фраза очень хорошо отражает динамику современной американской (и, конечно, не только американской) жизни, психологии и отношений между людьми. Общество в США всегда было очень мобильным, но в послевоенное время — в золотой век американского капитализма — жизнь среднестатистического гражданина была хоть и довольно обеспеченной, но весьма предсказуемой, пожалуй, даже скучной по современным понятиям. После колледжа — работа в большой корпорации, гарантирующей хорошую зарплату и долгосрочную занятость, жизнь в пригородном доме и крепкая семья, затем — пенсия, на которую вполне можно не только жить, но и поездить напоследок по свету. Этакая почти буколическая картинка. Разница между людьми была только в уровне жизни, предсказуемость же была почти поголовной. Еще более предсказуемой была в те времена жизнь средней американки.
