– Какая разница – куда. Важно, что его здесь нет.
Глава восьмая
– Как бы я хотела оставить тебя себе! Слышишь: навсегда – себе! Возьми меня. Прямо здесь!
Даймонд чуть отстранился, взял меня за подбородок и заглянул в глаза. Улыбка озарила его лицо – и я узнала прежнего Даймонда, того, из академии. Беззаботного и бесцеремонного.
– Хорошо, – вполголоса сказал он.
Щелкнул пальцами – и свет погас. Полилась тихая музыка.
– О-о!
– Я ведь пока еще креадор. Могу себе позволить.
Подвел меня за руку к стене.
Я чувствовала позади холодный камень. Даймонд, не отрываясь, смотрел мне в глаза – я видела даже в полутьме. Его руки проникли снизу под платье, стащили с меня чулки вместе с бельем. Никаких ласк, но я и не нуждалась в них. Даймонд расстегнул брюки. Прошептал:
– Держись, Неумолимая!
Приподнял меня и вошел, поддерживая за бедра. Молча. Плотно прижавшись. Долгий миг мы не двигались. Потом отсчет пошел.
Толчок! Еще один.
– Я не делаю тебе больно?
– Нет…
На самом деле – мне было больно, потому что он возил меня спиной по твердому камню.
Но это не имело значения.
С каждым движением я все больше отдавалась ему. Растворялась в музыке. Даймонд проникал в меня все быстрей и уже не спрашивал, удобно ли мне. Просто владел, и все.
Кончил он очень быстро, шумно выдохнув.
– У нас больше нет времени? – спросил он чуть погодя.
– Я просила полчаса…
– Отлично!
Он резко вышел и на руках отнес меня к своей тюремной койке. Положил поверх покрывала.
– Опять узкие кровати, – тихо засмеялся он и, раздвинув мне ноги коленом, вошел снова.
Снял с меня платье – я осталась в одной цепочке – и принялся ласкать грудь кончиками пальцев. Обхватив за шею, я притянула его к себе и завладела его губами. Его язык тут же перехватил инициативу и вторгся в мои владения.
Запах миндаля окутал меня плотным облаком и уже не отпускал. Даймонд соединялся со мной так, будто хотел остаться во мне навсегда.
Оставить хотя бы часть себя…
С него градом лился пот, рубашка пропиталась насквозь, казалось, еще чуть-чуть, и он взорвется, взлетит на воздух…
Но первой взорвалась я. Сияющая бездна разверзлась подо мной – и я ухнула туда, не ощущая ни времени, ни пространства. Музыка смолкла.
Кажется, Даймонд не пошел за мной в этот раз…
Где-то, в другой Вселенной, щелкнул замок.
– Любимая, время истекло!
Мой креадор чмокнул меня в губы и мгновенно натянул мне на голову платье. Через секунду я выглядела одетой – если не считать того, что где-то валялись части моего туалета.
Поскольку сам Даймонд до конца не раздевался – не знаю, как он ухитрился обойтись без этого, – ему надо было только натянуть штаны и застегнуться.
Но делать это ему пришлось, уже когда рядом с решеткой появился гвардеец. К счастью, было темно.
– Что-то со светом, – объявил стражник, и я узнала голос Гектора.
Он отпер дверь.
– Я еще вернусь, – шепнула я Даймонду, поцеловав его на прощание. – Оттавио принесет тебе чистую одежду.
Искать свои трусы в темноте не было никакой возможности. Хорошо хоть, нащупала туфли.
Я выскользнула из камеры. Проходя мимо Гектора и второго гвардейца, с интересом уставившегося на меня, прошептала моему партнеру по пасодоблю: «Спасибо!» И выскочила за дверь.
Вернувшись к себе, я упала без сил на кровать и тут же уснула.
Мне снился лабиринт. Длинные, запутанные коридоры, постоянно поворачивающие то вправо, то влево и вновь возвращающиеся к началу. Я блуждала по ним с вечной свечой в руках – искала чашу. Но чаша никак не хотела находиться. В конце концов за одним из поворотов я увидела Ральфа. Я рванулась к нему, а он произнес голосом Оттавио:
– Неумолимая, ужин! Простите, что бужу, но вам обязательно надо есть, иначе совсем ослабнете.
Я открыла глаза. Оттавио – такой домашний и родной – стоял надо мной с настоящей, не вечной, свечкой.
– Оттавио, как бы я хотела, чтобы ты был моим отцом, – еще не вполне проснувшись, пробормотала я.
– Сеньора Бренна… – только и смог произнести дворецкий. Голос его слегка дрогнул.
…Потом я мылась, одевалась, причесывалась и спускалась на ужин. Все быстро, собранно. Такое ощущение, что я на войне.
Библиотека в замке занимала целый зал. В шкафах стояли книги, книжечки, огромные фолианты и всевозможные буклеты, не только относящиеся к магии и миротворению. Читать Даймонд всегда любил и свое жилище забил литературой до отказа.
Но нигде ничего, никаких намеков на Единый Магический Путь я не нашла. О, как бы мне пригодилась сейчас библиотека в резиденции! И если б я только могла знать раньше, что мне понадобится эта информация, уж я бы перерыла ее всю. Я бы запросила архивы – уж там-то наверняка есть хоть что-нибудь! Но теперь они мне недоступны. Маг, способный создавать миры, не может воспроизвести то, чего никогда не видел и не знает.
Я сидела возле Чаши-с-Чистой-водой темно-рубинового цвета, держа в руках вечную свечу.
Наконец, она потеплела, и знакомый творец появился в пламени.
– Неумолимая! – приветствовал он меня. – Новости неутешительные.
У меня упало сердце.
– Что?.. – только и смогла я произнести вмиг онемевшими губами.
– Меня с самого начала насторожил факт, что действие заклинания продолжается до сих пор. Вы думали, что изменения произошли недавно – так вот, нет. Они начались еще четыре месяца назад. Но заметить их тогда было практически невозможно, если только не ждать специально. Креадор, работающий не один десяток лет, возможно, смог бы распознать их, но Даймонд Баум недостаточно опытен, это и подвело его. Это, увы, не заклинание, Бренна.
– Как? А что же? – вскричала я.
– Это воздействие маны чужого мира – Мира-на-краю. В творение Даймонда привнесли крохотную частицу некогда погибшего мира – скорее всего, ее окунули в горячий источник или распылили над ним. Этого достаточно, чтобы начался процесс перерождения. А поскольку в этом месте нет ни растений, ни животных, как вы правильно заметили, – начало было пропущено. Гибели кошек, наведывавшихся гулять вблизи расщелины, креадор не заметил.
– Но… это ведь можно доказать?
– Нет, Бренна. Заклинание оставляет следы – хотя бы микроскопические. А мана, песчинка, положившая начало Миру-на-краю, уже не существует. Она преобразилась в миллиарды других. Логически вывести это можно, предъявить другим в качестве доказательства – увы.
