Но он неуклонно приближается. А я по-прежнему не могу шевельнуть даже пальцами на руках.
Поющая воронка все ближе, и я, не выдержав, начинаю отступать. Неужели это все? А ведь жизнь – такая прекрасная, удивительная штука…
Не могу отвернуться – слишком страшно. Так и иду, спиной вперед. Если оступлюсь – упаду, и тогда, наверное, у меня не хватит сил подняться. Вихрь сметет меня, словно осенний лист.
Внезапно внутри вихря что-то произошло. Он перестал двигаться в мою сторону, а «затанцевал» на месте, будто стараясь… – избавиться от того, что внутри, поняла я. Потому что внутри, безусловно, что-то есть – покрупнее артефакта. А вернее – кто-то. Неужели кто-то нашел меня, кто-то стремится мне на помощь?
Скрипка выскальзывает и падает на песок вместе со смычком. С ней ничего не случится – тут мягко. Но главное – мои руки, кажется, больше не держит заклинание. Вот только проку от этого нет, потому что двигать ими я все равно не могу – онемели. Так бывает, если отлежишь руку во сне.
Я сажусь на песок, сжимаю безжизненные руки коленями. Любой ценой восстановить кровоток, быстрее! Согнувшись, тру висящие, как плети, конечности между животом и ногами, как меж двух жерновов. Чувствительность начинает возвращаться, и тысячи иголок впиваются в пальцы, локти, плечи, вот ими уже утыканы руки целиком. Не думала, что это так больно… Но еще чуть-чуть, и я смогу взять в руки инструмент.
И тут на берегу появляется Сара. Плохо гнущимися пальцами я хватаю скрипку и смычок. И одновременно из вихря наружу вываливается… мой Даймонд.
– Ведьма… – сказал он Саре, выпрямляясь.
А в следующую секунду между ними задрожал воздух, замелькали всполохи, похожие на северное сияние, посыпались белые искры…
Они сцепились в магической схватке. Я узнавала почти все заклинания: нападения, защиты, нейтрализации, усиления… А потом мне стало не до них, потому что вихрь с новой силой устремился ко мне. Мгновенно вскочив на ноги, как чертик из табакерки, и едва коснувшись скрипкой плеча, я взмахнула смычком.
Сначала надо сыграть тот вихрь, который я вижу перед собой, – иначе подчинить его мне не удастся, так сегодня учил меня Ральф.
Я ударила смычком по струнам. Знакомый напев полился над берегом. Теперь мы звучали с вихрем в унисон. И чудо – он застыл, будто прислушивался. Что ж, если в ближайшие пять минут мне не грозит быть сметенной с обрыва, это уже хорошо. А вот как бы мне успокоить его? На занятии я лишь усиливала ветер, но никто не объяснил мне, как его уменьшить!
Я стала играть тише – никакого эффекта. Тогда попробовала выше на октаву – вихрь стал тоньше, словно вытянулся в струну. Но ведь этого мало, мне надо убрать его совсем! Тонкий вихрь играл уже немного другую музыку – более слабую и однообразную Это хороший знак, подумала я и, осмелев, быстро взглянула на дерущихся.
А вот у них, наоборот, бой только разгорался. Северное сияние сменилось огненными вспышками, Даймонд отступал назад. Он же не умеет с огнем, вспомнила я. «Да как же, не умеет, – возразил тут как тут появившийся внутренний голос. Странно, что он еще не сбежал от меня в страхе. – А кто пожар устроил? Давай, Даймонд. Покажи ей!»
Это внутренний голос крикнул или я сама? Некогда было разбираться, потому что вихрь все еще маячил в опасной близости от меня.
Нужен другой голос – и немедленно. Потому что Даймонду явно приходится несладко в этом сражении. А если победит Сара…
Ну, дальше можно не продолжать.
Я пыталась найти новое звучание. Вихрь то никак не реагировал, то, наоборот, вскидывался, как будто даже рыча, и словно свирепая пасть раскрывалась мне навстречу.
Тогда я закрыла глаза. Иногда зрение отвлекает. А слуху сейчас необходимо создать одну-единственную партию, которая спасет нас – меня и Даймонда.
Я попыталась снова. И снова, и снова. Но самое большое, чего у меня получилось добиться, – удерживать вихрь на месте. Он не уменьшался. У меня устали руки. Я понимала, что не смогу играть вечно: еще несколько минут, и я выроню смычок, а вот поднять его могу уже не успеть.
В отчаянии я бросила взгляд на магов.
И – о чудо! Увидела, как Даймонд набросил на Сару огненное лассо. Как же это ему удалось? Я с таким никогда не работала, наложение этих чар требует точности, иначе можно сгореть вместе с противником. Но нет – Сара стояла живая и, похоже, невредимая. Только неподвижная. А вокруг нее извивалась огненная змея, не давая шелохнуться. Даже отсюда я видела, какое у Сары злое, изможденное лицо. Волосы ее растрепались, роскошное одеяние в нескольких местах было прожжено. Руки прижаты к телу, ноги словно склеены.
Но она не падала. Даже обвитая извивающейся огненной лентой, что должно было неминуемо причинять ей боль, правда, не сильную, но вполне ощутимую.
Даймонд обернулся ко мне. Лицо его было в синяках, разорванная в клочья мантия валялась на песке, на белой рубашке тут и там виднелись следы крови, пепла, грязи…
– Играй, Бренна! Не останавливайся! – крикнул он мне…
И ринулся внутрь вихря, который сейчас был не шире одного его обхвата, но от этого не становился менее опасным. Что он делает! Сумасшедший! Я ведь не смогу спасти его!
Но тут я поняла: он хочет достать артефакт. Это он спасает меня.
Я понятия не имела, можно ли отобрать артефакт у действующей стихии. Я боялась изменить мелодию, сыграть что-нибудь не то: а вдруг я сделаю Даймонду хуже? Оставалось только застыть изваянием и играть, играть, играть, не переставая, одно и то же в разных вариациях, доверяя собственному чутью. И моему магу.
Глаза устали от созерцания постоянной круговерти. Приходилось то и дело смаргивать, отгоняя пелену. Я даже зажмурилась, давая им отдых. А когда открыла… Внутри вихря начало что-то меняться. Он загустел и как будто замедлился. Да не как будто, а так и есть: воронка становилась плотной, белой… и неповоротливой. Она уже не кружилась так стремительно, а просто медленно расширялась. Я сбавила темп. Так продолжалось до тех пор, пока она не стала огромным облаком тумана. И тогда я рискнула сыграть другую мелодию – спокойную. Облако на моих глазах истончилось – и разлетелось брызгами.
А я зафиксировала результат.
Даймонд упал на песок лицом вниз, сжимая артефакт в руке. И лежал неподвижно.
Я бросилась к нему. Сара стояла совсем близко, извергая ругательства, но мне было не до нее.
Даймонд дышал, но глаза его были закрыты, когда я ухитрилась повернуть его на бок.
– Где вы там, выходите! – услышала я тревожный голос Ральфа. И спустя секунду менее уверенно: – Вы целы?
Оказывается, он здесь, поблизости.
– Я не знаю, как отсюда выйти! – закричала я.
Сара хрипло захохотала.
– А Баум? Живой он?.. – снова спросил Ральф.
Живой, живой. Да что толку!
