Он уже вступил на нее, когда Скарлетт тихо позвала:
– Ретт…
– Что? – остановился он.
– Это… ты?
Он обернулся и, приподняв бровь в притворном удивлении, проговорил насмешливо:
– Вроде бы ты никогда не жаловалась на зрение, дорогая. Может, пора заказывать очки? – и, уже вовсю улыбаясь, завершил: – Это я, Скарлетт.
С криком: «Ретт!» Скарлетт кинулась к нему. Ей казалось, сейчас она лишится чувств от счастья. Но он подхватил ее и, прижимая к своей мокрой куртке, поцеловал в макушку и прошептал:
– Это я… я… Я вернулся…
* * *
– …Не знаю, сколько времени я полз до ручья… Кажется, два дня или около того. Меня мучила жажда, я обессилел от боли, и когда оказался у воды, напился вволю и сунул ногу в ручей, то сразу заснул – а может, потерял сознание… А очнувшись, увидел леопарда. Прямо напротив, футах в десяти, на другой стороне ручья. Он был готов к прыжку, и я едва успел выхватить нож – он лежал за голенищем единственного моего сапога…
Две пары зеленых глаз уставились на Ретта, не мигая. Кэт даже забыла о боли в собственной руке. Всего час назад ее перевязал доктор Стэплтон, предварительно наложив на рану несколько швов.
Ретт сделал паузу, достал из внутреннего кармана пиджака сигару, закурил.
– Ну, папа! – поторопила Кэт. – Дальше!
– Дальше… Похоже, он метил мне в шею, а вцепился в руку. В другой у меня уже был нож, но от зверской боли я все не мог ударить в нужное место. Я все колол и колол его…
– Как сегодня аллигатора?
– Примерно так, – кивнул Ретт. – Но леопард вцепился, как бульдог, и не разжимал челюстей. Я пытался сбросить его с себя, мы катались по земле и, видимо, достигли края. В этом месте ручей срывался с обрыва небольшим водопадом. Не знаю, добил ли я его своим ножом или он разбился, упав со мной на пару, но Чака уверял, что я убил его. Больше я ничего не помню.
– Не помнишь?! – вскричала Скарлетт. Она не могла слышать этого слова.
Ретт усмехнулся.
– Я помню все, кроме того, как меня подобрали къхара-кхой и как я оказался в их краале. Я очнулся, когда они устроили ритуальные пляски, чтобы отогнать от меня смерть.
– Это ты мне не раз рассказывал, – кивнула Кэт.
– Значит, история восстановлена полностью, – заключил Ретт.
Скарлетт взглянула на часы в углу гостиной.
– Первый час ночи! Кэт, иди спать. Ты столько пережила сегодня, бедняжка… Болит? – осторожно притронулась она к повязке.
– Немного, – поморщилась девочка, вставая с места.
Она поцеловала Скарлетт и Ретта и пошла к двери, но, не дойдя до нее, обернулась с торжествующей улыбкой:
– И все-таки это я помогла папе вернуть память! Я ведь обещала.
Когда дочь покинула гостиную, Скарлетт положила свою ладонь на руку мужа, но он выдернул ее и встал.
– Ретт… Что опять?.. Я не понимаю… – растеряно пролепетала она.
Лицо его исказила кривая усмешка, глаза недобро блеснули. Нарочито растягивая слова, он промолвил:
– Обрадованный возвращением памяти, я забыл кое о чем. Кажется, мистер Дуглас предлагал вам развестись? Что ж, я не против.
– Что?..
От неожиданности Скарлетт застыла с изумленно раскрытым ртом. Выходит, он знал?
– Спасибо мадемуазель Леру, которая раскрыла мне глаза, а то в своей прошлой ипостаси я был не слишком приметлив.
Он направился к двери с таким видом, что Скарлетт поняла – если она сейчас не остановит его, он уйдет навсегда.
– Стой, Ретт! – кинулась она наперерез и закрыла дверь своим телом. – Я никуда не пущу тебя! Выслушай…
– Я уже слышал, – холодно проговорил он, глядя на нее в упор, при этом в глубине черных глаз плескалась едва сдерживаемая ярость. – Ваш разговор с Дугласом, который завершился пламенным поцелуем. И после этого у тебя еще хватает наглости…
– Нет! – горячо запротестовала Скарлетт. – Он завершился тем, что я сказала: «Больше никогда!»
Его оскорбленное каменное лицо не дрогнуло, и она взмолилась, торопясь, боясь, что не успеет объяснить:
– Ретт, я ведь думала, что ты погиб – все так считали! Мне принесли обрывок веревки и сказали, что пещера завалена. Но я все равно еще год ждала в Кимберли хоть каких-то сведений о тебе. А потом вернулась сюда. Дуглас… Это ведь ты назначил его своим поверенным, а мне пришлось разбираться в твоих делах… Но я не любила его, клянусь! Просто я не могла больше… Он лишь немного утешил меня, но люблю я только тебя…
– Знаешь, еще вчера это было совсем незаметно, – язвительно возразил он, прожигая ее взглядом. – Ты меня еле терпела, почти ненавидела.
– Нет! – взмолилась она, заламывая руки от отчаяния. – Просто мне было очень больно, что ты забыл нашу любовь… С того дня, как узнала, что ты возвращаешься, я верна тебе, Ретт. Неужели ты не веришь?..
Он хотел отстранить ее с пути, но она прижалась к двери:
– Не пущу! – теперь он не смотрел на нее, и Скарлетт насильно повернула лицо мужа так, чтобы видеть его глаза. – Почему ты не веришь?.. Да, я изменила тебе, но умершему, а не живому! И, – вдруг вспомнила она, – мы с тобой квиты! Ты ведь тоже изменил мне.
Ретт застыл на мгновение и вдруг схватился за голову:
– Гдитхи!..
Он засмеялся чему-то, а Скарлетт подозрительно нахмурилась:
– Что?
– Представил ее и подумал, что такой женщины у меня никогда не было. О, боже… – простонал он сквозь смех и добавил: – Лучше мне не вспоминать о ней.
– И я забуду о Дугласе, – с готовностью пообещала Скарлетт.
Несколько секунд черные глаза испытывали степень ее искренности, и наконец, Ретт оторвал Скарлетт от двери и прижал к себе.
Эпилог
Скарлетт сидела перед туалетным столиком, пытаясь замаскировать с помощью пудры последствия почти бессонной ночи. Ретт еще не вставал и, покуривая в постели, наблюдал за женой.
– Хватит пудриться. Мне кажется, сегодня ты выглядишь моложе, чем вчера.
– Ты тоже далеко не старик, – хихикнула Скарлетт и обернулась. – Ну, и когда мы возвращаемся?
– В Лэндинг? – удивленно протянул Ретт. – Сегодня сочельник, через два дня начнется сезон. Я предполагал, что ты захочешь побывать на всех балах.
Зеленые глаза Скарлетт лукаво прищурились.
– Не делай вид, что не понял. Я имела в виду Кимберли.
– Ты неисправима, моя прелесть! – расхохотался Ретт. – Должен тебя разочаровать: вряд ли я сумею найти ту дыру, из которой чудом выбрался.
– Ерунда. Наверняка Дэвис запомнил место, где обнаружил веревку. Мы раскопаем завалы и найдем золото.
