— Так он был ненастоящий? — разочарованно протянул дракон.
— Да! — сказал Уилл Саггинс, вытирая лицо рукавом. — Ладно, парень, ты победил. Но как тебе удалось так быстро это сделать?
— Не знаю, — извиняющимся тоном ответил Мур. — Правда, понятия не имею. Может, я узнаю об этом, когда вы обучите меня магии? — обратился он к мистеру Сондерсу.
— Что ж… — растерянно начал мистер Сондерс.
— Нет, Майкл, — перебил его Крестоманси. — Ты прекрасно знаешь, что бессмысленно знакомить мальчугана с основами магии. Я сам буду заниматься с тобой, Мур, и, судя по всему, нам следует начать с углубленного изучения теории. Да-да, ты начнешь с того, на чем обучение обыкновенно заканчивается.
— Но почему он не знал о своем даре? — добивалась ответа Дженет. — Я всегда злюсь, когда чего-то не знаю, а в этом случае я просто вне себя от гнева — ведь из-за незнания Мур попадал в жуткие переделки.
— Да, все это нелегко, — согласился волшебник. — Но думаю, дело в самой природе волшебства. Со мной поначалу тоже происходило нечто подобное. У меня совершенно не складывались отношения с магией, и я ничего не мог поделать. Однако вскоре выяснилось, что у меня девять жизней, — я терял их с такой скоростью, что это не могло остаться незамеченным. Тогда мне сказали: «Ты будешь следующим Крестоманси, когда вырастешь». Я пришел в ужас, поскольку мне не удавались и простейшие заклинания. Меня отправили к одному учителю, жирному старику, чтобы он выяснил, почему у меня ничего не получается. Он взглянул на меня и прорычал: «Вынимай все из карманов, Чант!» Я подчинился, так как очень его боялся. Я достал серебряные часы, две монетки — пенни и шестипенсовик, серебряный талисман, подарок моей крестной матери, серебряную булавку для галстука, которую я забыл приколоть, и серебряную пластинку для зубов. И как только все эти предметы покинули мои карманы, я смог творить совершенно невероятные вещи. Например, насколько я помню, крыша учительского дома по моему приказанию отправилась в дальние края.
— Значит, это правда — про серебро? — уточнила дотошная Дженет.
— Для меня — да, — просто ответил Крестоманси.
— Да, мой бедный друг, — подтвердила Милли, нежно улыбаясь ему. — Ведь это так неудобно! Взять хотя бы деньги: мой муж может держать при себе только купюры или медяки.
— И если отец выдает нам деньги на карманные расходы вместо Майкла, то нам достаются одни медяки, — хихикнул Роджер. — Представь, что твой карман оттягивают шестьдесят пенсов!
— Но труднее всего, конечно, за едой, — призналась Милли. — Ведь бедняжка совершенно безоружен, когда в руках у него вилка и нож. И несносная Гвендолен постоянно пользовалась этим.
— Как глупо! — возмутилась Дженет. — Почему бы вам в таком случае не использовать столовые приборы из нержавеющей стали?
Милли и Крестоманси переглянулись.
— Мне это и в голову не приходило, — призналась Милли. — Дженет, детка, как хорошо, что ты остаешься с нами!
Дженет взглянула на Мура и засмеялась. И Мур, которому по-прежнему было грустно и хотелось плакать, все-таки улыбнулся в ответ.
