В результате проведенное действо произвело на делегацию Петросовета обратное желаемому Керенским воздействие. Не в силах сдержать своего раздражения, тот разразился упреками в адрес Черемисова. На что тот ответил многозначительной телеграммой:
«Секретно. 17.10.1917. Инициатива присылки войск Петроградского гарнизона на фронт шла от вас, а не от меня… Когда выяснилось, что части Петроградского гарнизона не желают идти на фронт, т. е. что они небоеспособны, то я в частном разговоре с вашим представителем-офицером сказал, что… таких частей у нас уже достаточно на фронте; но ввиду выражаемого вами желания отправить их на фронт я не отказывался от них и не отказываюсь от них теперь, если вы по— прежнему признаете вывод их из Петрограда необходимым»
[68]
.
В свою очередь, Троцкий, не будучи в курсе соглашения Сталина с генералами, посчитал Черемисова человеком, пришедшим «к заключению, что лучше заблаговременно отгородиться от правительства в его конфликте с большевиками»
[69]
. Однако последующие события опровергли столь примитивный взгляд.
Октябрьский переворот для многих его рядовых участников, как, например, для моего отца, остался короткой яркой вспышкой:
«24 октября целая флотилия кораблей из Кронштадта вышла в Петроград с отрядом в десять тысяч моряков на борту. Во главе флотилии шел под красным знаменем линкор “Заря Свободы”. В его задачу входило сопроводить корабли до входа в Морской канал, ограждая их своими пушками от различных неприятностей, а затем прикрыть этот канал со стороны моря. Возглавлял десант сам Железняков. Моряки его отряда штурмовали телефонную станцию и Московский вокзал, а затем стали ударной силой при штурме Зимнего дворца, наступая через дворцовую площадь со стороны арки Генерального штаба.
25-го потери у нас были небольшие. Зато кровопролитный бой произошел на следующее утро при штурме Павловского юнкерского училища. Вся прокорниловская рать Петрограда собралась там, чтобы оказать отчаянное сопротивление сторонникам Советской власти. Лишь подогнав пушки, нам удалось сломить их сопротивление»
[70]
.
Уже этот бесхитростный рассказ приводит к глубоким раздумьям. Как же так? Выход в плавание даже одного корабля — целая военная операция. А уж тем более учитывая, что германский флот буквально висел над Финским заливом. А тут целая эскадра, возглавляемая линкором.
Напомним ее состав. Крейсер «Аврора» находился в Петрограде на заводском ремонте. Получив приказ Военно-революционного Комитета № 1218, он отошел от заводской стенки и занял позицию на Неве, чуть ниже по течению Невы от Николаевского моста, против его разводной части. Пришедшие же из Кронштадта суда заняли следующие позиции. Чуть выше моста по течению Невы от «Авроры» и дворца встали миноносец «Самсон» и тральщики с бортовыми номерами 14 и 15. Вдоль набережной Васильевского острова пришвартовались минные заградители «Амур» и «Хопер», посыльное судно «Зарница», сторожевик «Ястреб» и учебный корабль «Верный». В Морском канале против Лигово занял боевую позицию линейный корабль «Заря Свободы». Встал на якорь неподалеку от «Авроры» миноносец «Забияка». Итого 11 судов.
Для проведения такой операции необходимо было произвести погрузку топлива (угля, нефти), боекомплекта и прочего. Все это получается с соответствующих складов, по соответствующим документам. Для проводки судов должны были выданы обновленные навигационные карты. Ведь корабли должны были пройти по самой мелководной части залива, а далее по Морскому каналу и по Неве. Навигационные карты выдавал лишь навигационный отдел Морского штаба. Баталер Дыбенко, как председатель Центробалта, мог лишь поставить на всех необходимых документах свою разрешительную подпись, но сами документы составлялись соответствующими специалистами служб того же Морского штаба. А Морской штаб возглавлял адмирал Альфатер. Команду на разработку всей предстоящей операции мог дать только командующий флотом адмирал Развозов, находящийся в оперативном подчинении у командующего Северным фронтом генерала Черемисова. И естественно, нет сомнений, что и Черемисов, и Развозов свое «добро» на все эти действия дали.
Тут уж стоит заметить, что основу отряда матросов, высадившихся в Петрограде, составляли герои сражения за Моозунд, проигранного армией, сдавшей Моозунский архипелаг, но выигранного Балтфлотом, сумевшем преградить прорыв Германского флота к Петрограду через Моозунский пролив. Так вот, перед сражением адмирал Развозов благословил моряков словами:
«Ну, раз вы не верите в бога, то уж деритесь, как черти».
А дрались они отчаянно. Десять эсминцев и шесть тральщиков германского флота были уничтожены и отправились на дно. Три линкора, четыре миноносца и три тральщика вынуждены были отступить перед беззаветной отвагой моряков эсминцев «Самсон» и «Забияка» а также героической «Славы». И вот теперь 10-тысячный десант этих «чертей» высаживался в Петрограде. Возглавляли его анархисты-коммунисты — Железняков Анатолий Григорьевич, Мокроусов Алексей Васильевич (Фома Матвеевич) и Жук Устин Петрович. Ясное дело, что этим бойцам, прошедшим огонь и воду, уже ни казаки, ни юнкера не могли противостоять.
Ну и напоследок еще один факт. К вечеру 25 октября в Петрограде стали распространяться слухи о якобы движении 3-го корпуса генерала Краснова вместе с Керенским на город. За ними, мол, идут другие войска. Шло время, а казаки корпуса так в городе и не появились. И тогда в Петрограде все заговорили об «измене» Черемисова. Стало известно, что он прямо в лицо Керенскому заявил, что снимать войска с фронта для поддержки Временного Правительства не собирается. А эшелоны войск, поднятых Красновым на Петроград же, по его личному приказу задержаны в пути.
Блеск и нищета Британской Империи
Уинстон Черчилль свою книгу «Мировой кризис»
[71]
открыл панегириком Британской Империи:
«Окончание Великой войны (Первой мировой. — Н. Л.) подняло Англию на небывалую высоту. Вновь в четвертый раз на протяжении четырех веков Англия организовала во главе Европы сопротивление военной тирании, и в четвертый раз война закончилась тем, что малые государства, ради защиты которых Англия объявила войну, сохранили полную независимость. Испания, Франция — королевство и империя, Германская империя — все они поочередно стремились к захвату этих областей или к господству над ними. В течение 400 лет Англия противодействовала их намерениям то военным, то дипломатическим путем. В список могущественных государей и военачальников, включавший уже имена Филиппа II, Людовика XIV и Наполеона, можно было теперь внести имя германского императора Вильгельма II. Эти четыре цепи великих событий, неизменно служивших одной и той же цели на протяжении жизней многих поколений и неизменно оканчивавшиеся успехом, представляют редкий пример настойчивости и последовательности; достижения, подобные ему, отсутствуют в истории древности, как и в истории нового времени.
