— Я принадлежу Кэролайн Чант! Я принадлежу Кэролайн Чант!
— Ой, мамочки! — ужаснулась Дженет. — Они знают.
— Дай-ка их мне, пока никто не услышал, — велел Мур.
Девочка протянула ему сережки, и голоса мгновенно смолкли.
— Мур, я никак не привыкну ко всей этой магии. Что же мне делать? Как я смогу заплатить жуткому дядьке?
— Можно попробовать что-нибудь продать, — предложил Мур. — В деревне есть лавка старьевщика. Ладно, пошли — мы должны успеть на обед.
Ребята поспешили в игровую комнату. К тому моменту Мэри уже наполнила их тарелки мясной похлебкой с клецками.
— Гляди-ка, — воскликнула Дженет, пытаясь хоть как-то отвлечься, — сытный жирный обед. Вот здорово!
Мэри одарила опоздавших долгим взглядом и вышла из комнаты, не говоря ни слова. Джулия посмотрела на них столь же неприязненно. Когда Дженет заняла свое место, Джулия извлекла из-под манжеты носовой платок, на котором уже был завязан узел, и расправила его на коленях. Ничего не подозревавшая Дженет подцепила клецку вилкой. Вилка застряла. Клецка оказалась белым камнем, плавающим с двумя другими в грязной жиже.
Дженет аккуратно положила вилку и нож крест-накрест на тарелку. Девочка пыталась держать себя в руках, но на мгновение утратила самообладание и стала такой же свирепой, как Гвендолен.
— Вообще-то, я голодна, — гневно произнесла она.
— Какая жалость! — с улыбкой промурлыкала Джулия. — И у тебя даже нет колдовского дара, чтобы защититься, не так ли?
Она завязала на платке еще один узелок.
— Ой, что это у тебя на голове, Гвендолен? — поинтересовалась Джулия, затягивая узел потуже.
Действительно, веточки в волосах Дженет зашевелились и начали падать на юбку и на стол. Оказывается, они превратились в жирных полосатых гусениц.
К счастью, Дженет не боялась копошащихся тварей — в этом она тоже походила на Гвендолен. Аккуратно собрав гусениц, она кучкой сложила их перед Джулией.
— Не позвать ли мне твоего отца? — спросила Дженет обидчицу.
— Ой, не будь ябедой, — сказал Роджер. — А ты, Джулия, оставь ее в покое.
— Ну вот еще! Пусть сидит без обеда.
Встреча с мистером Басламом отбила у Мура аппетит. Он забрал у Дженет тарелку и, несмотря на протесты девочки, отдал ей свою. Однако, едва тарелка с грязью оказалась перед Муром, жижа снова превратилась в горячую похлебку. Кстати, шевелящаяся куча гусениц тоже стала всего лишь горкой прутиков.
Джулия обернулась к Муру, скорчив недовольную рожицу:
— Не вмешивайся. Ты меня раздражаешь: она обращается с тобой как с рабом, а ты и рад ей прислуживать.
— Но я просто поменял тарелки, — растерянно возразил Мур. — Ничего не понимаю…
— Может, это Майкл? — предположил Роджер.
— А может, это ты? — покосилась на него Джулия.
Роджер спокойно покачал головой. Сестра не очень-то ему поверила.
— Что ж, — с расстановкой проговорила она, — если я опять останусь без джема, Гвендолен узнает об этом первой. А ты, Мур, смотри супом не подавись.
Во время послеобеденных занятий Мур никак не мог сосредоточиться на теме урока. Ему приходилось неотрывно следить за Дженет, и вот почему: она решила на всякий случай изображать из себя круглую дуру — ведь, по ее представлениям, Гвендолен была глуповата. При этом Дженет переигрывала: таблицу умножения знала даже Гвендолен. А еще Муру приходилось следить за Джулией: вдруг она снова начнет завязывать узлы на своем платке, когда мистер Сондерс повернется спиной? Но та не посмела заняться этим на уроке. Однако главной заботой Мура оставались двадцать фунтов, которые было необходимо найти к следующей среде. Он боялся и думать о том, что может случиться, если они не заплатят мистеру Басламу. Конечно же, им придется раскрыть секрет Дженет, но это еще полбеды. Мур представил себе безжалостный взгляд Крестоманси и его слова, звучащие как приговор: «Эрик, ты ходил вместе с Гвендолен в деревню, чтобы купить драконьей крови? А ведь ты знал, что это незаконно. И ты выгораживал Гвендолен, заставляя Дженет выдавать себя за нее. Ты, Эрик, трогательно заботлив».
Одна только мысль о разоблачении привела Мура в ужас. Но взять денег было негде. Не мог же он нести на продажу серьги, кричащие о том, что принадлежат другому человеку! Если бы он обратился к мэру Вулверкота с просьбой выдать ему двадцать фунтов из фонда, мэр наверняка поинтересовался бы у Крестоманси, зачем мальчику эти деньги. И тогда Крестоманси, безжалостно посмотрев, спросил бы: «Так ты, Эрик, ходил вместе с Гвендолен в деревню, чтобы купить драконьей крови?» В общем, спасения нет.
— Эрик, ты хорошо себя чувствуешь? — уже не в первый раз поинтересовался мистер Сондерс.
— Да-да, — рассеянно ответил мальчик.
Он был вполне уверен, что три неразрешимые проблемы еще не дают ему права считаться больным, хотя чувствовал себя прескверно.
— Поиграем в солдатики? — предложил Роджер после занятий.
Мур был бы не прочь, но не решался оставить Дженет одну.
— Спасибо, но у меня другие дела, — вежливо отказался он.
— Наверное, опять с Гвендолен? По-моему, все уже считают тебя ее левой ногой или чем-то в этом роде, — вяло поддразнил его Роджер.
Муру стало обидно. Эх, знал бы Роджер, что без левой ноги Дженет еще как-то обошлась бы, а вот без Мура ей пришлось бы совсем худо. Следуя за Дженет в комнату сестры, мальчик в очередной раз затосковал по Гвендолен.
Вбежав в комнату, Дженет принялась лихорадочно сгребать вещи: волшебные книги Гвендолен, безделушки с каминной полки, позолоченную щетку для волос и ручное зеркальце с туалетного столика, кувшин с прикроватной тумбочки и часть полотенец из ванной.
— Что ты делаешь? — спросил Мур.
— Ищу вещи на продажу. А ты готов от чего-нибудь избавиться? Не смотри на меня так. Да, в сущности, это воровство, но при мысли об ужасном мистере Бисто и его возможном походе к Крестоманси меня охватывает такое отчаяние, что мне уже все равно.
Дженет подскочила к шкафу и стала перебирать одежду на вешалках.
— О, вижу отличное пальто! — обрадовалась она.
— Оно понадобится тебе в воскресенье, если похолодает, — уныло напомнил ей Мур. — Ладно, пойду посмотрю, не найдется ли у меня чего. Но обещай, что не выйдешь отсюда, пока я не вернусь.
— Обижаешь, хозяин, я и шагу без тебя не ступлю, — отшутилась Дженет. — Только возвращайся скорее!
В комнате Мура вещей было меньше, но он взял все, что смог найти, да еще большую губку из ванной. Он ощущал себя преступником. Они с Дженет завернули вещи в два полотенца и стали спускаться по лестнице со своими звякающими баулами, каждую минуту опасаясь встречи с хозяевами.
— Чувствую себя грабителем с добычей, — прошептала Дженет. — Того и гляди, кто-нибудь направит мне в лицо свет фонарика, и тут же нагрянет полиция. Кстати, полиция у вас есть?
