– Должно быть, воспаление, – поняла я. – Рука сильно распухла?
– Отнюдь нет, в том-то и дело. След от укуса лишь чуть побаливает. Но Даниэле так плохо, что я страшусь за нее. А лекарь, мне показалось, в смятении. Поэтому я решил сам отправиться за тобой – ты умная женщина, Хранительница.
Предательский холодок зашевелился в глубине подсознания, но я пока не давала ему воли.
– Слуги убили крысу, ваша светлость? – нейтральным тоном, чтобы не напугать герцога раньше времени, поинтересовалась я.
– Да, сразу же. Проклятая тварь!
– Хорошо, – кивнула я, невольно оглянувшись на католический крест оставленного позади собора. Даст Бог и Мерлин – все обойдется.
…Ни Мерлин, ни Бог, не встали на мою сторону в этот раз.
Мы доскакали быстро. Энрике жил в замке – не таком, как у Даймонда. В настоящем, как полагается – с подъемным мостом, рвом, донжоном и прочим. Не решаясь взять на себя управление даже таким маленьким населенным пунктом, как наш город, я предпочла остаться сторонней наблюдательницей – на первый взгляд сторонней, конечно. В мою задачу входило вовремя и ненавязчиво подсказывать герцогу нужные решения. Пусть думает, что главный – он, а я лишь умная женщина, живущая в скромном домике неподалеку от рыночной площади.
Копыта прогремели по подъемному мосту, стражник опустил за нами решетку.
Стоило въехать во двор – к лошади тут же бросились люди герцога. Один схватил поводья, другой помог мне спешиться – очень кстати, ведь я все-таки беременна, и лишние прыжки мне ни к чему. Достаточно того, что я только что прокатилась верхом. По легенде, я молодая жена, мой муж – в дальнем походе. В какой-то мере это правда. Главное, такая версия устраивает церковь. К сожалению, отражение уже существующего мира может жить только по законам его предполагаемого прошлого – иначе канет в небытие. Я могу лишь чуть-чуть корректировать и поддерживать, но порядки устанавливаю не я.
Герцог проводил меня прямо в покои сестры. В комнате стояла кровать под балдахином, ставни были прикрыты, огонь в камине еле теплился. Испуганная сиделка, сжимающая в руках мокрое полотенце, метнулась навстречу Энрике.
– Сеньор… – пролепетала она.
Герцог бросился к кровати. Я поспешила следом.
Даниэла, с покрасневшим лицом, лежала, вытянув руки поверх одеяла, и уже не дышала. У Энрике вырвался стон.
– Когда это случилось? – спросил он требовательно.
– Только что, сеньор, – заплакала служанка. – Сеньора Даниэла пожаловалась, что ей жарко, я взяла у нее со лба полотенце, чтобы вновь намочить, а когда повернулась к ней… увидела, что… А тут и вы, сеньор…
Энрике тяжело вздохнул:
– Беги за священником.
– Нет! – воскликнула я.
Герцог недовольно поднял бровь.
– Простите, ваша светлость, – я присела. – Позвольте мне осмотреть тело. И пусть ваша служанка пока не выходит.
– Не вижу необходимости, – резко сказал Энрике. Но, видя мой настойчивый взгляд, махнул рукой. – Изволь.
Я приблизилась к умершей. Повязка на левой руке не оставляла сомнений в том, куда именно впились смертоносные крысиные зубы. Осторожно отведя тяжелую, но еще теплую руку в сторону, я откинула одеяло. Сестра герцога была одета в ночную сорочку.
Так и есть. Под мышкой красовался набухший бубон.
Я невольно отдернула руки, закрыла глаза. У меня иммунитет – креадоры не болеют инфекционными заболеваниями. Моему ребенку тоже ничего не грозит, слава стихиям. Но мне все равно страшно.
А уж что касается города…
– Ваша светлость, кто-нибудь, кроме вас, отлучался из замка со вчерашнего вечера? Кто-нибудь из не живущих постоянно в замке приходил утром?
– Конечно, – пожал плечами герцог. – Кухарка, как обычно, выбиралась на рынок… кто еще, Мече?
– Лудильщик заходил с утра, гонец привозил письмо от вашей невесты, сеньор…
– И час назад уехали гости из соседнего города, – закончил Энрике.
– Гонец еще здесь? Не выпускайте его! – тоном, не терпящим возражений, распорядилась я. – Гостей верните, ваша светлость, пока они не покинули город. Иначе всем будет плохо. Но умоляю: пошлите за ними одного человека, пусть мчит во весь опор и в пути ни с кем не разговаривает!
Герцог слегка удивился, но отправил Мече выполнять приказ.
– Все так скверно, Хранительница? Я слышал, существуют разные болезни… неужели нас настигла оспа?
Да, не зря я сделала его образованным. Но спасет ли это нас?
– Хуже, ваша светлость. Это чума. Велите закрыть город, никого не выпускайте за стены, всех крыс пусть истребят и сожгут. И тело вашей сестры… тоже. А также – постель… да и кровать.
– Я могу приказать спалить в этой комнате все, – ответил герцог.
– Сделайте милость. Еще нам понадобится много тонкой ткани. И пусть все обитатели замка не покидают мест, где сейчас находятся: повара пускай не выходят из кухни, конюхи не отлучаются с конюшни, служанки, прибирающие в комнатах, пусть ждут там. Если лекарь здесь – пускай немедленно явится, чтобы помочь мне с осмотром людей. В замке достаточно провизии, чтобы несколько… дней не выходить?
– Разумеется, Хранительница. Хотя кухарка и ходит на рынок почти каждый день, но лишь за свежими овощами. Нам хватит еды на несколько месяцев.
«Отлично, – подумала я. – Поскольку есть вероятность, что потребуется не меньше. Живым и здоровым, если таковые останутся».
К счастью, Энрике, хоть и был бледен, а глаза его предательски блестели, не стал предаваться рыданиям над трупом сестры, а с готовностью вызвался помогать мне. Я попросила разрешения осмотреть его – для этого требовалось лишь взять герцога за руки и включить магическое зрение. К счастью, на курс-контроле нас учили выявлять болезни и устойчивость к ним.
– Ваша светлость, – произнесла я со вздохом, наконец закончив. – Вы не заражены еще, но это может произойти в любую минуту, поскольку защиты у вас нет. Будет лучше, если вы покинете замок и поживете пока… ну хотя б в моем доме.
– Что ты говоришь, женщина? – рассердился Энрике. – Как я могу оставить замок и людей, в нем живущих? Даже в шутку таких речей не веди!
Я склонила голову и слегка присела. Ну как объяснить ему? Да и помогут ли объяснения?
– Думаю, ты не хотела зла, а лишь по глупости изрекла подобное. Но прошу тебя впредь думать, прежде чем предлагать мне столь преступные вещи. Я лучше приведу лекаря, а ты займись делом.
И я занялась. Обошла замок, заглянула в каждую комнату, в каждую коморку. Побывала на кухне и во дворе, осмотрела кучеров, служанок – всех, живущих в замке, до последнего поваренка. Зараженных оказалось десять человек, включая Мече и, увы, лекаря, у которого уже начинался озноб. Ему тут же выделили комнату и приставили слугу с иммунитетом. Кроме этого, слуг, не восприимчивых к чуме, оказалось пять человек, включая меня. Итого – шестеро. К счастью, среди нас была кухарка. Еще одиннадцать, не зараженных, но не имеющих защиты, я уговорила герцога отпустить из замка – тут он согласился довольно быстро. Жителям под страхом смерти было запрещено покидать пределы города. Забегая вперед, скажу, что нарушители нашлись, но казнить их уже не было необходимости.
